Нельзя было сказать, что пение Кары было лучшим из когда-либо слышанных Тоддом. Чтобы понять это, ему потребовалось две с половиной минуты. Девушка, например, иногда промахивалась мимо нот. Но что-то в ее исполнении было… Огонь. Сила, сочащаяся из слов и заставляющая даже уродов, прячущихся по темным углам, прекратить свои игрища и прислушаться.
Песня закончилась, и губы Кары изогнулись в насмешке. Создавалось ощущение, что комната дрожит так же, как и все, кто смотрел на выступление. На секунду свет моргнул, и Бруксу показалось, что Кара действительно светится.
Тодд моргнул, пытаясь вернуть глазам четкость зрения, и иллюзия свечения исчезла.
Кара отступила в тень и что-то прошептала одному из музыкантов.
Еще. Шепотом пронесся приказ в его мозгу. Брукс хотел снова услышать ее голос. Ему было нужно услышать ее снова. Когда Кара снова встала посреди сцены, он, наконец-то, расслабился. И девушка снова начала петь, окутывая его чувственной паутиной, пробуждая в нем голод.
Когда выступление закончилось, Брукс не стал подходить к Каре. Он просто ждал ее на своем стуле у бара, наблюдая за каждым движением девушки.
Тодд не сводил с нее глаз с того момента, как она поднялась на сцену, и Кара поняла, что пела только для него.
В комнате витала сила, она наполняла Кару, дразнила. Кара пела, чтобы заполучить ее, она специально возбуждала зрителей и питалась волнами энергии, исходящей при этом от Иных.
Из-за того, что в последнее время Кара не позволяла себе радостей плоти, пение стало для нее единственным выходом. Найл знал об этом. Он сам предложил ей петь в «Адском Раю», чтобы девушка могла поддерживать силы. На самом деле, идея питания от толпы принадлежала ему. Сначала в виде эксперимента. Который на удивление хорошо сработал… так хорошо, что Кара решила завязать с сексом.
— Бери понемногу, то там, то здесь, — говорил ей Найл, глядя прямо в душу своими полуночно-черными глазами. — Никто не узнает.
Да даже если б и узнали. Что бы ей за это было? Она брала слишком мало силы, чтобы это могло навредить кому-либо из посетителей. Кара пела песни с точно выверенным уровнем сексуальности и желания в тексте, позволяя толпе реагировать, выделяя нужную девушке силу.
Потом она вбирала эту сексуальную энергию, которая текла к ней, словно к магниту, ведь это Кара контролировала уровень возбуждения в помещении. Она была словно заклинатель крыс из старой немецкой сказки, только вместо флейты и крыс в ее сказке был сексуальный голос и желание завсегдатаев. Этим желанием она и питалась.
В месте, подобном «Адскому Раю», где секс витал в воздухе, суккубам было легко поддерживать собственные силы.
Во всяком случае, до сих пор соглашение с Найлом отлично работало.
Или, вернее, работало до того момента, как в бар вошел детектив.
Когда Тодд был так близко, сконцентрироваться почти не получалось. Каре не хотелось петь для толпы, она мечтала остаться наедине с ним. Она жаждала узнать, будет ли их взаимная страсть разгораться так сильно, как Кара предполагала.
Проклятье, этот мужчина был искушением, которое девушка не могла себе позволить.
Она прошла к бару и остановилась прямо перед Бруксом. Ее сердце билось в бешеном ритме, а тело подрагивало от энергии, которую Кара стянула у толпы.
— Ну и что ты думаешь?
Его взгляд был прикован к губам девушки:
— Думаю, что каждый мужчина в этом баре хочет тебя, — ответил он, не выказывая абсолютно никаких эмоций.
— Я… говорила о моем пении.
— Я тоже, — Брукс прислонился спиной к барной стойке. — Кара, почему здесь? Ты могла бы петь в любом клубе Атланты. Проклятье, тебе не обязательно петь у Найла…
— Здесь мое место. — Объяснять ему что-либо она не собиралась.
— Но не мое, верно?
Кара грустно кивнула.
— Знаешь, я чертовски устал от ощущения, что в городе творится какая-то хренотень, но только я не знаю, какая именно.
Можно понять. Ей даже захотелось сказать Бруксу правду.
Но Кара сильно сомневалась, что парень поверил бы ей. О, да, речь выглядела бы примерно так: «Привет, меня зовут Кара, я бессмертная демоница-суккуб. И для информации — этот бар переполнен демонами, вампирами и ведьмами. Ах, да, твой напарник… Гит? Он оборотень. Ага, может превращаться в зверя, когда захочет».
Брукс обязательно купится.
— А ты как считаешь, что именно происходит? — вместо этого поинтересовалась девушка и подала бармену знак, что хочет выпить.
Бармен, Камерон, сверкнул глазами, и на мгновение с них упала пелена, скрывающая черные глаза настоящего демона. Все: зрачок, роговица, и даже склера — все было полуночного цвета. Поэтому-то демоны и скрывали за чарами свои настоящие глаза — чтобы не напугать людей.
Кара тоже пользовалась чарами.
Камерон толкнул к ней стакан с мартини и зыркнул в сторону Тодда.
Парень никогда не был фанатом людей, но угрозы не представлял. Кара была знакома с этим демоном уже много лет. Он выглядел, будто ему всего двадцать три года, но девушка знала правду.
У нее с Камероном было так много общего. Слишком много.
Кара слегка покачала головой, и Камерон отошел.
Тодд тяжело вздохнул.
— Проклятье, если б я только знал, что происходит. — Он поймал руку Кары и потер большим пальцем тыльную сторону ладони девушки. — Может, у меня просто паранойя.
А может, и нет.
Левой рукой Кара потянулась за стаканом и сделала маленький глоток, чтобы смочить внезапно пересохшее горло.
— Ты солгала.
Она чуть не подавилась сладковатым напитком.
— Ч.. что?
Он полуулыбнулся, отчего стало видно ямочку на его щеке.
— Ты умеешь петь.
— Я… хм… с-спасибо.
Пальцы Брукса продолжали легкими движениями ласкать ее руку. В это время снова заиграла музыкальная группа. Медленную, чувственную, сексуальную мелодию. Кара знала, что совсем скоро они снова сменят ритм, и музыка станет тяжелой, неистовой. Еще один приказ Найла. Ему нравилось смешение стилей.
Кроме того, Найл придерживался теории, что музыка способна усмирять чудовищ. А так как в этом клубе монстров было хоть отбавляй, Найл предпочитал угождать музыкальным вкусам каждого из них.
— Хочешь потанцевать? — спросил Тодд, склонившись к Каре так близко, что его дыхание прошелестело по ее щеке.
Энергия все еще пульсировала в ее теле. Чувственная сила, которой хотелось, чтобы Кара скользнула ближе к телу Брукса и потерлась о него. В танце это сделать было очень просто и естественно. Можно было касаться Тодда сколько душе угодно. Кара бы чувствовала мощь его тела каждой клеточкой своего.
