— Девушку светловолосую не видел? В синем сарафане? Приятная такая с виду, — обрисовав жестом овал своего лица, спросила она торговца украшениями.
— Много их сегодня мимо проходило, да одна шибко запомнилась, — искренне поделился продавец. — Чуть лоток мне не опрокинула! Хорошо, князь мимо проходил, поддержал красавицу.
— Князь? Как ты узнал, что князь? — так и взвилась Василиса, чуть не вцепившись торговцу в руку.
— Так ведь он ей так и сказал, мол, княжеское слово даю! Да и одежка на ём была не из простых, сразу видно — князь! — пафосно поведал торговец.
— А выглядел он как? Высокий? — прищурилась Василиса, озаренная догадкой.
— Высокий, — согласился торговец, показывая руками рост князя.
— А волос? Черный? — приступала с расспросами женщина.
— Черный, — удивленно согласился торговец и обрадовался, — да вы знакомы!
— Знакомы, — невесело кивнула Василиса. — Благодарствую за помощь, мил человек.
Василиса одновременно и переживала, и надеялась, что догадка ее оправдается. Переживала, потому что, зная знакомого ей князя, понимала, что то, что к нему в руки попало, освободить будет не так-то просто, придется поторговаться, а надеялась оттого, что, если догадалась верно, то Настя у него, считай нашлась, и искать ее дальше не придется. «Кому-то сегодня не сдобровать!», — закипая от мыслей о князе, подумала женщина, возвращаясь по почти пустому ряду к телеге Лешего.
— Ты вот что, Кузьма Лукич, помнишь, где Кош обжился в нашем мире-то?
— Как не помнить? — пожал плечами Леший. — Он уж, почитай, последние лет сто завсегда в одной усадьбе здесь у нас обитается. У самого восточного леса усадьба-то.
— Поезжай к нему, — Василиса решительно уселась на телегу. — Надо мне с ним парой слов перекинуться.
— Нешто у него твоя девочка? — ахнул, ужаснувшись, Леший.
— Вот сейчас и узнаем, Кузьма Лукич, — сухо обронила Василиса, но по полыхнувшему из-под длинных ресниц синими всполохами яростному взгляду, преданная ведьме нечисть догадался, что где-то сейчас самое время кому-то схорониться тише воды — ниже травы и не отсвечивать, ибо очень легко и просто могут сами собой пойти клочки по закоулочкам.
Леший причмокнул, тряхнув вожжами, и кобылка потрусила, выезжая на дорогу.
* * *
Князь Кош изволил трапезничать в своей горнице в одиночестве. Прислуга сновала туда-сюда с блюдами глаз от пола не поднимаючи: чуяла душевное состояние княжеское ненастроенное. Надеялся он, что вечер этот скрасит ему новый приемыш Василисы — Настенька, но девка оказалась с норовом, что твоя кобылка необъезженная, а искать к ней какой-то специальный подход у Коша сегодня не было настроения. С настроением в последнее время вообще был полный облом. Болотник — стервец! — воду мутит с золотой жилой. Леший с самоцветами пытается за нос водить. И кого? Его — Кощея Бессмертного! Страх потеряли, ошмётки лешевы!
После вкусных блюд мысли снова вернулись к украденной с ярмарки девушке. Увидев сегодня ее рядом с Василисой, Кош онемел. Между ними было не просто отдаленное сходство, девчонка была копией молодой Василисы. Уж он-то помнил ее прекрасно! Такая красота просто так не забывается. Только волосы значительно короче — чуть ниже плеч, но цвет тот же — светло-русый. Тот же нежный овал прекрасного лица, аккуратная форма носа, волнующий изгиб губ, и аквамариновые глаза, глядящие прямо в душу. От одной мысли о ней пах налился тяжестью.
И вот ведь подлость: ему не хотелось ни покупать ее, как сотни разных других девок, ни ломать, принуждая. Лишь к одной женщине у него всегда было желание взаимности — Василисе. И что, история повторяется? Или же эта девушка лишь напоминание? Просто отголосок того чувства, что он все эти годы хранил в душе пуще собственной смерти?
Сегодня на ярмарке он подслушал их с Василисой разговор о Настином муже, пока они обедали. Он не понял, о чем шла речь, понял лишь, что Настя почему-то его ищет. Прощупал в разговоре с ней почву и попал в точку. Чистое везение. А дальше… Дальше он просто не смог остановиться и наделал глупостей. Василиса не будет Василисой, если уже сегодня же не вычислит, что это он украл ее… внучку? Так что, можно ждать ее в гости.
