Я прошел в класс следом за двумя общающимися учениками. Я не мог избавиться от тревоги. Мию писала почти каждый день каникул. Я ни разу не ответил.
Хороший был сон, но пора двигаться дальше. Мне оставалась лишь смерть.
А еще защита Шиори. К ней я еще был привязан. Ее так легко я бросить не мог. Она нуждалась во мне, а я – в ней.
Когда я добрался до своего нового класса, 3-В, то с облегчением обнаружил, что Мию в него не попала. И Танаки Кейко, похоже, не было тоже.
- Ои, Юуто! – позвал Сато, сидя за партой. Вокруг его суетились ученики. Странно, обычно он сидел один, как и я.
- Что за собрание? – спросил я, Сато ухмыльнулся.
- Новенькая в школе, - сказал один из парней.
- Тоже мне новость, - фыркнул я, сев за парту за Сато. – Половина школы новеньких.
Сато усмехнулся.
- Все куда сложнее. Она иностранка. Американка.
Я вскинул голову, заправив челку за уши.
- Американка? Ученица по обмену?
Один из парней покачал головой.
- Вроде как на постоянной основе.
- В Сунтабу? – к нам часто прибывали ученики по обмену, но не на долгий срок.
- Теперь вы и его заинтересовали, - рассмеялся Сато. – А тебе, похоже, нравятся иностранки, Юуто. Бедная Мию, ей придется делиться, - я ухмыльнулся. Он не знал, что предстоит нам с Мию. Она больше не будет частью моего мира. И никогда не была.
- Она, наверное, отчасти японка, отчасти американка, - сказал я. – Родители вернулись, как-то так.
Сато покачал головой.
- Мы видели ее утром в коридоре, - сказал он, взлохматив белоснежные волосы. Он явно снова подкрасился, потому что раньше его волосы так не ослепляли. – У нее волосы светлее, чем мои.
- Так дал бы ей номер телефона, пока остальные не опередили, - сказал я.
- Я тебя умоляю. Не все хотят за жизнь погулять с половиной школы, Юуто.
- Заткнись, Сато, - я не хотел этих напоминаний. Стоит нам с Мию расстаться, снова поползут разговоры и слухи, снова внимание, которого я не хотел…
Но как иначе? Я не мог отступить.
- Так забудь о девушках и сосредоточься на кендо, ладно? На турнире района будет Такахаши, а он сильный.
- Ага, ты ведь примерный кендоука, - усмехнулся я. – Повязка на шинае все еще испорчена?
- Да ну тебя, - рассмеялся Сато.
По звонку нас отвели в зал для ежегодной церемонии. После трех лет мне она уже приелась, и я большую часть церемонии старался не уснуть, ведь встал рано, чтобы сделать бенто. Мию мне больше готовить не станет, но меня это не расстраивало. Мне мой омлет нравился больше, а сейчас мне было важнее брызнуть в лицо холодной водой.
Директор вышел и начал речь, приветствуя новых учеников и старых. Затем представили нового учителя математики, новые классы.
И тогда я увидел ее, когда мы встали петь гимн школы, среди черных и каштановых крашеных затылков выделялся светлый хвостик. Американка. Сато заметил, что я перестал петь. Он ткнул меня локтем.
А я не мог отвести взгляда. Не сказать, что это было из-за ее красоты, хотя она была вполне милой, а из-за неуверенности, с которой она заправляла волосы за уши нежными пальцами. Тяги не возникло, зато появилось какое-то гудение. Я не хотел быть чудовищем, влюбившимся в красавицу, тем более что я еще встречался с другой девушкой.
Тем более что я решил держаться подальше от таких отношений.
Я не мог отвести взгляда, потому что это была она – девушка из моих кошмаров. Она держала зеркало на берегу возле Итсукушимы, была в белом кимоно.
Ее волосы не были черными, черты лица отличались. Она была американкой, светловолосой, но я точно чувствовал, что видел ее раньше. Порой во сне лица изображались не совсем правильно, но в этот раз я был уверен. Но я не понимал эту связь. Что происходит?
- Я знал, - пробормотал Сато. – Боже, ты пошатываешься.
Я отвел взгляд на последнем припеве, гремящем вокруг нас.
- Забудь, - сказал я, присоединяясь к песне. Он, видимо, решил, что я влюбился. Если бы все было так просто.
Пол задрожал, воздух из легких вылетел, я скорчился. Лишь небольшое землетрясение, но оно застало меня врасплох. Сато уставился на меня, склонив голову.
- Ты не перегибаешь? – спросил он, земля под ногами дрожала. – Крошечное землетрясение.
Но мне казалось, что содрогнулся весь мир. Такое чувство возникало у меня перед началом кошмаров. Тени стремились ко мне, намереваясь растерзать. Я сжал кулаки, пытаясь успокоиться. Дрожь унялась.
Директор вздохнул.
- Похоже, наше пение еще и землю сотрясает, - рассмеялся он и представил следующего учителя.
Просто землетрясение. Но почему я видел в нем что-то большее?
Я смотрел на светловолосую девушку с нашего балкона.
Почему мне показалось, что весь мой мир содрогнулся?
Кэти
Классы устремлялись в зал со всех сторон, как новенькие ученики, так и старшеклассники. Высшая школа в Японии делилась на младшую и среднюю школу, потому в школе были ученики трех высших уровней – десятого, одиннадцатого и двенадцатого. Мы были в одинаковой форме. У девушек – синие юбки и белые блузки с красными лентами на шеях, у парней – синие брюки и рубашки с галстуками. Лампы на потолке мерцали на золотых пуговицах синих пиджаков с гербом школы. Мы напоминали в этом собрание пингвинов. Все были одинаковыми, кроме меня, конечно. Только я здесь была светловолосой американкой. Только мое имя было написано в списке катаканой, что использовалась для записи иностранных слов.
Директор школы начал речь, но я была занята, поправляя ленту на шее и заправляя за уши выбившиеся пряди.
Как и Диана, когда я увидела ее в аэропорту, я была кусочком не этой мозаики. Конечно, Диана показала в школе мои оценки до смерти мамы, она разобралась со всеми собеседованиями, чтобы меня приняли, но я была не такой, как Юки и Танака. Я не сдавала даже экзамены, чтобы сюда поступить.
Я не принадлежала этому месту.
Мы встали, чтобы спеть гимн школы, слова для новеньких показывали на экране. Ученики вокруг меня звучали как священный хор, было ли пение одним из требований при поступлении? Я пела неровно, чувствуя на себе взгляды. Я знала, что на меня смотрели многие.
Кровь шумела в ушах, я склонила голову вперед. Я горела. Вернулось состояние из самолета, земля покачивалась под ногами.
А потом она содрогнулась одновременно с ударом моего сердца.
Директор перестал петь. Остальные озирались.
Все замерло, он выдохнул. С улыбкой он пошутил о случившемся и попросил произнести речь нового учителя математики, которому уже хлопали.
- Что это было? – прошептала я на ухо Юки. Она склонилась ко мне.
