— Хочу…
Он щелкнул пальцами, и оцепенение слетело с меня точно так же, как и покрывало несколькими минутами ранее.
Разум наконец очнулся, и я сразу с размаха залепила ему пощечину.
— Сволочь! Да как ты?!.. — я замахивалась снова и снова, осыпая его лицо и грудь градом ударов, а из глаз текли слезы.
— Тише, тише, Ника… — он пытался меня урезонить, но я лишь сильнее расходилась, не в силах сдержать накопившийся внутри гнев.
— Ника, перестань, успокойся.
— Успокойся? Успокойся?! — кричала я. — Ты не имел никакого права в чем-либо меня подозревать, и уж тем более спрашивать! Тем более это! Особенно после того как угрожал забрать ребенка у меня!
— На счет того, что бы забрать малыша, переборщил, тут согласен… я не должен был говорить тебе такое, — начал было он, но мне уже было все равно. — Я ведь и сам на эмоциях из-за всего этого… Ника!
Не в силах хоть как-то утихомирить, он просто скрутил руки, поворачивая меня спиной.
— Тише. Я сейчас тебя отпущу… — медленно произнес он, словно говорил с маленьким ребенком.
Его рука соскользнула вперед, чуть поглаживая меня. Я всхлипнула, но уже больше от возбуждения, чем от обиды.
— Девочка моя… — я чувствовала, как он тоже теряет самообладание. Сильные пальцы впились мне в волосы. — У меня голову от тебя сносит.
Беспомощность, уязвимость обнаженного тела усиливала все ощущения. Неужели он все еще влюблен? Хочет меня? Даже с неидеальной фигурой, растяжками, лишним весом?
Стоит ли это использовать? Я же планировала соблазение?
Я зажмурилась и выпалила, прежде чем успела все обдумать.
— Укуси меня.
С глухим рычанием он чуть потянул меня на себя, я послушно откинулась на него, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце. Он оттянул волосы назад, запрокидывая мою голову, и припал к шее, покрывая ее поцелуями.
Наплевав на гордость, я отдалась в эти сводящие с ума чувственные объятия. Тело захлестывали волны удовольствия, когда его руки блуждали по мне, лаская, обжигая своими прикосновениями.
Вдруг резко стало больно. Я дернулась, но он не дал освоиться, лишь усилив хватку. Горло обожгло огнем, но Виктор держал меня очень крепко. Руки и ноги начали слабеть, резко стало холодно.
— Что ты?..
Я наконец вывернулась, провела рукой по шее. Кровь.
Кровь же была на губах у Виктора. Он плотоядно облизывался, глядя на меня своим странным красным взглядом. Теперь я точно могла сказать, что это никакая не игра света.
— Прости, не смог удержаться, — он вытер губы тыльной стороной ладони.
— По-моему, у тебя не все в порядке с головой, — с опаской прошептала я. — Зачем было так сильно кусаться?!
Он ведь никогда раньше так не делал.
— А ты так ничего до сих пор не поняла? — как-то не очень весело усмехнулся он.
— Что я должна была понять? — я обошла кровать, чтобы она оказалась между нами.
— Я вампир, Ника.
Он произнес это с такой же интонацией, с какой люди называют свою национальность. Что-то вроде «я серб, Ника», «я африканец, Ника».
— Это типа принадлежность к какому-то фан-клубу? — на всякий случай уточнила я.
— Нет, это как в книгах и кино. «Дракула», «Интервью с вампиром»… — он остановился, а потом, закатив глаза, добавил. — «Сумерки», прости Господи.
— Ты шутишь? — с надеждой уточнила я, не понимая, как реагировать на все это.
— Ладно, — вздохнул он, — собирайся.
— Куда собираться? Ты вампир, а сейчас день на улице, тебя поджарит, а на меня полиция вместе с фальшивомонетничеством еще и убийство повесит… — невпопад покачала головой я.
— Солнца я не боюсь. Все совсем не так.
— Значит, кожа блестит?
— Ника… — он покачал головой. — Я лучше объясню по дороге.
— И куда мы едем?
— Я помню, ты хотела познакомиться с моими родственниками. Сейчас самое время.
Он вышел из комнаты, оставляя меня наконец одну. А я просто села на кровать, абсолютно не понимая, что только что произошло. Снова дотронулась до шеи. Кровь уже не шла.
