Мыло она, слава богам, варить научилась. Неделю, если не больше искала рецепт. Как говорится, методом проб и ошибок.
Сначала, они с Анной, настояли щелок в ведре, потом она его поставила на огонь и слила в другую емкость. Добавила готовую щелочь к маслу. Оливковому. Варила несколько часов! А получила, что то гелеобразное, вонючее и зеленовато коричневое.
Расстроенная, отложила эту субстанцию в сторонку. Выкинуть рука не поднялась. Столько труда и масла! Может, куда нибудь сгодится. Или переварит, потом как нибудь.
Поставила другую партию, тот же щелок, но в качестве масла взяла свиной жир. Вроде как на свином жире тоже мыло варят.
Поставив варить щелок и сало, в какой то момент, она решила добавить соль и о, чудо. Мыло собралось в густой кусок. Осторожно отделив его от жидкой части, она перенесла мыло в деревянную форму, что сколотили специально для этого и оставила мыло «зреть».
Три дня ходила вокруг формы, не решаясь посмотреть что получилось и вообще… получилось ли?
Наконец, решив, что хватит себя мучить догадками, вытащила кусок из формы и сильно волнуясь, отрезала небольшой кусок.
Намылив руки, радостно захлопала в ладоши. Мылится! Оно мылится! И кожа после него не красная и сухая, а нежная…
Олеся Ивановна, подхватила несколько кусков мыла и побежала на кухню.
- У меня получилось! Получилось!- едва не прыгая от радости, она заставила помыть руки мылом и Анну и Франческу. – Ну? Как?
- Не щипет…- Анна с удивлением смотрела на руки.
- Не щиплет, да. – Франческа гладила свои руки. – Дорого это?
- Нет! Это не дорого. Запах конечно так себе. Но не это главное.
Она нарезала небольшими кусочками мыло и залила его водой. Эту жижу поставила на кухню. Для посуды. Кастрюли и сковороды они чистили по старинке, злой и песком, а вот посуду стали мыть мыльным раствором.
Мыло получилось отличным. Хорошо отмывало и при этом, почти не сушило кожу…
А самым большим её удивлением было, наткнуться на свое неудачное оливковое мыло. Отлежавшись почти месяц, он стало практически прозрачным, приятного зеленоватого цвета и таким нежным, что они стали его использовать для купания. Умывались им и намывали свои косы.
Так что с мылом у них теперь, было все хорошо.
Олеся Ивановна, довольно зачерпнула мыльного раствора и добавила его к горячей воде, помешав чтобы растворилось, вытащила тряпки из бочки для замачивания и кинула их в свою «стиральную машинку», как она шутя называла большую бочку.
К бочке ей приделали ручку с лопастями на конце, крутя которую, она перемешивала белье. Получилась, примитивная стиральная машинка. Прокрутив в горячей воде белье, вытащила его и слив воду, принялась полоскать.
Тяжёлый труд. Но доверить это, она никому не могла. Как и кому объяснить появление тряпок с кровью? Нет уж… она сама. К тому же, с её приспособлениями, стирать не так уж сложно стало. Не машинка автомат, конечно. Но все же…
Точно такую же прачечную, только больше, она устроила и для нужд гостиницы. Для этого, ей пришлось взять прачку. Дородная женщина, с крепкими, красными руками, долго не понимала зачем нужна бочка с ручкой. А когда почувствовала всю прелесть облегченной стирки, то сказала, что никуда от них не уйдёт.
Ну, не уйдёт, это хорошо. Стирки у них стало много.
Все комнаты второго этажа были заняты. Все время заняты. У них вообще не было простоя.
Кухня работала без перерыва. Их фирменные обеды сейчас привлекали большое количество людей. Работы хватало всем. Особенно прачке.
Мужчины, заезжали к ним грязные и потные… И после каждого постояльца, Олеся Ивановна требовала менять белье. А после некоторых и одеяла стирали.
«Только вшей нам здесь не хватает!», сердито хмурясь, она изучала гору постельного белья, что скопилось в прачечной.
Мыться мужчины не любили, да и таскать тяжёлые ведра, сначала наверх, а потом вниз… Да ну…
Надо было что то делать. Причём, срочно…
«Мужик должен быть, могуч и вонюч… могуч и вонюч», как мантру повторяла она про себя фразу Жана, проходя по коридору.
