Чье-то враждебное присутствие звенело в окружающем меня воздухе, но стихия упорно отказывалась выдавать мне противника, скрывала драконицу в какофонии легких потоков.
Однако искать её, бродя по острову, дело совсем неблагодарное. Я расслабилась и продолжила внимательно следить за воздушной картой: отступать мне всё равно уже некуда.
Наконец, справа я ощутила движение и, недолго думая, наугад отправила туда порыв ветра. В тот миг, когда моя сила коснулась тела Сайны, я заметила её, а в следующее мгновение она, не таясь, уже стояла прямо передо мной.
— Ладно, допустим, видишь ты не так уж плохо, — проворчала она, скрещивая на груди руки. — Хотя вообще-то тебе просто повезло.
— Пусть так, — легко согласилась я, открывая глаза. — Я не уйду отсюда до тех пор, пока не узнаю, что случилось с Лайлой.
Сайна сверкнула удивленным взглядом и с возмущением уставилась на меня.
— Прежде, чем бросаться такими заявлениями, тебе стоило подумать о том, что я могу сбросить тебя в пропасть — и дело с концом, — прошипела драконица, делая шаг ко мне.
Я внутренне похолодела: судя по хмурому лицу, Сайна вполне могла выполнить эту угрозу. А умирать так глупо мне не хотелось. Но я постаралась не выказывать страха. Медленно встала, отряхнула колени от мелких камней и пыли, и выпрямилась.
— Книга меня убьет, или ты — без разницы, — я с деланым равнодушие пожала плечами. — Драконы из племени всё равно не смогут мне помочь.
Как только я договорила, взгляд Сайны на миг стал заинтересованным, но она поспешно скрыла одобрение за маской хладнокровия. Похоже, ей понравилось, что я отозвалась о драконах так пренебрежительно. Что ж, может, их мнительность и неприязнь сыграет мне на руку в общении с ней?
— Я уже пыталась выяснить у них, что произошло, но, увы, они оказались настолько недальновидны. Не знаю даже, на что они надеялись. Может, не то, что всё у меня получится само собой, — я старательно изображала высокомерие, равнодушно глядя вправо и постукивая носком сапога по земле.
Сайна ядовито улыбнулась, обнажив крайне крупные для её размеров клыки.
— А ты забавная, — она подошла ближе и взяла меня за подбородок.
Металлические когти впились в кожу, оставили на щеках царапины, которые тут же зажгло. Сайна повернула моё лицо и снова посмотрела в глаза.
— Банальная уловка, но ты хотя бы пыталась, — прошипела драконица мне почти в губы.
Я попыталась отвернуться, но её ногти лишь сильнее впились в кожу, и я ощутила, как по подбородку из глубоких царапин побежала кровь.
— Что-то в тебе есть тёмное, — медленно продолжала Сайна, разглядывая меня. — Что-то обреченное. Ты будто не должна была жить, не должна была побеждать. Не должна была оказаться здесь.
Когда до меня дошел смысл тихих слов, в груди заклокотало возмущение. Но я быстро остыла: в самом деле, если на свете существовали и другие маги воздуха со слабыми зачатками дара, значит, то, что мне досталась в итоге сила источника — почти случайность.
— Ты не похожа на тех, прежних. Отличаешься. В худшую сторону, — мрачно усмехнулась драконица, наконец отпуская меня.
Я попыталась утереть кровь с подбородка и шеи, но, кажется, только сильнее размазала её.
— В их глазах и сердцах горело пламя. Они хотели обрести силу, могущество, власть. Они стремились к цели. Ты же продолжаешь действовать лишь потому, что смерть дышит в спину.
Интересно, на что она намекает? И откуда знает обо мне так много? Сомневаюсь, что она увидела всё это, просто глядя мне в глаза. Похоже, либо Лаогэр уже рассказывал ей обо мне, либо она наводила справки — или как там у драконов называется сбор информации.
— Горящие сердца им выжить не помогли, — тихо огрызнулась я, однако выдавать своих подозрений не стала.
— И то правда, — Сайна кивнула, смерив меня оценивающим взглядом. — А тебе, может, и удастся. Впрочем, наверняка никто не знает.
