очень повезло, что ее выбрал поставщик рабов для сенторийской знати. В Империи официальное рабство было обычным делом. Любые народы, которые она захватывала, теряли независимость и обзаводились хозяевами. Торговцы были почитаемыми и уважаемыми людьми, делающими деньги на других людях без зазрения совести. По отношению к рабам действовали свои законы и правила, которые не мог нарушить, в том числе и хозяин. Но это касалось только тех, у кому был присвоен официальный статус. Многие другие женщины, в отличие от Киры с Майрой, попадут не в самые лучшие руки или вообще на черный рынок, поэтому их спешно раздевали и выставляли обнаженными для других покупателей.
И снова корабль. И снова Сентория. Только теперь она не принцесса и не Императрица, а рабыня.
— Как твое имя, девочка? — окликнул ее Мич.
— Кенна, — без колебаний отозвалась Кира и низко поклонилась, как это делала прислуга в Запретном Городе.
— Просто Кенна. У меня нет семьи и нет имени клана.
Эпилог
Мара открыла дверь в темницу Запретного Города, беспрепятственно преодолев все магические и немагические замки. В камере, скрючившись, сидел Комар.
— Ты пришла за мной? — дрожащим пробормотал прошептал он, рассматривая стройную девушку. — Я слышал сплетни о тебе, убийца магов.
В его лихорадочно блестевших глазах был только ужас, без ненависти или презрения, а щека подергивалась.
— Мне есть что предложить тебе в обмен на свою жизнь. Пожалуйста, — подобострастно взмолился бывший прокуратор, когда она достала длинный изогнутый нож.
— Мне нужна только твоя кровь, — равнодушно ответила Мара.
— Как насчет информации. Невероятно важной тайны, которую я готов тебе открыть. Главной тайны Империи.
— Я знаю, что Император подделка, Мигг. И знаю это очень давно.
— Знаешь ли ты тогда, что магия Императора не его собственная? Она ворованная!
— О чем это ты? — ей стало любопытно, но не настолько, чтобы отпускать своего главного врага. Она столько лет мечтала свести с ним счеты, а он даже не догадывается о причине ее ненависти.
— Я тебе все расскажу, но ты должна меня отпустить, — елейным голосом сказал Комар.
— Нет, тебе я не должна ничего, Мигг. Есть только один человек, перед которым я в долгу, и это не ты. Но я готова выслушать твою исповедь.
Захлебываясь он поведал все, что знал об особенностях магии Императора.
— Теперь отпусти меня, — взмолился он.
— Интересный рассказ, Мигг, но это не исповедь.
— Но я все тебе рассказал, — всхлипнул Комар и отполз, насколько позволяла цепь со сдерживающими магию наручами.
— А я тебе нет. Время отвечать за свои грехи, подонок.
— Не понимаю, почему? Я не опасен Релдону. Ему нет смысла меня убивать. Пожалуйста. Я уйду и никогда не вернусь. Клянусь. Никогда.
— Таким ты мне нравишься больше, — сказала Мара и подошла ближе в полоску света, чтобы он хорошенько рассмотрел ее лицо. — Но неужели ты меня не узнаешь?
Он нервно мотнул головой в отрицательном жесте и заскулил.
— Ты купил моих маленьких сестер пятнадцать лет назад, а я была уже слишком стара для тебя. Я нашла их тела через два года. У мусорщиков.
Комар заверещал, осознав, что пощады не будет.
Мара наслаждалась каждым мгновением, когда теплая кровь из его перерезанного горла стекала по ее рукам. Звук его упавшего на грязный пол тела был музыкой в ее ушах. Она, наконец, отдала свой долг сестрам. Остался тот, что не вернешь никогда.
— Мне расправиться с экселантом Базом? — много позже спросила она, лежа в объятиях Релдона.
— Не стоит.
— А что с ним делать?
— Отпустить. Пусть продолжает мешаться у Суга и Дейона под ногами, — проговорил он, встал и подал Маре одежду. Это был знак, что пора уходить.
— Это правда, что Мигг сказал про Императора?
— Да. Поэтому мне нужен антиволн.
Мара не стала злиться на то, что Релдон ее выставил в ночь, ведь сегодня он позволил ее мести, наконец, осуществиться. Она хотела разделить с ним радость этого события, но вот только удовлетворение не пришло.
Ничего не изменилось. Все та же пустота и холод. Ничто, поглотившее душу.
Карета остановилась во дворе резиденции Вима, и Мара, не дожидаясь лакея, отворила дверцу и вышла, быстрым шагом направившись в дом. Слуги привыкли к ее внезапным появлениям. Они приветствовали ее, словно хозяйку, низко кланяясь и выслушивая указания.
Она распорядилась подготовить горячую ванну и прошла в свои покои чтобы переодеться, но застыла у входа — в будуаре ждал посетитель.
— Кто ты и как сюда проник? — прошипела Мара, доставая нож.
— Степь запомнит нашу встречу, дитя, — проговорил незнакомец, скидывая капюшон и открывая круглое лицо с широкими скулами.
Он был невысок и слишком стар, чтобы представлять опасность.
Ее раскосые глаза, полные тьмы, встретились с такими же непроницаемо-черными.
— Антиволн? — удивленно прошептала Мара и опустила руку с оружием.
— Как и вы. Мое имя Нару, и я один из последних представителей нашего народа. Почти истребленного народа из-за нашей удивительной особенности, — промолвил он, и его тонкие губы растянулись в улыбке. — Вас было нелегко найти, Мара.
— Откуда тебе про меня известно?
— Мессер Стригидай просил позаботиться о вас.
— Старик ввел тебя в заблуждение. Мне не нужна помощь.
— Как скажешь, дитя. Но позволь показать кое что, — с этими словами он плавно вскинул руку и раскрыл ладонь.
— Откуда у вас Печать Прокуратора? У кого вы ее отобрали?
— Это одна из девяти печатей, девочка. Она не всегда принадлежала Детям Степи, но была передана по доброй воле королем Успона, который дал нашему народу прибежище, когда отовсюду нас гнали и уничтожали по приказу Дейона Потрошителя. Мы веками страдали и не понимали почему, но в медальоне заключен ответ на этот вопрос. Прикосновение откроет правду. А после этого уже вам решать, куда дальше пойдут наши дороги — вместе или порознь.
— Бросай, — распорядилась Мара, переложив нож в левую руку.
