– Я подумаю, – пообещала я. – А сейчас, простите, я должна идти.
На сей раз он сделал шаг в сторону – к порогу своей комнаты. И потащил меня за собой. Я хотела закричать, но он зажал мне рот большой шершавой ладонью.
– Простите, Алэйна, но я настаиваю, чтобы вы выслушали меня, – рыкнул он. – Мне кажется, вы не вполне понимаете шаткость своего положения в замке. Да, вы приемная дочь герцога, но это не делает вас ровней даже самому захудалому дворянину. Но я готов забыть об этом. Вы достаточно красивы, чтобы я мог закрыть глаза на ваше сомнительное происхождение.
Он прижал меня к стене так крепко, что я не могла пошевелиться.
Я понимала, что дело было не только в моей внешности. Он рассчитывал на хорошее приданое и благосклонность герцога. Но возразить ему я не могла – он не давал мне произнести ни звука.
– Кажется, я вас не убедил? Тогда я приведу вам еще одну причину, которая поможет вам принять правильное решение. Я знаю, что вы с детства изучали магию наравне с родной дочерью его светлости. А это – преступление! Если об этом узнает его величество, он придет в ярость. И не говорите мне, что вы имели на это право как приемная дочь герцога! В законе всё оговорено довольно ясно – лица недворянского происхождения не имеют права использовать магию! Здесь важно именно происхождение, Алэйна! Даже если вы выйдете замуж за графа или герцога, вы всё равно не приобретете такого права! А знаете, какое наказание предусмотрено для нарушителей закона? Тюрьма или даже смертная казнь!
Я почувствовала, как на лбу выступили капельки пота.
– Именно так, моя дорогая, – наслаждаясь моим страхом, подтвердил он. – Впрочем, вы можете избежать столь строгого наказания – по малолетству вы могли не осознавать, что совершаете преступление. А вот герцог – совсем другое дело. Он понимал, на что идет, и никакой титул не поможет ему избежать ответственности.
Я содрогнулась. Об этом когда-то говорила и матушка.
– Вы начинаете осознавать серьезность положения? Уверен, вы не хотите, чтобы из-за вас пострадал ваш отец. Он столько сделал для вас. Не пора ли теперь вам сделать для него что-то полезное?
Он будто читал мои мысли.
– Если вы станете моей женой, никто об этом не узнает, – барон перешел на шепот и приблизил свои губы к моему лицу. – В противном же случае, мне придется сообщить об этом во дворец. Ну, же, Алэйна, этот брак будет выгоден всем!
Я не хотела, чтобы мой отец пострадал из-за того, что был добр ко мне. Но одна только мысль о том, что барон Шарле станет моим мужем, приводила меня в трепет.
Уверена, если бы в этот вечер он выпил чуть меньше, он не позволил бы себе столь грубых действий. Но он в любом случае не обошелся бы без шантажа.
– Не сомневаюсь, вы примете правильное решение, Алэйна. Думаю, я уже могу считать себя вашим женихом. А раз так, то я имею право на небольшое вознаграждение.
Он убрал руку с моих губ и впился в них своим пропахшим вином и пивом ртом. Мне было трудно дышать, тошнота подступила к горлу.
А барон распалялся всё больше и больше. Он не намерен был ограничиваться поцелуями.
– Давай заключим договор прямо сейчас, Алэйна! Зачем откладывать это приятное дело до свадьбы? Не беспокойтесь – я, как благородный человек, не брошу вас после этого.
Второй рукой он потянулся к застежкам на моем платье. Я почувствовала, что вот-вот потеряю сознание.
18. Защитник
Мне казалось, этот поцелуй бесконечен. Но вот барон чуть отстранил свое лицо от моего, и я судорожно вдохнула воздух.
– Мой отец уничтожит вас, сударь! – я снова попыталась освободиться от его медвежьих объятий, и у меня снова это не получилось. Взывать к его совести было бессмысленно, и я решила попробовать обратиться к его рассудку. – Отпустите меня, и я обещаю, что никому не расскажу о том, что здесь произошло.
– Конечно, не расскажете, – ухмыльнулся он, и меня снова опахнуло винными парами, – потому что после того, что здесь произойдет, вы будете умолять меня, чтобы я на вас женился. И я женюсь – даю вам честное слово.
