тень. Народу в дорогом гостевом доме было ничуть не меньше, чем в дешевом постоялом дворе. Казалось, что вся столичная публика, только вчера поглощавшая тарталетки на свадьбе, переместилась на зимний курорт. Правда, по большому счету, на нас никто особенно не обращал внимания, разве что некоторые бросали любопытные взгляды.
— Ваши апартаменты давно готовы, господин Торн, — отчаявшись выбить из гостя хотя бы слово, докладывал распорядитель.
— Попросите кого-нибудь проводить родственников моей супруги в их номера, — наконец пожелал разлепить губы господин Торн.
— Совершенно не за чем, — обрадованно объявил распорядитель. — Мы устроили все по высшему разряду! Вы живете на одном этаже.
— Простите? — от чудесной новости Филипп даже притормозил.
Мы тоже всей кучей притормозили, а заодно попятились, собираясь вокруг дядьки Рендела. Вообще, сбиваться в стайку было тактически недальновидно. Если придется прятаться, то мы споткнемся друг о друга и начнется куча-мала.
Распорядитель замялся, видимо, решив, будто что-то напутал.
— Как вы и велели в письме, — почти с отчаяньем напомнил он и почему-то уставился на меня, словно именно я была главным недовольным элементом. — Просторные апартаменты по соседству. С видом на горы и балконом. Одни для молодоженов, другие для их сопровождающих. Правда, номера не совсем по соседству, а в разных концах коридора… Мы, конечно, попробуем что-нибудь поменять, но вы же понимаете, высокий сезон. Все лучшие номера выкупили еще с осени.
— Что ж, видите, — кивнул муж, видимо, мысленно смиряясь с неизбежным соседством.
И что-то вдруг стало так жалко Вилсона. Было у меня подозрение, что его не просто рассчитают с позором, а вдогонку отвесят пинок под зад, чтобы летел, как гордый дракон, куда-нибудь подальше от столицы. Скорее всего в провинциальный Энтил, где можно устроиться в помощники к счетоводу или судебному заступнику даже с отвратительными рекомендациями от бывшего нанимателя. С таким идеальным почерком секретаря с руками оторвут. В смысле, просто оторвут. Руки ему для чернильного пера пригодятся.
Оказалось, что мы не просто жили в разных концах замкового крыла, нас еще разделял поворот! Напоследок тетушка Клементина шепнула, что через пару часов заглянет в гости и по-генеральски скомандовала остальным заходить в номер.
— Добро пожаловать в гостевой дом Сиал, — толкнув дверь, с большой помпой распорядитель пропустил нас в просторную гостиную со светлой стеной тканью, бежевыми портьерами и с теткой Марджери Торн на антикварной козетке.
— Мои дорогие! — С фальшиво-лучезарной улыбкой она легко поднялась и театрально раскинула руки, словно собиралась нас обоих одним махом заключить в тесные объятия. — Вы добрались! Как я рада вас видеть в добром здравии!
Здравие после ночи на постоялом дворе у нас явно было не особенно доброе. Да и отпавшую челюсть я подобрала с трудом.
— Я не стал ничего говорить о госпоже Торн, чтобы не портить сюрприз, — заговорщицким тоном пояснил сверкающий, как золотая крона, распорядитель. — Хорошего дня, господа!
Ей-богу, чем дальше в хороший день, тем страшнее сюрпризы.
ГЛАВА 3. Лекарство от досадных провалов
Совершенно точно распорядителя спасли быстрые ноги. Он мастерски ускользнул в коридор и мягко прикрыл дверь. Скажу больше: заговорщицки подмигнул мадам Торн. Я видела, потому как в этот момент оглянулась.
В возникшей паузе из глубины номера доносились чьи-то тихие голоса. Казалось, тетка не просто заявилась к нам в номер, а еще привела с собой парочку кузенов Торнов, и те теперь соображали, как поделить на всех спальню.
— Марджери? — Филипп то ли поздоровался, то ли задал вопрос, какого демона она околачивается в апартаментах, когда мы даже до гостевого двора не успели добраться.
Мгновенно догадавшись, что ее неожиданное появление действительно произвело впечатление — быть точнее, самое унылое впечатление, — мадам заговорила с доброй улыбкой пойманного дракона:
— Не злись на Роджера. Он по старой дружбе открыл мне номер и позволил тут чуточку похозяйничать. Тереза не дала никаких указаний насчет багажа. Сундуки стояли не разобранные, и я здесь, чтобы проследить, как горничные развешивают ваши вещи.
Ничего себе выпад! Мысль, что кто-то там, в комнатах, копался в моих вещах страшно не понравилась. Понятно, что в новой жизни придется привыкнуть к присутствию слуг, но я леди Торн всего второй день, а любая привычка, даже дурная, появляется за три недели. Именно так утверждают умные книги. В них, правда, речь шла о том, как от привычки избавиться, но — уверена, — процесс работает в обе стороны.
— Ты ради этого прилетела в Сиал? — уточнил Филипп. — Сегодня возвращается в столицу?
— Ты такой шутник! — всплеснула она руками, хотя племянник-то выглядел серьезным. — К праздникам здесь собрался весь свет. Говорят, его величество приедет. Грех пропускать настолько высокий сезон. Я и так не появлялась последние пять лет.
Другими словами, запросто грешила, но именно в этом году совесть покусала и заставила прискакать в Эрминские горы. К нам под бок. Видела я, как тетку перекосило от новости, что мои родные едут с нами в путешествие. Вот до чего доводит зависть к новоявленным родственникам. Пять лет дома просидишь, а потом в горы без приглашения припрешься! Даже на костылях.
Между тем, Филипп помог мне освободится от жаркого плаща, небрежно бросил его на спинку дивана и снял пальто.
— Ты какой-то помятый, — заметила тут же тетка.
Еще бы! Поспи на раскладушке в общей зале придорожного постоялого двора. Не так еще помнешься.
— Марджери, мы рады тебя видеть, но хотим отдохнуть с дороги, — немедленно указал он направление к выходу.
Однако тетку было просто так, простыми намеками, не выставить! Она словно решила у нас окопаться.
— Так, может, согревающего чаю? — Марджери указала на кофейный столик, где стоял поднос с фарфоровым чайником и две чашки. Одна была наполовину наполнена бледненьким чайком.
— И было бы неплохо помыться, — уже прямолинейно ответил Филипп.
— В таком случае, давайте попозже вместе пообедаем! — просияла тетка. — Я уже заказала столик в ресторации на верхнем этаже. В три часа.
— Ты разве не хотела поболтать со старыми приятельницами? — вежливо спросил он.
— Они не видели меня пять лет, один день ничего не изменит. Мы с ними позавтракаем. Тереза, вы ведь не против пообедать?
— Я скажу своим родным, — с улыбкой милой дурочки объявила им обоим, дескать, решили обедать в компании, так пусть она будет большой