Вампир… он это серьезно? Или это что-то вроде заболевания крови? Низкий гемоглобин и все такое.
Ну да, конечно.
Я облегченно выдохнула, находя хоть какое-то объяснение. Отсюда и медицинский центр, и куча денег на исследования новых лекарств, которые, как я знала, он делает. Вернее, не он, а его компания, но ведь не суть важно.
У Виктора просто редкое заболевание, и его тянет пить чужую кровь. Я читала в интернете, что именно люди с таким заболеванием послужили основой для создания книжных и киношных прообразов.
Немного успокоившись, я наконец оделась. Волосы все еще были влажными после душа, но, кое-как расчесав их, забрала в хвостик и решила, что и так сойдет.
Спустя пару минут я уже вышла в коридор, где Виктор жестом велел следовать за ним.
Спуск в лифте был весьма напряженным, а на улице нас ждал припаркованный автомобиль. На этот раз джип был белым, да и номера совсем другие. Но стекла были затонированы так, что сквозь них ничего не просматривалось.
Виктор сел за руль, а я отправилась на заднее сидение.
Пока мужчина выруливал на дорогу, у меня в голове проносились тысячи вопросов, ни на один из которых не было внятного ответа.
Кто все-таки такие эти «Галавиц»? Почему Виктор решил, что меня подослали? И что, черт возьми, не так с пятном у меня над грудью?
И как же пренебрежительно он сказал: «…Откуда выросшая в детдоме может знать наизусть Шекспира, любить театр, живопись, книги…»
…Сволочь!
Без ответов на эти вопросы только и оставалось, что кусать губы и накручивать себя, опасаясь, во что выльется это путешествие.
Его семья? Когда-то я удивлялась, почему он не знакомит меня со своими родственниками, а вот сейчас не была уверена, что хочу этого. Кто они? Такие же больные с низким гемоглобином? Криминальные воротилы, братья не по крови, а по убийствам…
* * *
Мы свернули к выезду из города, преодолели железнодорожный переезд, а затем выехали куда-то в поле.
Плюс ко всему, Виктор вполне мог предъявить мне за пощечины, которые я надавала ему сегодня, а значит, следует быть предельно осторожной…
Я несколько раз пыталась заговорить, в конце концов, бывший обещал, что расскажет все по дороге. Объяснит. Но он молчал, и я не рискнула снова начать эту тему.
К тому моменту, когда автомобиль въехал через ворота за высокий зеленый забор и затормозил на лужайке перед огромным трехэтажным домом, больше похожим на замок, чем на загородную резиденцию, я дошла до той степени волнения, что была готова пешком идти обратно, только бы не знакомиться ни с какой семьей.
— Может быть, это не самая лучшая идея? — осторожно начала я.
— Поздно. Уже приехали.
Ворота за нами закрылись, Виктор вышел из машины и открыл дверь с моей стороны, подавая руку.
— Мы так ведь ничего и не обсудили?
— Виктор Альбертович! — из-за угла дома вышла почтенного возраста женщина в длинном платье в пол и небрежно накинутом поверх незастегнутом полушубке. — Вы приехали, какая радость. Я тут гиацинты сажала в оранжерее, копаю-копаю, смотрю — вы.
Слово «радость» из ее уст звучало словно траурное.
— Эмма Павловна, доброе утро. Братья дома?
— Утро? — она вскинула седые брови. — Всем бы такое утро. Уже день, Виктор Альбертович. А что до ваших братьев, то да. Игорь Альбертович и Максим Альбертович где-то в городе, остальные в большой зале.
Тон старушки был чопорным, она напоминала английскую аристократку, какими их изображали в фильмах. И при этом всем своим видом она показывала, что меня вообще здесь нет. Это несколько задело, хотя обычно я не обращала на подобное поведение внимания. В детдоме выгоднее было быть невидимкой, чем яркой и выделяющейся.
Но сейчас я все же кашлянула и поздоровалась:
— Здравствуйте, Эмма Павловна. Меня зовут Вероника.
Мало ли кем приходится Виктору эта женщина. Может быть, она и есть здесь главный криминальный лидер. Какая-нибудь гангстер-тетушка.
