— Какие таблетки? — ошарашено спрашивает Никита.
Теперь я вспомнила.
В тот зимний день пришлось идти в республиканскую больницу, я собиралась без Никиты обсудить методы лечения от бесплодия, поскольку существовал один шанс из ста, а я ради возлюбленного готова пойти на всё что угодно. Да и детей мы хотели завести давно, но никак не получалось, сколько бы ни старались.
Дверь в кабинет моего лечащего доктора оказалась приоткрытой, и тогда я услышала их разговор. С каждым их словом становилось всё труднее дышать. Душу беспощадно раздирали на части, а слёзы вовсю бежали по щекам. Именно в тот самый момент пришло понимание, почему она решилась помочь мне. Буквально всё оказалось спланированным заранее.
— Те самые, которые нередко помогали вам без проблем заниматься с… — звук пощёчины прозвучал внезапно.
— Не смей больше приближаться к моей семье! — заявил Никита. — Я…
Сил слушать больше нет, как и желания.
Завибрировал будильник, поставленный на полвосьмого. Необходимо срочно мчаться на работу, а потом… Потом я временно перееду к отцу. После всего услышанного не хочу видеть ни Никиту, ни эту змеюку подколодную!
В тот же день меня уволили, предъявив нелепое оправдание своим поспешным действиям. Мир разрушался на моих глазах. На дорогах повсюду имелся столь ненавистный лёд, словно преднамеренно ждавший всего случившегося. А ведь вчера его не было.
Как гром среди ясного неба зазвенел телефон, отвлекающий от внутренних терзаний, но светофор не будет ожидать вечно. Если кто-то звонит, то пусть подождёт.
Вот только ждать тому придётся вечность. Ведь я умерла…
Память возвращалась незначительными крупицами, постепенно складываясь в пазл. Лучше бы не вспоминала того, что увидела. Как же хочется всё забыть, но знаю, что нереально теперь это сделать. Я сама пошла за неизвестным и заплатила, сполна узнав подобное.
— Константин Иванович… — сердце застучало быстрее. Неужели ещё не конец воспоминаниям?
— Доктор, могу ли я увидеть свою дочь сегодня? — печаль звучала в каждом слове отца. — Прошу вас.
— Вы же понимаете, что нам необходимо позвонить Никите Петровичу, — ответил незнакомец. — После неудачного покушения на вашу дочь он запретил кого-либо впускать к ней, я же объяснял вам это.
— Но…
— Позвоните ему сами и поговорите нормально. Я не должен быть переводчиком. Вам самим необходимо разобраться во всём, поймите меня, пожалуйста, — сказал он и напоследок добавил. — Мне нужно работать. Вот новый номер Никиты. От старого номера он почему-то избавился.
Что, чёрт возьми, происходит? Что за бред я слышу? Разве я во сне? Вопросы нескончаемым потоком роились в голове. Но ни на один не дали обоснованного ответа.
Вскоре наступила тишина, но её разрушил приятный женский голос:
— Мои девочки, я не смогла уберечь вас. Если бы я находилась рядом в тот злополучный день, то ничего этого не произошло бы.
Незнакомка плакала взахлёб. Холодные капли падали на тело и, кажется, мне удалось совершить движение. Приборы противно запищали, началась настоящая суматоха. Кто-то пытался светить фонариком в глаза и сделал заключение, что у пациентки есть все шансы очнуться.
Как же странно слышать подобное.
Но всему рано или поздно неизбежно приходит конец. Сны — они не долговечны, а пробуждение не всегда приятно, как хотелось бы порой.
Заметка одиннадцатая Пробуждение спящей красавицы?
Я вернулся домой сам не свой. Разбитый на миллиарды осколков. Хотелось кричать и разнести всё, до чего доберутся руки. Безумное желание отыскать виновных росло как сорняк, пуская корни всё глубже и глубже.
— Убью!!! — что есть мочи прокричал я. — Гррр!
Пламенная боль скручивала мышцы. Одежда расходилась по швам, не выдерживая бесконтрольной трансформации. Ещё не поздно разыскать их! Запах… Они оставили запах! Смогу найти по горячему следу, и им несдобровать. Растерзаю на мелкие кусочки. Поглощу их до последней капли. Они умрут в адских муках.
