Есть варианты. Одно твоё слово, и я всё устрою. С моими связями в полиции и тайной канцелярии это не проблема.
Сердце начинает биться как сумасшедшее. Как же я раньше об этом не подумала?! До последнего надеялась на что-то, глупая! На что?
Что, если…
— Софи? Ты что творишь? — летит мне в спину. — Ты куда?
Прихожу в себя, стоя на мостовой. Оборачиваюсь.
— Поезжай без меня! — объявляю матушке уверенным голосом. — Мне нужно к целителю. Срочно.
— Что-то стряслось? — мама округляет глаза. — Тебе нехорошо?
— Всё в порядке. Я просто случайно вспомнила, что мне назначено!
— Но целитель Сайрон…
— Один целитель хорошо, а два лучше, не так ли? — нахожусь быстро. — Хочу услышать разные мнения. Удачных тебе покупок! Обратно я найму экипаж! До завтра, матушка!
— Софи…
Делаю несколько шагов по направлению к тротуару, затем разворачиваюсь резко и возвращаюсь к коляске:
— Мамочка! — приподнимаюсь на цыпочках, жду, пока мама наклонится. Шепчу ей на ухо так, чтобы ни одна живая душа не слышала. — Пусть это останется между нами! Роланд слишком доверяет целителю Сайрону. Не хочу его расстраивать.
Матушка смотрит на меня выпученными глазами, будто впервые видит. Но, вероятно, моё объяснение находит правдоподобным.
— Хорошо, как скажешь. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Вместо ответа нервно улыбаюсь ей и машу рукой. Быстрым шагом иду к знакомому трёхэтажному зданию из бело-жёлтого песчаника.
Роланд.
За ужином Софи непривычно тиха. Впрочем, это её обычное состояние, не считая последних нескольких дней, когда её будто подменили. Её бунт оказался неожиданным. А я не люблю, когда что-то идёт не по плану.
Что бы то ни было.
Амара не лучше. Дура. Выбесила своей тупой выходкой. Забыла своё место. Пришлось напомнить. Сейчас не скоро решится даже на одну сторону улицы перейти к Софи, не то, что заявиться в дом.
Бросаю мрачный взгляд на жену на другом конце стола. Софи задумчива и бледна. Золотистые волосы рассыпались по плечам. Настенные канделябры за её спиной создают вокруг головы светящийся мистический ореол.
Веду носом, втягивая аромат карамели и молочного шоколада с корицей. Её аромат. Чувствую его даже через длинный стол.
Зверь внутри тоскливо скулит. Предчувствует скорую разлуку. Страшится её. Протестует.
Транслирует в моё сознание нежность к Софи, стремление охранять её, оберегать, заботиться, держать рядом. Подбрасывает красочные картинки из спальни. Мягкость её кожи. Вкус её губ в полутьме экипажа. Дурманящее дыхание, которое хочется пить и пить.
Морщусь, усилием воли изгоняя прочь навязчивые образы.
Это даже хорошо, что Софи холодна и неопытна. Страшно представить, какую власть она могла бы иметь надо мной, если бы была чуть больше искушена в любовных делах и женских хитростях.
Но Софи это просто Софи. Скучная малышка без сюрпризов и двойного дна. Невинный цветочек. Абсолютно предсказуемый. Тем проще будет управлять ею и нашей связью, от которой лично я планирую взять только плюсы, а минусы безжалостно искоренить.
Сыновья-драконы это плюс. Эмоциональная зависимость от жены это минус.
Сегодня последний вечер, а потом… С глаз долой — из мыслей вон. Я искренне в это верю.
Софи…
Если бы не метка истинной, я бы даже не посмотрел в её сторону.
Наивная и бесхитростная малышка. Открытая книга, в которую даже лишний раз не станешь заглядывать: слишком уж всё очевидно и просто. Вот только почему она опять не ест?
— Софи! — рявкаю грубо.
Неожиданно громко даже для себя. Жена поворачивает голову. Смотрит испуганно. Бездна. Не собирался её пугать. Всё-таки сегодня последний вечер перед её отъездом.
— Ты ничего не ешь, — проговариваю, стараясь, чтобы голос звучал мягче. — Тебе не нравится?
Софи непонимающе на меня смотрит. Округляет медовые глаза с золотистыми искорками. Хлопает ресницами. Встряхивает волосами:
— Нет, нет. Мне всё нравится! — опускает глаза в тарелку, вертит в изящных тонких пальчиках вилку. — Просто…
— Говори.
