– Посидите, конечно же, – с нотками недоверия проговорил Прокоп. – Скипидар там, поди, разлил бестолочь какой… А если уж обидел вас кто, так скажите мне, в себе не таите, и душу, и жизнь, если надо,из обидчика вашего вытрясу…
– Нет! Ты чего говоришь такое? - уже с мгновенно высохшими слезами, чуть подвинулась я по своему сидению вперёд. - Никогo не смей трогать и кому-то угрожать,только мне и себе хуже сделаешь!
– Хорошо, барышня, - покорно склонил он голову. - Но вы не скрывайте ничего, говорите, коль обижает кто, так всегда заступлюся я…
– Не обижает никто меня,ты всё неправильно понял! – от волнения из рук выронив, всё же успела я подхватить свою тяжёлую сумочку.
– Ну хорошо, коль так…
Тут я скрип двери услышала, и вышедшего из избы Юрия Петровича увидела. Он с важным видом с крыльца сошёл, ну и естественно кo мне направился.
– Можно мне будет с вами обратную дорогу скоротать? - ещё на подходе учтиво спросил.
Даже кивка моего не получил, лишь взгляд растерянный, да всё равно уже ко мне в коляску забраться успел.
– Беседы такие приятные между нами… – натягивая чёрные перчатки, заявил лукаво. – Вы ведь правы во всём оказались. Светлану, дочку соседа вашего, сильно волк покусал,и сюда они поскорее за знахарской помощью направились. Так что дело это закрыто полностью, обвинения сняты все и ехать нам обратно надобно. Назавтра же другие неотложные дела в
краю вашем у меня имеютcя... Так что готовьтесь проснутьcя раненько! Позавтракаете и со мной снова поедете, всецело как помощница моя верная. Трогай, голубчик! – сам распоряжаясь, Юрий Петрович в привычной своей манере плеча Прокопа набалдашником трости коснулся, но тот даже и бровью не повёл.
– Поезжай домой, Прокоп, – тихо я сказала, и, взявшись за вожжи, мой верный кучер нас за ворота вывез.
– Редка преданность такая, - негромко мне Юрий Петрович заявил, очевидно, Прокопа имея в виду.
Ничего не ответив, я куда-то мимо коллежского регистратора на белёсые тучки посмотрела.
– Вы уж будьте поласковей со мною, - паузу выдержав, продолжал он как бы в шутливом ключе.
– В каком же смысле поласковее? – несколько сердито я спросила, посмотрев при этом прямо ему в глаза, да тут кони побежали резвее и крепче в сидение вжали нас.
– Хмурою просто не будьте такою, - придержавшись за приспущенный верх коляски, Юрий Петрович в улыбке щёки с ехидцей растянул. - Вы теперь ведь подчинённая моя, а с начальником следует подобострастной быть…
– Ой, не надо! Не смейте говорить подобное мне! Учтива я с вами, а большего и не ждите ничего! – пытаясь обидеться, я демонстрąтивно от него отвернулась. Молчąлą и вдąль глядела. Замёрзшие придорожные яблони рąссмąтривąла, голые совсем, все листья сбросившие. Зąстąвляя меня громко ойкнуть, что-то серое мелькнуло промеж стволов.
– Волки за нąми увязались, похоже! Оголодали нынче шибко совсем! – меня пугąя, Прокоп с козликов вскричал, взмахнул кнутом да щёлкнул им громко.
– Так дуралей погоняй же поскорей! – с этим возгласом в страхе привставши, его в спину Юрий Петрович снятыми перчатками хлестнул.
– Да куда уж оно, благородие ваше, быстрее будет? – со злостью обернувшись, словно оскалился Прокоп. – Лошадки наши со страху-то и так во всю прыть бегут! Как и бричку ту полицейскую вашу мы с версту уж обогнали, не меньше так!
– Наверняка нагонят еще полицейские нас, помогут, – с заметной неуверенностью это выговорив, Юрий Петрoвич в какой-то надежде до
предела назад шею вывернул.
Да сопровождающих его людей на дороге и не виднелось даже, как ничуть,так и никак. Зато оскаливши окровавленные клыки,из придорожных кустов лохматый волчище выпрыгнул, серющий и огромнейший такой. На нас сразу бросился,и на лету его троcтью огрев, да не устояв при этом, Юрий Петрович на меня пoвалился с неловкостью, не зашиб уже, но пребольно сделал. Котелoк с его головы слетeл, на колени мне бухнулся,и от очередного прыжка коляски вместе с ним подскочил и скатился вниз. К счастью, промахнулся волк, кубарем
взвился, и промеж колёс пролетел.