— Съем их, — шипение вырвалось из уст. — Всех!
— Дейсон, твою ж за левую!
Убить!
Я обернулся, но в той точке никого не оказалось. Злоба затмевала здравый смысл, не позволяя трезво оценить ситуацию. Как бы прискорбно это ни звучало, я неизбежно превращался в одичавшую тёмную тварь, жаждущую крови и мук попавшихся на пути жертв. Машина для массовых убийств, да и только!
— Приди в себя, идиот!
Нашёл. Безудержный азарт погони разгонял адреналин. Скоро смогу насладиться тем, о чём мечтал так давно. Нет, не я, а оно — первобытная тьма вырывалась наружу бесконтрольным потоком.
— Ася никогда не простит тебя, если ты сделаешь это! — отчаянный крик заставил замереть на месте.
В глазах постепенно стало проясняться, как и в мыслях.
Грегори спихнул моё тело с себя и хорошенько заехал по морде для надёжности, после чего помог подняться с газона, матерясь на шести языках.
Чёрт подери! Я чуть не погубил самого лучшего друга. Какой же я дурак!
— Брат, перестань страдать ерундой, — самобичевание никому не помогало решать проблемы, — вымолвила Микки, бешено сверкая глазами.
Мы вошли в пустующий дом. Он оглушал своей тишиной, словно чужой. Ни единой живой души, кроме нас троих. Кто-то знатно постарался, прежде чем провернул покушение.
Тьма больше не старалась вырваться, притихла, поскуливая от злости и ненависти к виновным. Она понимала, что её время наступит потом, когда ей дадут разрешение всласть отомстить за дорогое существо.
— Микки…
— Ты уже спрашивал меня об этом, — нервно передёрнула сестра плечами. — И я скажу всё тот же ответ. Я находилась с Вионеттой и Мэттью. Если не веришь, спроси их.
— Почему Мэттью не вернулся с тобой? — поинтересовался я.
— Я почём знаю? — развела руками сирена.
В произвольном жесте читалась твёрдость в словах. Не доверять ей — что не верить самому себе. Глупо и неразумно.
— Они с сестричкой настойчиво пытались докопаться до учебной программы по одной из общих тем по истории рас, — продолжала рассказывать Микки, как вдруг встала на месте. — Откуда у них взялась информация об общей теме? Кураторы же сами изучают старинные фолианты, после чего рассказывают необходимое студентам третьего и четвёртого курсов по своим записям. Да и все данные они берут только с твоего позволения.
— Разве Вионетта не на первый нынче поступила? — изумился Грегори.
— У них никак не могут совпасть темы, — сжимая кулаки, произнёс я. разворачиваясь. — Мэтт на последнем курсе. Почти отличник. Будущий воин, но не ведьмак.
— Ты куда? — удивилась младшая. — Грегори сообщил им, чтобы они носа из общаги не высовывали, пока мы во всём не разберёмся.
— Вот именно к ним и отправимся, — заявил я.
Не знаю зачем, но до академии мы пошли пешком. Телепортом, конечно, намного быстрее, но что-то подсказывало, что лучше не совершать такую ошибку.
Интуиция не подвела. Не успели мы зайти под активированный сферический купол, как на встречу ко мне выбежал пожилой дворецкий. На его морщинистом лице виднелась тревога. Вечно модная причёска оказалась знатно потрёпанной. Чёрный камзол до колен разодран в нескольких частях. Лакированные туфли и серые брюки запачканы в жидкой глине с зелёной слизью.
За ним толпились испуганные служанки. Окровавленного Ефима придерживали двое коренастых парней, коих тот принял на обучение. Энергетические вампиры что есть мочи пытались отдавать крупицы силы наставнику, который нет-нет, да и терял сознание из-за проломленного черепа.
— Господин… — голос Люка дрожал. — Простите нас, глупых оболтусов.
Мужчина хотел пасть наземь на колени, но я остановил его, успев задержать здоровой рукой, схватив за плечо. Не мог позволить унижение столь прекрасному виду земляных кошек, к каковому относился дворецкий. Раньше ему поручали охранять драгоценности мира, но с возрастом он передал данное бремя молодому поколению, придя на службу нашей семье.
