У Лины помимо воли от души отлегло. Значит, у ректора никого нет. Он один. И это дико странно, учитывая, какой он нереально привлекательный. От него веет таким, что она даже сейчас, когда он где-то далеко, готова на… Ой, Лина, держи себя в руках!
Когда шли через небольшую арку, мимо прошел знойный парень с красноватыми глазами, высокий широкоплечий, с черными зачесанными назад волосами и… блин, у него ведь из головы торчат рожки! Она сама их видела!
Парень окинул ее каким-то голодным взглядом, Лина даже оглянулась, когда они разошлись, и по спине прокатилась волна жара, когда обнаружила, что он тоже оглянулся с какой-то самодовольной ухмылкой.
— А это кто? — спросила Лина.
Фиана проследила за ее взглядом и резко потянула вперед.
— Ивас Абанор, — произнесла она хмуро. — С ним не связывайся. Это демон с факультета демонолистики. Богатенький. Хотя не знаю небогатых демонов. Учится на бизнесмена. У них бизнес обычно династический, передается по наследству и бла-бла-бла.
— А почему не связываться? — поинтересовалась Лина.
Она ощутила, как от него колыхнуло какой-то волной, правда определить, что это — не смогла. Видимо, учиться ей придется действительно много. Но во всей этой неразберихе Лина четко уловила то, что смогла распознать без особых навыков — желание. От этого Иваса исходило желание.
— Потому, — проговорил Фиана пылко, — что они хитрые, алчные, всегда только себе и думают. И думают только о том, как бы затащить кого в постель!
Лина покосилась на фею.
— Говоришь так, будто сама знакома с этим.
— Знакома, — буркнула Фиана, неуверенно покосившись туда, где мгновение назад скрылась мускулистая фигура демона. — В теории. И со знанием дела говорю, держись от Абанора подальше. Спокойней будешь. Мы пришли.
Они остановились перед широкими дверями, над которыми огромная надпись, инкрустированная зелеными камнями — «Вестьер». Едва Лина сделала шаг, путь перегородила уже знакомая девица со смоляными волосами и аккуратными клычками.
— Так-так, — проговорила упырица, ехидно скалясь, — и что мы тут делаем?
Глава 12
Пока Гадар шел по коридорам с деканом Тариусом, его разрывали двойственные желания — с одной стороны хотелось держаться подальше от Лины, от ее соблазнительного тела, от ее одуряющего аромата, который буквально сносит башню. А с другой — желание прижать ее к стене, содрать футболку, купальник, залезть ей пальцами между ног настойчиво требовало остаться там, с ней, и перенести в какой-нибудь укромный уголок.
Нет, все же хорошо, что декан появился. Очень вовремя. Иначе он даже не знает, как бы пришлось сдерживаться, как выкручиваться. Хорошо хоть удалось усмирить член в штанах. Еще и тьма настойчиво голосит со всех сторон.
— Так, — сказал Гадар, стараясь еще больше отвлечься от мыслей о Лине и том, в каких позах стал бы ее трахать, — что там за проблема, кроме истерики драконов?
Декан протер платком лоб и, когда они, завернув за угол, встали на маглифт и поехали вверх, проговорил:
— Лорд ректор, там за оградой, ну, той, что на западе Академии… где Нирийское поле… как бы это…
— Декан Тариус, у вас каша во рту? Говорите четко, что случилось?
Они переместились на этаж драконов и вышли в зал, где уже отсюда Гадар услышал вопли, рычания и звуки, которые бывают лишь при испускании огня из драконьей глотки. Решительно двинувшись в сторону звуков, он заложил руки за спину, что всегда означало крайнюю степень недовольства. Все студенты знали, что эта степень сулит большие проблемы для тех, кто стал причиной этого недовольства.
— Ну? — поторопил он, чувствуя, что усмирение драконьих отпрысков лишь начало сегодняшней экзекуции. — Декан Тариус?
Тот выдохнул, будто раскаивается, что не оправдал оказанного ему доверия, и сказал:
— В зоне темного канала и некромантии колебания. Охрана и маги-смотрители заметили искажение полей сегодня утром. Думали, из-за погоды, ну, знаете, бывает перед грозой земля там светится. Но потом стало ясно — колебания четко по темным каналам.
