попятился. — Ладно, настолько логически, насколько можно, когда дело касается Мерин. Она как открытая книга, когда дело доходит до эмоций. Если она злится, то бьёт тебя. Когда счастлива — прыгает вокруг и пытается поцеловать тебя в лицо. Так что если она сказала что-то о соединении, возможно, беспокоится о чём-то другом в ваших отношениях.
Эйдан ахнул и повернулся к брату.
— Я думаю, ты попал в точку. Я… — Он замолчал и осмотрелся. Мужчины подошли ближе. Гавриэль закатил глаза. Воины были хуже старушек из кружка кройки и шитья, когда дело касалось сочных новостей.
Эйдан почистил горло.
— Я сказал ей прекратить прерывать наши тренировки и снова поднял вопрос о детях, — признался он. Мужчины шумно втянули воздух.
— Что ж, неудивительно, что она вела себя так утром, — кивнул Дарьян.
— И с чего бы ей так себя вести? — спросил Эйдан.
— Потому что, мой старый друг, она не любит, когда ей говорят, что делать, и боится принести ребёнка в мир, где психопаты убивают и калечат беременных женщин и их, не рождённых, детей, — объяснил Гавриэль и замолчал, чтобы слова дошли до него. Эйдан стал молочно-белым.
— Я не позволю ничему случиться ни с ней, ни с нашим ребёнком, — запротестовал Эйдан.
— Не хочу показаться ублюдком, но разве на неё не напали в поместье Альф месяц назад? — напомнил ему Куинн. Все глаза уставились на молодого ведьмака. Он поднял руки, защищаясь. — Но ведь это же правда.
— Он прав. Конечно, она боится. Что мы можем сделать? — Эйдан снова принялся расхаживать.
Гавриэль заметил, что теперь это стало проблемой каждого. Все мужчины нахмурились, никто не произнёс ни слова.
— Может, нам стоит установить какую-нибудь систему сигнализации? — предложил Килан.
Эйдан посмотрел на него так, будто он гений.
— Килан, блестяще! Какую сигнализацию?
— Почему бы не воспользоваться такой, какой пользуются люди? Они легки в установке и предупредят, если кто-то разобьёт окно или взломает запертую дверь, — Гавриэль предложил самое простое решение.
— Мы можем сделать что-то лучшее, чем люди! — заявил Саша.
— Конечно, можем. О, знаю. Что, если при взломе двери, будет вылетать топор и рубить пополам нарушителя? — предложил Грэхем, медведь-перевёртыш, лидер подразделения Дельта.
Гавриэль уставился на него. Колтон и Дарьян нервно переглянулись. Им тоже приходилось жить там.
— А как топор поймёт, что зашёл кто-то из нас? — спросил Килан.
— Отличное замечание, — пробормотал Грэхем, потирая бородатый подбородок. Все мужчины кивнули.
— Разве это не машина твоей пары? — спросил Дарьян, когда машина, о которой шла речь, выехала на подъездную дорожку. — Да, и если мои глаза не ошибаются, Рю и Мерин с ней, — добавил Дарьян.
— Это прекрасно. Мы можем установить любые защитные меры, которые придумаем в доме, пока их нет. Погнали, мужики. Пойдём в оружейную и посмотрим, с чем придётся работать. — Эйдан направился к небольшому зданию, в котором хранилось всё их оружие.
Мужчины последовали за Эйданом, возбуждённо переговариваясь. Только Гавриэль, Дарьян, Килан и Колтон задержались.
— Мы ведь умрём, да? — угрюмо спросил Килан.
— И всё это во имя любви. Давайте, парни, если поторопимся, сможем удержать их подальше от взрывчатки, — сказал Колтон.
Гавриэль смотрел, как облако пыли оседает на грунтовую дорогу, по которой только что проехала его Элизабет.
«Надеюсь, твой день проходит лучше, чем у меня, заинька моя».
— О, да чтоб меня! Я совсем забыла о чёртовом кружке шитья. Смываемся! Смываемся! — кричала Мерин с заднего сиденья автомобиля.
— Поздно. Нас уже заметили. — Элизабет указала на женщину, которая активно махала им с крыльца дома.
— Чёрт, это Лошадиналица. Назад дороги нет, — простонала Мерин.
— Лошадиналица? — Элизабет посмотрела на женщину и тут же поняла, почему Мерин наградила ту таким прозвищем. Не совсем такое лицо, но очень похожее.
— Я очень плохо запоминаю имена, — призналась Мерин.
Когда они припарковались, Рю вышел из машины и придержал дверь Мерин. Элизабет тоже вышла из машины и обошла её, останавливаясь рядом с подругой.
— Мерин, дорога-а-ая! Мы не знали, что ты сегодня к нам приедешь. Как чудесно! Я только говорила Дафне, как нам тебя не хватает на наших собраниях. Я всегда говорю, что лучше поздно, чем никогда. Кто твоя подруга? — спросила она, повернувшись к Элизабет.
Элизабет натянула фальшивую улыбку и протянула руку.
— Меня зовут Элизабет Монро. Рада с вами познакомиться.
— Меня зовут Розалинда Кармичаель. Монро? А ты случайно никем не приходишься Бродерику Монро? — спросила она.
— Он мой отец.
Розалинда нервно потёрла горло.
— О, милая, это такая честь. Пойдёмте, дамы, за мной. Мы заварим для вас свежего чая.
Розалинда вытащила из машины корзину и указала на дверь. Рю вышел вперёд и забрал вещь из её рук. Розалинда захихикала от смущения Рю. Мерин закатила глаза и последовала за женщиной в дом. Розалинда махнула им и вошла в гостиную, с нетерпением желая самой поделиться с остальными новостью, кто приехал на их собрание.
— Мерин, что за чертовщина привела тебя сюда? — послышался тихий, удивлённый голос. Из коридора к ним вышла милая женщина в ярко-жёлтом платье. В руках она несла небольшую корзинку со швейными принадлежностями.
— Привет, мам. Я тут забыла, какой сегодня день. Хотела представить тебе мою новую подругу. Мы не хотели прерывать ваш кружок шитья, — объяснила Мерин, разматывая шарф.
Милая женщина повернулась к ней.
— И кто же твоя подруга? — спросила она, тепло улыбнувшись.
— Аделаида, это Элизабет Монро. Она пара Гавриэля. И приняла меня, как свою младшую сестрёнку, потому что я явно «очень милая». Элизабет, это Аделаида МакКинзи, мама Эйдана, — представила их друг другу Мерин.
Элизабет тут же заключили в тёплые объятия. Когда Аделаида отодвинулась, Элизабет увидела искреннее дружелюбие в её глазах.
— Добро пожаловать, Элизабет. Раз Мерин теперь твоя сестрёнка, а мне она как дочь, то и тебя я приму в семью. — Тёплые руки Аделаиды сжали её, а затем она притянула Мерин в такие же тёплые объятия. Затем Аделаида отступила, склонила голову набок, и посмотрела на Мерин с загадочным выражением лица. Потом покачала головой и улыбнулась. — У меня такое ощущение, что ты не приехала бы сюда, вспомнив какой сегодня день, — поддразнила её Аделаида.
— Мам! — Мерин покраснела.
— Пойдёмте внутрь. Мы только начали новый проект. Я возвращалась в гостиную. Мы переключились на крестообразную строчку, поэтому пришлось поменять корзинки. Я попрошу Мариуса заварить нектарник, и мы добавим
