так, как могут только совы.
— Уху, — ухнула она мне в лицо и моргнула лупатыми глазами.
- И тебе уху, то есть, привет, — сказала ей оторопело.
— О, я смотрю, вы нашли себе подругу! Карликовая северная сова, — радостно сказал хозяин, подходя ко мне. — Она совсем молодая. Год всего. Вишь ты, какая непоседа и любопытная как ласка! Берёте?
— Беру, — решила я.
Дракон стал смеяться, как только мы покинули помещение.
— Ой, вы бы себя видели, когда она повисла у вас перед лицом, у вас глаза сошлись на переносице, но когда вы стали ухать, я боялся не сдержаться и всё же распугать птиц своим громовым хохотом! Где вас учили птиц выбирать?!
— Нигде, как вам известно. Это моя первая сова, — ответила я, ласково почесывая совушку по спинке. Она со всем комфортом устроилась у меня на руке.
— Думаю, нам пора домой, — сказал ректор. — Вы будете устраивать подругу на ночь, читать инструкцию по уходу и разбирать вещи. Я же вам буду только мешать.
— Да, дел немало, — откликнулась я, — но это приятные хлопоты.
Домик, жди меня, я иду тебя обустраивать!
Вышла я из портала у себя дома. Ректор не стал заходить, так как было довольно поздно. Он чинно попрощался и все. В пространственное окно я шагнула одна.
Вышла я в комнате, но выглядела она так, будто прорва шопоголиков «затарилась по полной программе» в чёрную пятницу.
Все возможные поверхности были заставлены пакетами, свёртками, коробками и даже корзинками.
Я осторожно прокладывала себе путь в сторону кухни, чтобы ничего не уронить и не раздавить.
Неужели это я накупила?
И доставили так быстро.
Мне же очень хотелось спать, поэтому титаническим усилием воли решила все рассмотреть завтра.
Сову посадила на жердочку, которая была в тёмном углу вбита в стену, а я-то ещё удивлялась, зачем тут этот штырь?
Она потопталась, осмотрелась и затихла.
Только продукты пришлось разыскать, чтобы убрать на холод.
Устало доплелась до кровати. Сняла шляпку. Она очень красивая, спору нет, но я порядком устала её носить. Не привыкла я к таким объёмным головным уборам.
Платье тоже долой. Спасибо за магические застёжки, а то ещё и камеристку пришлось искать, чтобы расстегивать всю эту красоту.
Так и уснула в думах о непрактичности местной моды.
Ночью мне слышались какие-то шорохи, уханье и шелест крыльев, но я не проснулась. Бессонницей никогда не страдала.
Проснулась я уже ближе к обеду. Потянулась томно и со вкусом. Очень не хотелось вставать, так как я любила поваляться в выходной, но дел полно.
Встала и пошла на кухню, попить чаю.
Сова сидела в уголке, я ей улыбнулась, и двинулась дальше.
Налила воды в чайник. Поместила горячий камень в плиту. Тут же загудел огонь, и я поставила греться воду.
Развернулась, чтобы взять чашку и тут увидела её!
Маленькое бездыханное тельце мышки лежало на столе. Я сама замерла сусликом, даже покричать не могла.
— Ё-моё, а ты откуда? — слабым голосом спросила я. Затем осторожно осмотрелась, а нет ли тут ещё?
Я бочком вышла с кухни и остановилась так, чтобы не видеть её.
— Нет, ты представляешь? — обратилась я к сове, так как более собеседников не было, а поговорить очень хотелось. — Она там лежит, не шевелится! И что мне с ней делать? Откуда она пришла ко мне умирать? Лучше места не было?
Сова смотрела на меня удивленно. У нее и так глазки выпуклые, а тут и вовсе огромными стали.
Она вспорхнула с жердочки, сделала круг по комнате и опустилась перед трупиком мыши. Я сделала шаг в сторону, чтобы понять, куда она направилась.
Сова обошла его по кругу, будто следователь на месте преступления, затем пошевелила одной лапой, потом другой. Наклонилась и посмотрела пристально, потом повернула голову ко мне и уже на меня посмотрела так же.
Мне эта пантомима ни о чем не говорила, и очень не хватало речи у животинки.
Птичка же взлетела, подхватив мышь, сделала круг и бросила мышь мне под ноги.
Этого только не хватало! Я отпрыгнула назад.
Сова приземлилась на пол, стала лапой толкать трупик ко мне и ухать.
— Не надо миленькая так делать, — шептала я отступая назад и распластываясь по стене, — давай мы её отпустим на волю, в смысле придадим земле или снегу. Нехорошо мне что-то.
В этот эпический момент раздался стук в дверь.
Такой шанс упускать нельзя, поэтому во всю мощь лёгких я крикнула «Войдите!».
— Я забыл вам рассказать как ухаживать за совой, у вас же не было птиц, — начал ректор, когда вошел, но увидев эпическую картину замолчал.
Минуту он вбирал взглядом окружающее пространство и меня. Меня он рассматривал особенно тщательно.
Я невольно опустила взгляд, чтобы понять, что не так?
А не так было то, что спать я легла как дома, хлопчатобумажная футболка и шортики-мини. Развратный прикид для этого мира, но были проблемы и по-серьёзнее.
— И что тут у вас происходит? — проникновенно спросил он.
— Я спасаюсь от трупика мыши, которая зачем-то решила почить у меня на столе, а моя сова к нему почему-то очень привязалась и меня хочет приобщить, но я как-то против, — проговорила я скороговоркой.
Секунду ректор молчал, а потом стал хохотать. Смеялся он так заразительно, что даже сова стала ему вторить, ухая на все лады.
Только я не могла разделить их счастье. У меня тут мышиная трагедия, а они ржут!
— И что смешного? — наконец не выдержала я.
— Вы! — сказал ректор, едва, успокоившись.
— Почему это?
— Потому, что никакая мышь не приходила к вам, чтобы отбросить лапки. Её принесла сова, чтобы подарить вам. Разделить трапезу, так сказать. И она решительно не понимает, чем вам не угодила свежайшая мышь? — его плечи стали как-то подозрительно подрагивать. — Бегает вас тут и уговаривает поесть!
— Э? — все, что я придумала сказать. — Вежливо отказаться можно? Я сыта по самое горло. Вот только если чай влезет, и всё.
Сова практически по-человечески вздохнула, подхватила мышь и вылетела в окно, которое прошла насквозь, я даже испугаться не успела.
— А, — ткнула я пальцем туда.
— Это магический портал для сов. Они же не будут стучать вам в дверь, — пояснил дракон, не дожидаясь вопроса целиком.
— Ну да, конечно, все просто, как китайский справочник, — кивнула я и отлипнув от стены отправилась к чайнику, который уже давно кипел.
Сдвинула с огня и потянулась за кружкой.
— Чай будете?
— Буду, но возможно, вы хотите одеться? — проникновенно спросил он.
— Я и так не голая, —