Я подняла на драконицу удивлённый взгляд. Не знает она, как же… Судя по едва заметной улыбке, она лишь продолжает играть со мной, только куда изящнее, чем раньше. Однако выбора у меня всё ещё нет — ниточка истории Лайлы обрывается именно здесь.
— Если я могу что-то сделать в обмен на информацию — просто скажи, — снова попыталась я, заметив, что драконица уже по крайней мере не в столь сильной ярости, как час назад.
— Ладно, — на удивление легко согласилась она. — Будешь мне служить. Три года, а там посмотрим.
Из дневника Тейлы Тилерри, воспоминания о 1083–1086 гг. от основания Империи.
Я согласилась. Не сразу, но и вариантов оставалось мало: вернуться к племени и попытаться снова побороть учебник? Допросить Старра, окончательно рассорившись с ним? Все это ни к чему бы не привело. А во взгляде Сайны таилось что-то особенное. Я чувствовала, что она что-то знает, мне казалось, будто только находясь рядом с ней, я смогу получить хоть какие-то ответы.
Драконица поселила меня прямо в Кургане — заявила, что пещеры для людей не годятся. По моему мнению, древнее священное захоронение для человека годилось ещё меньше, но она и слушать не стала.
Первые несколько ночей я едва могла сомкнуть глаза в мрачном подземелье, и даже осветив его множеством факелов, чувствовала себя неуютно. Оно и понятно — я ведь фактически лежала в чужой могиле. И казалось, слышала, как огромный скелет над головой мирно посапывает и иногда вздыхает: скрипела от ветра и прохлады окаменевшая кость, и этот скрежет разносился в стенах маленького зала под холмом. Судя по ритуальным чашкам и инструментам, тут когда-то проводили странные обряды, но когда я спросила Сайну, какие именно, она сказала, что не помнит — солгала, похоже, но таким тоном, что спрашивать дальше я побоялась.
Работа моя в основном заключалась в том, чтобы целыми днями сидеть на огромном драконьем черепе и, отдавшись во власть воздушной стихии, «патрулировать» границы маленьких владений моей хозяйки.
Поначалу я никак не могла привыкнуть к тому, чтобы одним мысленным взглядом охватывать огромную область, простирающуюся на два дня пути и состоящую помимо большого острова ещё из нескольких парящих скал, покрытых мхом.
Когда я не успевала предупредить Сайну о том, что к острову приближается очередной грифон или гарпия, она, покончив с агрессивной тварью, долго ворчала на меня, но, кажется, всерьёз никогда не злилась. Только снова и снова показывала, как дышать и смотреть, чтобы действительно увидеть.
Спустя полгода таких тренировок я, едва закрыв глаза, могла различить почти каждую пылинку, парящую над землёй, и когда дикие крылатые хищники приближались к владениям драконицы, ощущала, как дрожат на ветру их огромные перья, как шуршат крылья при каждом новом взмахе, как бьются крупные сердца.
Если в то время, когда очередная тварь пыталась разорить кладовые или утащить тушу павшего товарища, Сайны не оказывалось поблизости, одолеть хищника должна была я сама. С менее проворными грифонами научилась справляться почти сразу, а вот от гарпий мне первое время порядочно доставалось: их когтистые лапы и острые клювы несколько раз основательно распороли мне кожу до мяса.
Но со временем я наловчилась бороться и с ними. Каждый раз, когда подпрыгивала, чтобы зацепить броском копья крыло, чувствовала, что взмываю всё выше и выше, пока однажды не заметила, что могу в одно движение забраться на огромный скелет.
Тогда я пристала к Сайне с просьбой научить меня полётам, но она только отмахивалась, и после очередной моей особенно настойчивой попытки добиться нужных знаний неделю не разговаривала со мной. Поняв намёк, я больше не возвращалась к этой теме, но в те моменты, когда она куда-нибудь улетала, ненадолго оставляла свой пост, чтобы потренироваться хотя бы в высоких прыжках, а вместо того, чтобы спускаться с драконьего черепа вдоль позвоночника, я спрыгивала, пытаясь хотя бы парить. Но попытки не приносили успеха. Однажды такой прыжок закончился вывихом лодыжки, и Сайна не на шутку разозлилась, но быстро успокоилась и вправила мне ногу с такой силой, что я едва не лишилась чувств.