— Хочется чего-то более лёгкого и сладкого…
Поднимаю бровь. Что за, мать её, витиеватые загадки?
Терпеть не могу эти женские уловки. Хочешь чего-то — попроси! Всего-то! Разве так сложно?
Проглатываю кусок стейка. Вытираю губы клетчатой льняной салфеткой. Откидываюсь на спинку кресла.
Зверь внутри снова поднимает голову. Требует угодить самочке, порадовать её. Тем более — беременную. В Бездну. Пусть так. Заслужила.
— Чего же именно, дорогая? — выдавливаю из себя, делая глоток терпкого виноградного сока.
Смотрит на меня удивлённо. Не привыкай, милая. Просто сегодня твой последний день здесь. А я не совсем уж зверь. Вернее, не только зверь. Хотя… в ком из нас с драконом больше человечности и сострадания — ещё вопрос. Но да ладно.
— Клубники, — выдыхает еле слышно.
Всего-то.
Прячу усмешку. Тянусь рукой к колокольчику. Выдаю сухой приказ Кордону, и спустя четверть часа перед Софи сервируют хрустальную вазочку с алыми ягодами.
Софи забавно хлопает в ладоши. Смотрю, как её губы обхватывают сочную алую мякоть. Сглатываю и тянусь к бокалу с виноградным соком. Выпиваю весь. Встаю из-за стола.
Жена замирает, когда останавливаюсь рядом с ней. Упираюсь левой ладонью в стол. Правой нахожу её руку. Подношу к губам. Аромат клубники в шоколаде вызывает во рту неконтролируемый прилив слюны.
— Доброй ночи, Софи. Хорошо отдохни, завтра длинный день.
— Доброй ночи, Роланд, — доносится в спину, когда я уже в дверях. — Спасибо за ягоды.
Останавливаюсь. Чуть поворачиваю голову. Киваю и быстрым шагом иду прочь.
Завтра всё это, наконец-то, закончится. Всё будет по-прежнему. Контролируемо. Размеренно. Спокойно. Скорей бы уже.
Отмокаю в ванне. Вытираюсь. Бросив полотенце на пол, иду в спальню.
Устраиваюсь поудобнее на высоких подушках. Забрасываю руки за голову. Гладкая чёрная ткань постельного белья приятно холодит обнажённое тело. Ненавижу лишние тряпки.
Веки тяжелеют, и я проваливаюсь в сон.
В котором снова появляется навязчивый ягодный аромат. Сочная сладкая мякоть растекается во рту, на зубах поскрипывают крохотные зернышки клубники. Шоколад растравливает аппетит. Нотки корицы будоражат.
Софи.
Вкусно… Сладко…
Хочется опрокинуть её на спину, забросить наверх её руки, заблокировать их, получить полную власть над её телом, сплести пальцы, взять её напоследок. Чтобы запомнить.
Просыпаюсь и провожу рукой по лицу. Внизу всё каменное. Проклятье.
Так и подмывает встать и пойти к жене. Сделать сон реальностью.
Но нельзя.
Целитель Хоуп, кажется, так его звать, когда мы с ним болтали с глазу на глаз, несколько раз повторил, что секс опасен для ребёнка и может стоить Софи беременности.
Я не должен касаться жены до самых родов и ещё несколько месяцев после.
Дракону такой расклад не понравился. Сам целитель — тоже.
Я же не стал спорить и выяснять. Нельзя, так нельзя.
Прав скользкий Хоуп или нет, мне, в общем-то, без разницы. Я приходил в спальню жены с конкретной целью. Сейчас, когда цель достигнута и Софи понесла, смысла лезть к ней под юбку нет никакого.
Я могу сколько угодно не доверять Хоупу, но если есть хотя бы малейший риск навредить ребёнку — я ни в жизнь не стану так рисковать.
А значит, Софи может спать спокойно.
Делаю глубокий вдох и с усилием прикрываю веки. Реальность уплывает, сознание погружается в сон.
Аромат клубники в шоколаде усиливается. Что за всратая бездна?
Кровать рядом слегка прогибается под чужим весом.
Мягкие губы накрывают мои. Целую в ответ, мигом забирая инициативу, завладевая чужим ртом. Пропускаю сквозь пальцы нежные шёлковые пряди. Как же, мать твою, сладко… Какой до жути реалистичный сон…
Вот только… Резко открываю глаза.
Проклятье. Это не сон!
— Софи?! — сжимаю волосы жены и оттягиваю её голову назад, всматриваясь в ночной тьме в её испуганное лицо. — Ты что, мать твою, здесь забыла?
