— Зачем? — спросила она.
— Так нужно было.
— Кому?
— Мне, — просто сказал мужчина, взял за руку подругу и повел к выходу.
Иошинори покачал головой.
— Да. Все так, как я и думал… — прошептал он. — Вы ведь все не случайно попали в другие миры…
— Конечно не случайно! Нас туда злобный дух закинул!
— Нет… — кицунэ качнул головой. — Вовсе он не злобный… Просто все вы… Должны были обрести свое счастье… И ты…
— А я обрету его с Ванюшой Орефьевым!
Иошинори ничего не ответил, лишь вновь обратил свое внимание на то, что происходило на экране.
— Может, хоть сейчас объяснишь, что это было? — потребовала у Ксения у мужчины.
— Поцелуй. — невозмутимо отозвался мужчина.
— Зачем ты это сделал?
— Чтобы он увидел.
— Хватит. — Иошинори взмахнул рукой и изображение погасло. — Разве ты не видишь? Все, что происходит в других мирах, так или иначе связано с чувствами, с переживаниями, с романтикой, в конце концов! И это… Это значит, что…
— Что мы еще про остальных моих подруг кино не досмотрели. — сказала я, все еще продолжая дуться на кицунэ за излишний интерес к Ксении.
А еще чего-то там про поцелуй говорил! Вот фиг ему!
***
— Говоришь, романтика? — хмыкнула я, глядя на экран. — Любовь до гроба? Между прочим, Аня вообще плачет! Наверное, от великой любви!
Подруга и правда плакала. Я никогда не видела ее такой. С чуть растрепанными волосами, пепельными, которым я всегда втайне завидовала (белой завистью, разумеется), с припухшими от слез губами и носом. Что могло произойти, что она так расстроилась?
Стук в дверь заставил ее смахнуть слезы.
— Входите. — сказала она, стараясь успокоиться.
В комнату шагнул мужчина. Темноволосый, красивый, с кожей, бледно-фарфоровой. Я заметила, как к подруге кинулся взволнованный взгляд. Он заметил ее слезы.
— Вестар? — слабым голосом спросила Аня.
Я была просто поражена. С каким трепетом он отнесся к ней, с какой заботой и волнением кинулся расспрашивать о том, что случилось. Жаль, но Аня так и не сказала, что произошло. Зато я действительно поверила в романтику. Я видела любовь. Этот черноволосый красавец по-настоящему был в нее влюблен.
С какой нежностью он вытирал ее слезы, с каким трепетом и осторожностью целовал ее лицо. Даже у меня защемило сердце.
— Вот и сказочке конец… — хмыкнул, явно научившись у меня обламывать красивые моменты, Шин.
И он был прав. Потому что из-за незакрытой двери на мою подругу каким-то ну очень нехорошим взглядом смотрела красавица-брюнетка, с раскосыми миндалевидными глазами. Она сделала шаг в комнату, вцепляясь мужчине в рукав и заглядывая в глаза с наигранной вежливой заботой.
— Вестар, донна Анника еще не оправилась от происшествия? Отец мне рассказал, в каком плачевном состоянии были ваши кареты и слуги… Я прикажу подать донне Аннике успокаивающий отвар. И думаю, будет лучше, если мы оставим бедняжку отдохнуть, а нам с вами как раз есть, о чем поговорить…
— Давай на нее твоего жирафа натравим? — раздалось над ухом.
— Что?
— Жирафа. Могу телепортировать его прямо туда. Он покусает эту швабру с глазами, и прекрасный мужчина будет для твоей подруги свободен. Я могу. Я же божество. Хочешь?
Я поджала губы.
— Как бы я хотела ей позвонить! Просто пообщаться! Поддержать! Теперь понимаю, почему она плакала! Чтобы он своими же слюнями захлебнулся, что на эту мадемуазелю расфуфыренную распустил! Бедная Анька…
— Предложение с жирафом еще актуально… — напомнили мне с ехидной улыбочкой. — А вот позвонить — это уже против правил.
Я хмуро уставилась на то, как швабра все-таки уводит из комнаты потрясающего Анькиного мужчину. Может, согласиться на предложение Иошинори, а?
Кицунэ усмехнулся.
— Ладно, долбежница, не грусти. Все у них будет хорошо, я думаю… Хотя… Вижу в его жизни и будущем некоторые драматические моменты….
Я нахохлилась, словно обиженный хомяк.
— Хватит каркать!
— Не тебе же одной в идиотские ситуации влипать! — усмехнулся мужчина. — Дай и другим пострадать, милая!