«Чем могучей, тем вонючей видимо», раздражённо топая, она зажала нос пальцами.
Понимание того, что надо что то делать с этим сборищем могучих мужиков, заставляло её нервничать.
Ну не принято у них здесь мыться. Мужчинам особенно.
«Баню что ли построить? И в стоимость включить…», она даже остановилась на миг.
«Точно! Баню надо!»
Воодушевленная, прибавила шаг и буквально вбежала в свою комнату.
Села за стол и принялась за расчёты.
«Я вас отмою. Всех отмою. Вы ещё в очереди стоять будете, чтобы помыться», радостно потирая руки, хихикала она.
В конце концов, все привыкли к чистому белья. И к пододеяльникам, и к наволочкам, и даже, к скатертям на столах. И мыться, тоже привыкнут.
Она такую баню построит. Мммм… Две бани. Одну им, девочкам. Не дело им, в тазах мыться.
Даже раненых, которые у неё теперь появляются с завидной периодичностью, ей приходится убеждать, мыться. Иначе раны воспаляться. Убеждать, угрожать, заставлять…
Олеся Ивановна раздражённо хмыкнула. Ничего… она их всех… отмоет.
Глава 10. "Кривой" дар
- Алисия…- Анна устало опустилась на стул. – Мы не справляемся… - она с тихим стоном потерла лицо. – Так много работы, что я уже не могу. Даже деньги не прельщают. – она виновато посмотрела на Олесю Ивановну.
- Понимаю, Анна. Понимаю… - Олеся Ивановна, грустно вздохнула. – Есть кто на примете?
- Да… вроде кто то придти должен сегодня- завтра. – Анна потянулась и встала. – Нам бы Франческу заменить. Не её это. Чахнет она.
Олеся Ивановна согласно кивнула, - Да, вижу. Только людей нет.
Устало потянувшись, Анна вышла в коридор.
Их гостиница, сейчас испытывала небывалый наплыв. Многим приходилось отказывать. Мест не было. И все равно, работы было так много, что они не успевали.
Франческа, старательная и исполнительная, привыкшая к деревенским просторам, задыхалась в тесном пространстве кухни. Ей больше подошла бы работа в саду, с цветами. Она, чутко чувствующая красоту, среди кастрюль, была не на своём месте. Анна и Олеся Ивановна жалели её, а что толку. Пускать вместе с Лучией на уборку? Чревато для самой Франчески. Нежная хрупкая красота её и так привлекала к себе не нужное внимание постояльцев.
Крики, раздавшиеся в коридоре, заставили забыть об усталости и подхватив юбки, кинуться туда.
Картина, которую она застала, была достаточно не приглядной.
Красная как рак Франческа, придерживающая край разодранного платья, рядом с ней, чуть обнимая её, стояла Лучия, а чуть дальше, прижавшись к углу, дрожал, не отрывая глаз от щуплого Антонио, здоровый бугай.
- Что случилось? – одновременно с ней, воскликнул подбежавший Жан.
Франческа закрыв лицо руками, молча качала головой.
- Этот, подонок,- зло прошипела Лучия, утащил Франческу в комнату. Ладно Антонио заметил, да за ним кинулся, меня позвал. Вот, вместе и отбили её. Едва успели.
Франческа всхлипнула и ещё больше сжалась. Жан свирепо рыкнув, подскочил к сжавшемуся бугаю.
- Он больше не причинит вреда. – Антонио устало пошатнулся. – ни одной женщине.
Бугай, бледный, покрытый бисеринками пота, что то бессвязно бормотал, затравлено озираясь.
- Уведи его Жан. А как придёт в себя, выгнать и больше к нам не пускать.
Подхватив под руку, ослабевшего Антонио, Олеся Ивановна повела его в свой кабинет.
- Лучия, напоите Франческу чаем. А я пока поговорю с Антонио.
Кивнув ей, Лучия увела Франческу на кухню, а Жан, схватив за шкирку бугая, потащил его в другую сторону.
Это был уже не первый случай, когда постояльцы распускали руки, но первый, когда едва не дошло до насилия.
Усадив Антонио на стул, Олеся Ивановна, продвинулся к нему тарелку с печеньем. – Ешь. Они силы дадут.
Через несколько минут, когда у Антонио, мертвенная бледность сменилась едва заметным румянец, она спросила, - Что это было?
