ему деться?
– Маленький совет, Гейб, – тонко улыбнулась оборотница. – Никогда, никогда не оставляй ребёнка без присмотра!
– Что с ним сделается? – отмахнулся Гроул, с ужасом думая, на что он подписался.
– Все что угодно. Он может пораниться, погибнуть, упасть куда-нибудь, вылить на себя кипяток, съесть что-то вредное, порвать, сгрызть твои ботинки, – пожала плечами Вилда. – Морна, иди ко мне.
Малышка-оборотница подбежала, взяла у матери резиновую козу и улеглась у стола чесать зудящие дёсны.
Гейб развернулся и поспешно вышел.
– …! …!
Вилда выбежала в гостиную, в которой оборотень громко звал чью-то мать, а также женщину, любившую мужчин профессионально.
На низкой оттоманке лежал голенький малыш, весь испачканный чем-то, похожим на молочный шоколад. По обивке цвета молочной пенки расплывалось большое пятно того же цвета. Однако ещё за пять шагов становилось понятно, что это – совсем не шоколад!
Гейб стоял, разевая рот в беззвучном рычании, а Вилда рядом вдруг засмеялась, просто захохотала – так, как она смеялась давным-давно, когда они были молоды и счастливы.
– Да, бывает и так. Это самое безопасное из того, что может случиться. Ещё один непрошенный совет, Гроул, – хохотнула она, вытирая выступившие слезы. – Разведи мыло в холодной воде, когда будешь отмывать обивку, – и дверь за ней захлопнулась.
– Что с тобой? – Мак едва выговорил это от смеха. Он вошёл пару минут назад, увидел друга, с головой, замотанной как у оркского кочевника – повязка закрывала рот и нос – на четвереньках у низкой штуковины возле дивана. Гроул обернулся, сверкнул глазами и продолжил возить тряпкой. Радостный малыш, завёрнутый в полотенце, издавал жизнерадостные агуки, лежа в бельевой корзине.
– Хвостик, – гнусаво объяснил волк, не отрываясь от своего занятия.
– Что? – не понял Мак. – Говори громче!
– Не отмывается, – невнятно донеслось до него.
– Ничего не понимаю, – продолжал допытываться «садовник». – Что ты бубнишь?
Оборотень с досадой махнул мокрой тряпкой.
– А, какашки, – догадался наконец Маккензи. – Новый опыт, Гейб! Воспринимай это как возможность для развития!
Гроул щёлкнул зубами как злой и страшный серый волк.
– В доме всё спокойно, – понятливо переключился напарник. – Подходила любопытная соседка, милая старушка. Рассказал ей, что в доме будет жить мейз Фанс Ристерд с женой Олой и детьми. Мейсис Клозин сказала, что здесь принято приглашать соседей на послеобеденный чай с булочками и печеньем.
– А булочек она не оставила? – Гейб швырнул тряпку в тазик и с надеждой сел на пол.
– Ты еще можешь думать о еде? – гнусно захихикал Мак. – Кстати, а что у нас сегодня с ужином? Кто готовит?
– Похоже, я, – мрачно ответил Гроул.
– И где? – возмутился Мак. – Жрать охота!
В него полетела тряпка, он увернулся и с хохотом выскочил на улицу.
* * *
– Гейб, что ты делаешь с ребёнком? Почему он так кричит? – Хмурая волчица вошла в кухню. Там злой как тысяча троллей Гроул одной рукой качал орущего младенца, а другой что-то переворачивал на нещадно чадящей сковороде.
– Не знаю! – рявкнул оборотень нервно. – Ел он недавно, не зевает, живот мягкий. Не знаю!
– Дай его мне. – Оборотень чуть не бегом отдал ей младенца, схватился за ручку сковороды и с шипением затряс обожженной рукой. Оборотница закатила глаза, взяла ребёнка поудобнее и ушла. Вернулась через несколько минут с корзиной и довольным малышом. Злой оборотень с замотанной мокрым полотенцем рукой гремел кастрюлями.
– Вкладыши в подгузники, Гейб, нужно менять. И иногда давать ребенку полежать голеньким, чтобы избежать опрелостей. Ты не пробовал ходить в мокрых штанах? Тебе не понравится. – Она уложила ребёнка в корзину, поставила ту на широкий подоконник. За окном уже темнело. – Он спать хочет, бедняжка.
Малыш и правда закрыл глазки и засопел.
– Морна хочет есть. Готов кролик?
Гроул смотрел на заставленную посудой плиту как на сложное уравнение.
– Готов? – повторила Вилда настороженно.
– Вот. – Гейб подвинул на край огромную кастрюлю. – Давно парится, должно быть, готов.
Вилда заглянула под крышку. На дуршлаге лежала большая кроличья нога, целиком.
– Гроул, я не ожидала от тебя особых кулинарных талантов, но догадаться порезать мясо ты бы мог. Оно же неделю готовиться будет! – она перевела на него укоризненный взгляд.
– Да он готов, – неуверенно возразил Гейб, тыча в кролика пальцем. Кролик упруго пружинил.
– Рискнешь куснуть? – хмыкнула Вилда. – Мне кажется, живым он был мягче.
– И аппетитней, – со вздохом признал Гроул, со звяканьем закрывая крышку.
Оборотница разочарованно махнула рукой и взяла с полки еще одну кастрюлю.
– Я приготовлю на всех кашу, – сказала она. – Но завтра все с тебя, Гейб. Мне несложно приготовить, но я целый день работала и валюсь с ног.
– Ты так говоришь, будто я ничего не делал, – проворчал Гейб.
– А что ты делал? – сунулся в окно Мак. – Ты ж с ребенком сидел отдыхал.
Гроул зарычал и кинул в него кроличьей ножкой. Судя по звучному шмяку, на роль оружия кролик был приготовлен идеально.
ГЛАВА 8. О том, что привлекает женщин в мужчинах
«Ежели мужа люди хвалят, похвали с ними, если ругают – защити на публике, а уж дома вправь мозги подручными средствами. То же относится и к ребенку».
«Тайная книга оборотниц»
Месяц спустя
Гроул, который зевал громче, чем хныкал проголодавшийся младенец, ночью подложил оного младенца Вилде под бок, и она задремала под чмоканье и урчание. Проснулась опять, когда Гейб забрал малыша. Приносил он его еще трижды, а утром волчицу подняла выспавшаяся дочка. Надо ли говорить, что в это утро Вилда снова встала совершенно разбитой?
За последний месяц еженощных побудок она устала так, как не уставала и в первые месяцы с Морной. Дочка к тому, что ночью то и дело поскрипывают половицы и раздается чмокание, постепенно привыкла, хотя первые пару недель просыпалась, хныкала и днем была особенно капризной. Потом Вилли сообразила, что проще ложиться спать волчицей, тогда и Морне спокойнее, и ей самой можно немножко поспать, пока наевшегося младенца не заберет прикорнувший тут же, у кровати, Гроул.
Молока было даже очень много, и ей иногда удавалось сцеживаться и замораживать его в бутылочках. Тогда на следующую ночь становилось полегче – Гроул под утро разогревал бутылочку и не будил Вилли, справлялся сам. Но это получалось не каждый день.
За эти недели она от отчаяния, наступив на горло своим принципам, по договоренности с Гейбом пробовала пару раз взять малыша себе под бок на всю ночь, только бы не просыпаться – он сам бы во сне нашел сосок, сам бы поел и продолжил спать. Тем более она уже привязалась к нему – да какая оборотница бы не привязалась к беззащитному младенцу