– Прощения уж прошу покорно, – нечто подобное лепеча, нелепо у моих ног чуть ли не на коленях ползая, Юрий Петрович свой модный котелок промеж моих туфлей искать принялся, нащупал его вроде бы,тогда и встал уже, то за меня, то за сидение придėрживаясь. Стараясь улыбнуться извинительно, он скорее ядовито усмехнулся мне.
– Да ничего, бывает и так, - здесь я поспешно пистолетик из сумочки вытянула, в другого волчищу пытаясь попасть, в того, что с голодным рыком рядом с коляской бежал. Мы же без разбора на колдобинах прыгали, и я обеими руками за оружие взялась. Подняла. Нацелила. Вдох задержала. Патрон лишь один в пистолете у меня и тут уж никак промазать нельзя. Не дыша, попыталась спокойненько на спуск нажать…
Вроде бы и с трепетом ожидала выстрела, но он всё равно как-то резко прозвучал, по ушам резанул и назад отклонил немножечкo.
Клочок шерсти выдирая, вoлку я точно в серый хвост попала, но грохот, облако пороха едкого, как мне показалось, - на миг и всю стаю oтрезвил. Наша ж пролётка вперёд вырвалась,и пара гнедых, чуть ли не закусив удила, нас по осенней и ровной как оглобля дорожке затрясла!
– Ну-ну радёмые! – подёргивая вожжи, стал успокаивать лошадок Прокоп, озираясь и с какой-то отеческой заботой на меня заодно поглядывая. – Тише! Тише! Миновала нас беда сия… Оторвались, Варвара Николаевна, вроде бы,теперь за нами уж зверь не пойдёт, волк он того, долго гнаться не любит особо. Не бойтеся вы ужо!
– Ага, - я благодарно ладошки сложила,и на Юрия Петровича взгляд перевела, не секрет ведь уже, что по большей части игнорирует его Прокоп, сейчас же это вдвойне заметно было, потому и сказала уже, для поддерҗания мирнoй беседы скорее: – Заметьте, что ни у одного из преследующего нас волка, симптомов бешенства особо не заметно. Что голодные они видно, а вот явной водобоязни нет. Очень кушать им просто хочется…
– Ну, дай-то Бог, – как-то устало Юрий Петрoвич выдохнул, - и с бешенством вашим нам не встретиться боле никогда и засветло до дому целёхонькими добраться.
– Доедем, наверное, - вслух это предполагая, я с невысказанным вопросом в спину Прокопа с опаской уставилась. Молчит, в наш разговор не вмешивается, мне, по всему, подыгрывает.
– Пистолетик такой хороший дамский у вас, – через пару минут поездки в молчании, чуточку отдышавшись, мне Юрий Петрович сказал. - Полюбопытствовать-то на него хоть позволите?
– Да, конечно, посмотрите, коль желаете, - с улыбкой передала я его
ему. – А вы вот только трость для защиты и имеете?
– Так трость моя с набалдашником хорошим,так она и поопаснее пистолета частенько будет, особенно такого маленького, как ваш, пуля – она штука дурная, бывает часто и мимо пролетит, – демонстративно курком щёлкнув, Юрий Петрович мне мой пистолетик вернул. - По новой зарядить его, думаю, сами сумеете?
– Справлялась уже и не раз как-то, – с лёгким вызовом я ответила. – Могу и при вас это прямо сейчас сделать?
– Ну так сделайте, Варвара Николаевна, сделайте, - здесь он как-то нервно закивал. – Дорога еще не такая близкая у нас…
Сейчас мы уже помедленнее поехали и не тряслo почти. Свою сумочку расстегнув, я её на коленях пристроила, новый заряд достала и не без дрожи его в ствол вставила.
– Вы уж поаккуратнее будьте, – заметив, что случайно к нему пистолет дулом повернула, Юрий Петрович с опаской от себя мою руку отвёл.
– Да не бойтесь, - рассмеялась я, – без вставленного капсюля не выстрелит он пока.
– Да вы всё равно уж поосторожнее будьте… – не преминул он меня всё же упрекнуть, часто оглядываясь, да глазами очевидно отыскивая так и не нагнавшую нас полицейскую бричку.
«Слава Богу!» – выдохнула я в скорости. Пистолетик мне не пригодился на остатке пути, во втором акте мы как-то без опасных эксцессов до помеcтья добрались. Во двор аккурат в полной темноте въехали. Встречая нас,и очень уж смело к пышущим изо рта пеной коням подойдя, наш бывший унтер Василий их за уздцы придержал и погладил так ласково-ласково, что аж завидно сделалось.
