— Какая она девушка? Девушки себя так не ведут! Так чучело огородное… — усмехнулся парень.
— Я попросила бы тебя замолчать. — чуть повысила голос. — Так, братцы кролики, надо с вами что-то делать. На первый раз, я вас просто оштрафую, но потом… — сделала самое жуткое выражение, на которое было способна и мечтательно причмокнула губами. Ребята поежились, а я резко сменила тему:
— Винсент, ты говорил, что у тебя через неделю каникулы и ты хочешь больше поработать?
— Да.
— Хорошо. Я скорректирую расписание. А теперь ступай, мне тут с компаньоном поговорить надо.
Парень схватил пальто и вышел, не переодеваясь, так и оставшись в мокрой униформе. Хорошо, что сейчас тепло, да и живет он недалеко, а то мог бы и простудиться, но сейчас не об этом…
— Клэр, он меня девушкой не считает! — завыла подруга.
— Правильно делает, потому что ведёшь себя хуже маленького, капризного, избалованного ребёнка! Вот чего ты добиваешься?
— Как чего? Внимания.
— Так добьёшь! Сегодня он сорвался. Причём, если судить о всех твоих выходках, весьма оправданно. Я только удивляюсь, как он раньше этого не сделал! Но он сегодня только сорвался, а завтра возьмет и заявление по собственному желанию напишет. Деньги ему очень нужны, а с работой в его случае… И ты будешь виновата! Ты этого хочешь?
— Нет! — зарыдала подруга только сильнее и бросилась в нашу квартирку, оставив меня наедине с ведром и лужей. Эх, инициатива наказуема… Один дуется, вторая рыдает, и лужа, которую убирать мне…
Ссор больше не было. Эти двое просто не разговаривали и делали вид, что один для другого не существует. Разумеется, такую обстановку мирной не была, и она проста всех нервировала, а это так оставлять нельзя! И, кажется, я знаю как всё исправить… Вру, конечно, просто решение пришло нечаянно, случайно и невообразимо.
Кондитерская работала. Хотелось бы, чтобы, как обычно, но что-то различные инспектора зачастили. И это при том, что нас буквально месяц назад проверяли по всей строгости и не выявили ни одного нарушения! И ничего же не изменилось, но новые господа цепляются и цепляются… Дошло до парадокса…
— Почему у вас в кондитерской стены в рисунках? Снять срочно! Вдруг кто-то засмотрится и подавится? Почему у вас в подсобке огнетушители, у вас же новейшая противопожарная система?
— В хозяйстве что только не пригодится. — улыбаюсь я, стараюсь сохранить вежливое выражение лица.
— А если вы об них споткнетесь? Или только ухудшите положение, не правильно используя?
Идиотизм, причем натуральный… И угрозы дополнительных проверок и штрафов, если бредовые советы не будут использованы… Делать-то что? Прошлась по соседним кафе. С умными людьми поговорила… И меня просветили, что инспектора появляются один раз в год. Повторно, если были мелкие нарушения, которые можно легко исправить. Но никогда, если лицензию на год уже выдали! Эх, что за напасть?!
Ладно, сейчас моя смена официантки, значит, работаем. Про проблемы подумаю позже…
К нам на огонёк зашла леди Маргарита… Да не одна, а с моей теткой. Вот уж точно, кого видеть хотелось ещё меньше, чем инспектора. Просто, как меня увидит, так будет лекция, а её слушать очень не хотелось. Может не заметит? Это же ниже её достоинства прислугу замечать…
Леди Маргарита лаского мне улыбнулась и поздоровалась:
— Доброе утро, Клэр. Принеси нам тех чудесных эклеров, что я ела в прошлый раз.
— Да, конечно, леди. — Обнадеженная чуть ли не побежала, но радость явно была ранней.
— Клэр! — раздался визгливый голос тетушки. — Как девица из рода Адлер могла докататься до положения официантки! Ты нас позоришь! А мы для тебя столько сделали!
— Да, тетушка, и я вам очень благодарна. Но и я вас не позорю. Я не просто официантка: я совладелица кондитерской. Мы только-только разворачиваться стали, поэтому, пока всё так, как есть. — спокойно ответила. Лучше всё по полочкам сразу разложить, чтобы проблем не было. Нет, теоретически мне сделать ничего не могут, но и на глупые, бессмысленные нотации у меня нет времени.
— Клэр, ты действительно из рода Адлер? — спросила леди Маргарита.
— Да, это так. — пожала плечами и пошла за заказом.
Хорошо, что эти две достойные дамы не задержались, а-то спиной взгляд на себе чувствовала. Не очень приятно, должна сказать!
А вечером, перед закрытием кондитерской, леди Маргарита зашла повторно.
— Клэр, когда освободишься, мы сможем наедине поговорить?
— Конечно, только подождите минут пятнадцать, пока я со всем разберусь. Если хотите, пройдите в мой кабинет.
— Нет-нет. Я здесь подожду. — улыбнулась девушка.
Я освободилась даже быстрее, и прошли мы ко мне в кабинет.
— Чаю? — предложила я, заметив что леди нервничает.
— Это было бы замечательно. — улыбнулась она.
Как только я принесла напитки и сервировала стол, девушка, решившись, заговорила:
— Клэр, кто у вас семье наделен даром?
— Я.
— Как хорошо! Просто великолепно, что не эта чванливая дама и не другие твои родственницы. Ты, наверное, поэтому перчатки носишь?
— Да, неудобно лезть другому человеку в душу ни с того, ни с сего.
— А если очень надо, можешь?
— Теоретически могу, но всё зависит от цели.
— Благороднейшая, по крайней мере для меня… Я, кажется, влюбилась. Какое «кажется»! Давно знаю, что люблю… Когда в академии училась, на соседнем курсе учился Стефан Балерье.
— Постой это часом не…
— Да, тот самый герой Лейдайской кампании. — погрустнела девушка.
— И?
— Понимаешь, я на первом курсе была, когда втюрилась по самое не могу, а он на меня внимания никогда не обращал. Нет, какое-то внимание было: у нас с ним во многом общие взгляды и интересы, но дальше отношений, отдаленно похожих на дружественные, мы не пошли. Да и как? Я обычная, некрасивая, увечная, а вокруг него такие кадры всегда были. — я с удивлением посмотрела на леди Маргарита, а она лишь горько усмехнулась и продолжила: — Косметика творит чудеса. Грамотно наложил — и практически незаметно. Но это сейчас, а тогда, как правильно пользоваться косметикой, знала весьма отдаленно.
— Если вас так смущает шрам, то почему вы до сих пор от него не избавились?
— Это шрам-оберег. Когда я родилась очень слабенькой была, родители думали, что не выживу. Даже врачи отказали! А до меня у мамы уже была пара неудачных беременностей, и она была готова на всё, чтобы спасти меня. Вот, родители жрецов и позвали, те какие-то заклинания почитали. Помогло, но на лице шрам появился, который они трогать не советовали. С ним и живу. Сейчас привыкла, а в юности…