Гадар скрипнул зубами и сжал кулаки. Это все тьма. Вся его тьма, которая всеми способами, правдами и неправдами ищет возможность полностью и всецело затянуть его на свою сторону. И эта тьма почувствовала сегодня лазейку, всколыхнулась, хочет соединиться с ним, течь через него.
Хрена с два.
Он будет держаться из последних сил, из той капли света, что все еще жива в нем, и, если у него получалось до сих пор, то получится и теперь, даже несмотря на то, что тьма растет.
— Вы посылали новых искателей по вопросу кристалла духа? — спросила он, глядя перед собой на стремительно приближающуюся дверь аудитории, откуда доносятся драконьи вопли.
Декан спешно закивал.
— Конечно, лорд Дартион. Как только получили вашу отмашку.
— И как? Есть новости?
— Так они же только приступили, — изумленно ответил декан.
— Ясно, — мрачно произнес Гадар. Он прекрасно понимал, что за полдня вряд ли что-то изменилось, но каждый день промедления — это день испытания его воли, его силы над собой. И пусть помогут ему небеса справиться со всем этим. Особенно теперь, когда искушение в виде сладкой и зовущей студентки-эмпата так и тянет нарушить собственные запреты и погрузиться в бездонный омут.
Декан поинтересовался осторожно:
— Отдать распоряжения утроить усилия?
— Учетверить, — согласился Гадар.
От него отделился жгут тени и с такой силой шарахнул в двери, что те распахнулись, ударившись о стены. В проходе прямо в воздухе над аудиторией, повернув оскаленные морды к нему, зависли два дракона.
— Преподадим урок расшалившимся студентам, а потом займемся зоной темного канала, — добавил он хмуро.
— Вы справитесь?
— Я когда-нибудь не справлялся? — спросил Гадар и шагнул в аудиторию.
***
— Отвали, Арилия, — проговорила Фиана, делая шаг в строну и увлекая Лину за собой, чтобы обойти студентку-носферату.
Но та и не думала их пропускать — шагнула в ту же сторону.
— А то что? Закидаешь меня волшебной пыльцой? — усмехнулась упырица, и Лина окончательно для себя решила, что эта девка ей точно не подруга. Если там, в коридоре по пути в Обитель, еще была надежда, что с этой ночной бабочкой удастся найти общий язык, то сейчас всё яснее ясного.
Рядом с Арилией фея выглядела миниатюрной и хрупкой, казалось, упырица только одной своей грудью четвертого размера ее придавит. Но Фиана вообще не проявила ни капли страха или трепета (Лина даже растерялась, если бы не фея, она бы точно попятилась).
— А ты хочешь отравиться моей кровью? — с вызовом поинтересовалась Фиана и решительно шагнула на Арилию. — И, кстати, волшебная пыльца не такая безобидная, как тебе кажется. Особенно, для таких как ты.
— Следи за языком, зеленая, — оскалилась на нее упырица, — доведешь, не побоюсь цапнуть тебя. Ради такого не жалко и в лазарете поваляться.
— Тогда смотри, не глотай слишком много, а то еще помрешь, ну, окончательно, — усмехнулась Фиана. — А если нет, то лорд Дартион тебя за такое самовольство вышвырнет из Диамант де Грин. Полетишь, как фанерка над полями. Пропусти и не мешай честным студентам.
Все еще скалясь и не спуская недовольного взгляда с Лины, Арилия отшагнула в сторону, когда они проходили мимо, та отставила руку, снова преграждая путь.
— Слышишь, новенькая, — прошептала студентка-носферату тихо, но четко, — не смей даже думать о ректоре. Он для меня, поняла?
От этих слов внутри Лины все в одночасье вскипело. Серьезно? Она действительно считает, что лорд Дартион предназначен для нее? А он сам в курсе, что ему такое счастье привалило?
Она взглянула ей прямо в красные, как гранаты, глаза и постаралась выглядеть бесстрашной, хотя носферату почти на голову выше нее, и эта ее грудь четвертого размера наряду с тонкой талией и округлыми бедрами, только добавляет ей убедительности.
