— Я попробую запомнить. — Почти прошипела Лина, пытаясь пригладить пряди, которые он снова и снова растрепывал пальцами.
— Сомневаюсь, что выйдет. Но и это мне в тебе нравиться. — Грегори искренне рассмеялся.
А Каталина, как последняя дурочка, замерла, не в силах оторвать глаз от того, в кого, кажется, начала влюбляться.
Мама дорогая! Ей, определенно, пора отсюда смываться.
— Почему мы здесь это делаем? — Лили улыбнулась, рассматривая отсветы камней в тусклом отблеске неяркого света настенных факелов.
— Я предупреждал тебя, что свет дня ты еще не скоро увидишь, Лилия. — Теодорус смотрел на камни, которые она перекладывала с места на место, по совершенно непонятной Древнему вампиру систематизации. Рубины оказывались в одной кучке с жемчугом или сапфирами, а розовый кварц мирно соседствовал с изумрудами и золотыми самородками. — А здесь довольно много цветов и оттенков, чтобы мы могли тебе их напомнить.
Вампир подхватил один кристалл, который девушка случайно задела локтем, не заметив, и положил его в горку не отсортированных Лилией драгоценностей. Она благодарно улыбнулась ему, увидев это его глазами.
— Что ты в них ищешь? — Поинтересовался мужчина с мягкой улыбкой, зная, что девушка услышит это по интонации, по его ощущениям. Разделит с ним то странное, и неведомое до этих часов чувство какого-то умиротворения. Теодорус сам над собой готов был смеяться. Но сидя тут, в этой комнате, наполненной драгоценностями, он понимал, что все эти камни не смогут оплатить и секунду того ощущения, которое он познавал с момента встречи с девушкой.
— Не знаю. — Лилиана улыбнулась шире и подняла один из камней, поднося его к лицу Тео, позволяя рассмотреть переливающуюся драгоценность вампиру, и сама его рассматривая. — Что-то такое, что не заметили другие, всего лишь глядя. Я могу чувствовать силу в кристаллах, в металле, в том, что взяли из земли. В клане считали, что пройди я инициацию — могла бы подчинять силу камней и руд для ритуалов. — Она повернулась к нему все с той же улыбкой, и вампир, сколь пристально не вглядывался, не заметил ни одного признака грусти или печали в лице Лили. — Но я рада, что они меня не признали. Это все — так несущественно по сравнению с тем, что я ощущаю рядом с тобой. — Она моргнула слепыми глазами, и чуть потерла лоб ладонью, задевая кожу камнем. Легкий вздох сорвался с губ девушки. Неслышный. Но Теодорус знал все, что с ней происходило.
Лилиана ощущала усталость. Теодорус чувствовал это в девушке.
Обращение началось. И организм его Лилии менялся, подчиняясь давлению крови вампира. Ее сущность и ее тело перестраивалось. Он…, он был доволен этим. Более чем. И впервые за сотни лет испытывал нетерпение, по-настоящему жалея, что не может обратить девушку быстрее. Но за такое длительное существование Теодорус научился сдерживаться, он умел выжидать, чтобы испытать еще больше удовольствия от результатов ожидания.
— Ты не голодна, медовая?
Теодорус положил свою руку на ее талию, и чуть надавил, понуждая придвинуться еще ближе.
— Нет. — Она покачала головой, и сама прижалась к нему, очевидно, разделяя нужду в их максимальном контакте. — Только жажда… — Девушка сглотнула, облизывая губы, и мужчина, зная, как это может мучить, поднес к губам Лилианы стакан, позволяя напиться. Испытывая удовольствие в том, чтобы удовлетворять любые ее нужды. Потакать. Баловать.
Теодорус сам себе удивлялся. Это было правдой. Но он и наслаждался каждым мгновением в этом, не собираясь терзаться сомнениями и неуверенностью от собственного выбора. И ей не позволяя даже вспомнить о чем-то подобном.
А с Рохусом, вампир сможет договориться. Тео был уверен в этом. Если же нет…, у него было несколько идей. Но Тео отбросил эти мысли сейчас.
Он хотел ощущать Лилиану так полно, как это было только возможно. Так, словно они были единым существом, просто состоящим из двух половинок, невыносимо сильно, изматывающе притягивающихся друг другу. И потому, осторожно подхватив, пересадил ее с подушки, на которой Лили сидела у низкого столика, к себе на колени, обнимая, и крепко прижимая к своей груди. Наконец-то, опуская лицо в ее волосы. Это было наваждением. Неиссякаемой, дикой, неистовой потребностью. Но ему это нравилось. И он мог позволить себе иметь такую слабость.
Теодорус поцеловал нежную кожу затылка девушки, чувствуя, как довольство и страсть распространяются в теле из-за того, что дыхание Лилианы прерывается от столь простой ласки.
— И что ты видишь в этом камне? — Он поцеловал ее скулы, отводя с лица темные пряди, возвращаясь к теме, которую они обсуждали.
— Он красивый, но у него острые грани. Очень острые. Они больно режут пальцы, если их сжать вокруг кристалла. — Лили вздохнула, осторожно перекатывая камень по ладони.
— Возьми другой, — Тео нахмурился, собираясь забрать у нее драгоценность.
Он не желал, чтобы его Лилия страдала. В конце концов, вампир привел ее сюда для удовольствия, и чтобы отвлечь от того, что произошло недавно. Он хотел, чтобы она забыла о появлении Стефана. О вспышке его гнева. Пусть Лилиана и не осуждала, но Теодорус не собирался позволить ей сосредотачиваться, чтобы задуматься над тем, а правильно ли она его воспринимала. Он нуждался в ее прощении и безоговорочном приятии. Хоть и сам себе не признавался в подобном.
— Нет, в другом не будет того, что в этом переливается даже при таком свете. — Девушка лукаво улыбнулась, и быстро повернувшись, сама поцеловала губы вампира, обнимающего ее. — Какого он цвета, Тео?
— Зеленого. — Вампир не позволил ей быстро отстраниться, удерживая рукой голову Лили, и наслаждаясь ее губами медленно, неторопливо. Лишь едва позволяя их удовольствию перейти от тления к страсти. Совсем немного. Он собирался превратить все ее существование в пиршество их познания одним другого. И начал в это же мгновение, не собираясь откладывать такое увлекательное занятие. — Это изумруд. Он темно зеленый.
— Я чувствовала подобный камень там, куда мы ходили позавчера. — Лилия задумалась, не замечая, что Теодорус замер, внимательно прислушиваясь к тому, что она говорила. — Там, где ты говорил с…Михаэлем, кажется? — Она повернулась к нему с неуверенным выражением.
— Да, — Тео не давал голосу отражать ничего, кроме легкой заинтересованности в том, что девушка ему рассказывала. — Одного из тех, кто там был, именно так звали. — Осторожно коснувшись губами ее век, вампир погладил пальцем скулу Лилианы. — Что ты ощущала?
— У кого-то из них был такой камень. Изумруд. Но сильнее. Очень сильный. И у его владельца — есть возможность, чтобы использовать свой камень. — Лилиана положила голову на плечо Тео, и он понял, что она сильно устала. Сильнее, чем собиралась показывать ему, надеясь, что мужчина позволит ей еще какое-то время провести среди кристаллов. Стоило отнести ее в спальню, и заставить уснуть, чтобы Лилия отдыхала. Но…, Теодорус не хотел лишать ее этой радости.