Иошинори усмехнулся и переключил экран на следующую подругу.
Глава 15
Я увидела светловолосую девушку, Элю, которой высокий мужчина протягивал просто потрясающей красоты плащ.
— Ваааааау! — не смогла удержаться я. — Вот это — точно идеальный мужчина! Не Ванька, конечно же, но все же заботу видно!
Кицунэ хмыкнул.
— Понравилось, что он делает твоей подруге подарок? Хочешь, сотворю тебе такой же? Ммм? Или украшения? Ты любишь их?
Голос у него был очень лукавый. Словно он хотел меня купить. И от этого почему-то стало тошно. Видимо, мой восторженный возглас мужчина истолковал по-своему.
— Сам носи свои украшения. И плащ. Мне главное в человеке — душа! — назидательно сказала я, вновь глянув в экран.
Эля крутилась перед зеркалом в плаще, который ей удивительно шел. У меня даже на сердце потеплело от радости за подругу. А потом я и вовсе растаяла, когда он, наклонившись, прикрепил ей на туфельки камушки-артефакты. Это было так миииило!
— Спасибо! — смущенно поблагодарила подруга в экране. — Я, наверное, тоже должна тебе что-то подарить?
— Поцелуй. — запросто ответил мужчина. — Мне хватит поцелуя.
Свет на экране погас.
Иошинори смотрел на меня.
— Теперь ты убедилась? — тихо прошептал он. — Все твои подруги налаживают личную жизнь. Только ты одна домой рвешься…
— А чего бы мне не рваться, Шин? У меня там жизнь осталась!
Кицунэ молчал, с каждой секундой становясь все мрачнее. На его поместье тем временем опускался вечерний полумрак, а на небе уже вовсю светила круглая, словно сияющий серебряный диск, луна.
— Видят боги, я не хотел этого делать… — вдруг прошептал он, а затем шагнул ближе, притягивая меня к себе и заглядывая в глаза.
— Не хотел делать чего? — пробормотала я, теряясь в темном взгляде.
Мужчина не ответил. Его губы приоткрылись, обнажая чуть удлинившиеся белоснежные и совсем нечеловеческие клыки.
— Властью, данной мне… — тихо и будто бы нараспев сказал он. — Я забираю у тебя твою прежнюю жизнь… Я забираю твои воспоминания… Ефросинья Зубарева. Ты никогда не вспомнишь ни кто ты, ни откуда!
***
Иошинори был хмур. Более того, взбешен. Он сам себя не узнавал… Это было нехарактерно для него, для божества, в котором должна была сиять своею чистотой мудрость и сила. Сейчас, рядом с этой девчонкой он ощущал себя не так, как всегда. Ужасно глупо.
Из-за чего он это сделал? Зачем забрал ее воспоминания, да еще и заклеймил “укусом кицунэ”, когда девушка уснула? Чтобы точно присвоить. Чтобы она не сбежала! Не смела даже думать про тот мир, из которого ушла! Была подвластна его воле!
— Ты слабак. — раздалось насмешливое рядом.
Мужчина обернулся.
— Изуми… — выдохнул он, невольно глянув на постель, на которой лежала маленькая и хрупкая фигурка Фроси. Теперь ЕГО Фроси. И только его.
— Знаешь, я много лет провела бок о бок с тобой…. — женщина прошлась по комнате, словно грациозная кошка. — Искала твою ахиллесову пяту. Это — твоя гордость, Шин. Но я не знала, что помимо этого ты еще и столь ревнив… Легко ли тебе будет жить с куклой, у которой нет прошлого?
— У нее будет настоящее, Изуми!
— Она не будет жить вечно, как ты…
Иошинори приподнял бровь.
— Неужели? Я даровал ей часть своей силы! Связал с собой! Ты ведь знаешь, что такое “Укус кицунэ”. Его еще называют “Подарок кицунэ”. Она будет жить долго. Столько, сколько проживу я!
Мужчина почти рычал.
— Она хотела другой жизни!
— Мне плевать! Я хочу, чтобы она осталась и перестала нести чушь про свое прошлое, дурацкую неженскую работу и этого…. — Шин втянул побольше воздуха в грудь.
— Она не простит тебя.
— Она ничего не узнает!
— Чего не узнаю?
Сердце мужчины словно упало в пропасть. Фрося, которая должна была еще сутки спать, отчего-то проснулась. И теперь хмуро взирала на него, и не менее хмуро на Изуми. А ведь она должна была ничего не помнить!