Я дернулась, а он расхохотался:
– Нет, Алэйна, не вздумайте кричать! Я, кажется, уже сказал вам, что будет, если вы мне откажете. Я вынужден буду донести на вашего отца. Возможно, он сможет откупиться от правосудия, но, возможно, и нет.
Я не хотела доставлять неприятности своему отцу. Он рисковал ради меня столь многим, что я обязана была защитить его от обвинений. Но сделать это такой ценой!
И будет ли отец признателен мне, если я пожертвую ради него своей честью? Не нанесу ли я своей уступчивостью гораздо больший урон его репутации, чем может сделать донос барона?
И, утвердившись в мысли дать отпор подлецу, я закричала:
– Помогите!
Даже в темноте было видно, как зло сверкнули глаза Шарле.
– Вы пожалеете об этом, Алэйна! – его рука снова закрыла мне рот. – Я больше не намерен с вами церемониться. Мне всё равно, как вы будете относиться ко мне после этого. Брак не всегда предполагает любовь. А ваш папаша вынужден будет на него согласиться, чтобы прикрыть ваш позор. А я еще поторгуюсь!
Я пыталась сопротивляться, но силы почти оставили меня, когда я вдруг услышала голос Артура:
– Торговаться, сударь, вы будете в другом месте!
Барон отпустил меня так резко, что я едва не рухнула на пол. Мне пришлось ухватиться за дверь.
– Ваша светлость, я не имел в виду ничего дурного, – мне показалось, Шарле протрезвел в одну секунду. – Я всего лишь пытался сказать вашей сестре, что схожу с ума от ее красоты и намерен просить у герцога ее руки.
– Алэйна, иди сюда! – скомандовал Артур.
Я осторожно протиснулась между дверным косяком и бароном. Я не хотела прикоснуться к обидчику даже рукавом своего платья.
Артур держал в руках канделябр, и в свете свечей мне было видно его лицо – глаза его потемнели от гнева. Я встала за его спиной, и на смену страху пришло чувство защищенности.
Так уже было однажды – лет восемь назад, когда на нас с Вивьен в поле напала взбесившаяся собака. Она подбежала к нам, скаля зубы, и изо рта ее текла слюна. До сих пор не понимаю, откуда там тогда взялся Артур, но он заслонил нас собой, и пес отступил, ретировался.
– Вы выбрали странный способ заявить о своей любви, – сказал Артур, и голос его дрожал от негодования. – Надеюсь, вы понимаете, что вам не сойдет это с рук?
Барон замотал головой:
– Прошу прощения, ваша светлость, я вовсе не хотел напугать Алэйну. Я всего лишь пытался объяснить ей все преимущества нашего брака.
– Вот как? – усмехнулся Артур. – И какие же преимущества имеет брак с бесчестным человеком?
– Не оскорбляйте меня, ваша светлость! – барон попытался собрать остатки гордости. – Не забывайте, я – тоже дворянин!
– Вы сами забыли об этом, сударь! Но раз уж теперь вы вспомнили, то, думаю, нет нужды напоминать еще и о том, как два дворянина решают возникающие между ними споры. Если у вас нет с собой оружия, можете выбрать любую шпагу в нашем оружейном зале. Утром мой слуга проводит вас к месту дуэли.
– Но, ваша светлость, – воскликнул Шарле, – вам же известно, что наш король не одобряет дуэли. Мне кажется, два взрослых разумных человека могут уладить разногласия мирным путем. Я невольно обидел вашу сестру и готов принести и вам, и ей свои искренние извинения.
– Утром. На шпагах, – Артур чеканил каждый слог. – Спокойной ночи, сударь! Идем, Алэйна!
Он проводил меня до дверей моей спальни.
– Ложись в постель и постарайся забыть обо всём. Я пришлю твою горничную. Она побудет с тобой до утра.
Мне невыносима была мысль, что он видел меня в объятиях барона. Я чувствовала себя так, будто испачкалась чем-то грязным.
– Он угрожал, что навредит отцу, – пролепетала я. – И я боюсь, что он так и сделает.
– Не волнуйся из–за этого. Попытайся уснуть.
Но слова барона так прочно врезались в мою память, что я не могла думать ни о чём другом.
– Но он…
На губах Артура мелькнула улыбка.