Девчонку придется вернуть. А жаль. Хороша чертовка!
Кош поднялся из-за стола, прошелся по горнице, разминая плечи. Приоткрыл дверь в сени:
— Некрас, — окликнул вихрастого парнишку, — приведи ко мне гостью, что я давеча с ярмарки привез.
Парень подскочил с лавки, на которой чинил сапоги, и побежал к другому крыльцу.
Вернулся через пару минут. Вид растерянный, плечами пожимает:
— Так это, барин… Стешка-то у Гордяны, а девки нет.
— Как нет? — не понял Кош, озадаченно уставившись на мальчишку. — А где она?
— Так это… Я не знаю, барин, — снова пожал плечами парень.
— А ну, зови ко мне и Гордяну, и Стешку.
Парнишка снова подорвался бегом через двор.
Через пять минут нарядная Гордяна и запыхавшаяся Стеша стояли перед князем, и делали ему одинаково круглые и удивленные глаза.
— Где гостья? — спросил их князь. Девки покосились друг на дружку, и, похлопав ресницами, одинаково потупились и пожали плечами, выражая полное неведение. — А что вы запоете, птички мои, ежели я велю вас высечь? — невозмутимым тоном поинтересовался князь, и девкам стало в самом деле страшно. Было что-то в спокойном тоне князя такое, от чего хотелось забиться под лавку и не вылезать оттуда до утра.
— Кошенька, — подала нежный голосок Гордяна, ладонью показывая Стешке: отступай, мол, к двери, а потом вали отсюда бегом, — я Стешку позвала в свой терем помочь по хозяйству, так они вместе пришли. Пока Стешка полы мела, я кокошник новый примеряла, чтобы тебя порадовать, ворон мой! А потом — глядь! А девки-то и нет! Мы — туда! Мы — сюда! Вокруг терема бегом! Пропала, как сквозь землю провалилась!
Кош мрачнел с каждым новым словом Гордяны, и к концу монолога был мрачнее тучи. Если девка врёт, — а она врет, как пить дать! — надо бы выпороть негодницу, показательно, так, чтобы другим неповадно было! Но…и тут князь тяжело вздохнул, мрачно пройдясь тяжелым взглядом по неоспоримым выдающимся девичьим достоинствам, больно уж искусна она в том, чтобы снять с него напряжение. Сам обучал, под себя натаскивал. А она теперь этим пользуется, гадюка, знает, что выпороть у него рука не поднимется.
В оставленную приоткрытой, улизнувшей Стешкой, дверь просунулась взлохмаченная соломенная голова Некраса с выпученными от неподдельного ужаса глазами и пробасила ломающимся подростковым баском:
— Ба-арин! Там э-это-о!
Что «это» парень не мог сразу сказать, видимо от переизбытка эмоций. Князь перевел на него мрачный взгляд и, поняв, что не узнает, что «это», пока не увидит сам, воспользовался поводом и вышел из горницы, оставив Гордяну праздновать свою безнаказанность.
Довольно громкий стук в ворота заставил всех, кто был во дворе, заинтересованно обернуться. Кош, стоя на высоком резном крыльце, обернулся к парнишке:
— Так кто там? Кто приехал-то? — спросил раздраженно, догадываясь о визитёре и его целях.
— Ведьма там, барин! — зачастил, немного оправившийся от страха, Некрас. — До того страшная, что мухомор сморщенный. Сказывали, в лесу живет, да я не верил, пока своими глазами не увидел. И мужик с ней какой-то, по виду не городской. Смотрят недобро.
Кош вздохнул. Быстро нашли, а лучше бы еще быстрее, пока Настя не сбежала. Теперь объясняться придется.
— Отворяй ворота! — махнул рукой караульным. Те заспешили и распахнули воротные створки.
Повозка с Лешим и согбенной, одетой во все черное, старухой въехала во двор. Старуха бодро спрыгнула с телеги и, отдернув подол длинной юбки, уперлась морщинистыми, в синих прожилках вен, руками в крепкую сучковатую палку. Осмотрелась недобро, принюхиваясь длинным крючковатым носом. Обшарила синим зорким взглядом всё и всех вокруг, вонзаясь пристально в каждый удаленный закуток княжеского двора, отчего у присутствующих пошел по коже озноб и половина народу попятилась, а остальные попрятались, кто за бочки с водой, кто за веялку с зерном, а кто и просто под лестницу, лишь бы подальше от обжигающего вездесущего ведьминского взгляда.
