Она прикрыла глаза, не в силах держать их открытыми.
— Кто Вы?
— Я — Эйдан Сэвэдж. Вы у меня дома. Я целитель и Охотник.
— Что Вы собираетесь делать со мной?
— Я должен знать, сколько крови вампир заставил Вас выпить. Я предполагаю, что Уохенстрия был крайне скуп. Он хотел удержать Вас в ослабленном состоянии. Вы очень обезвожены, Ваши черные мутные глаза, Ваши потрескавшиеся губы, Ваши клетки хотят есть. Однако, та кровь, что он дал, была заражена, и теперь Ваше тело должно пройти изменение. — Он очень нежно приложил успокаивающий бальзам к ее потрескавшимся губам.
Его слова пронзали затуманенный мозг. Моргнув, Александрия испуганно посмотрела на него.
— Что Вы подразумеваете под изменением? Я буду такой же, как Вы? Как ОН? Лучше сразу убейте меня. Я не хочу быть такой. — Ее горло еще болело, поэтому она говорила еле слышным шепотом.
Охотник качнул головой.
— Поймите, что у нас слишком мало времени для пространных объяснений. Ваш мозг очень силен и абсолютно не такой, как у большинства людей. Вы устойчивы к гипнозу. Я хочу помочь Вам пройти через это. Вы пройдете изменение и без моей помощи. Но поверьте мне, будет лучше, если я помогу Вам.
После его слов Алекс прикрыла глаза.
— У меня болит рука.
— Я так и думал. — Сказал он. В это время его голос словно проникал сквозь кожу к кости и мягко касался ее. Появилось ощущение теплого покалывания и стало постепенно распространяться, ослабляя пульсацию боли.
— Ваша рука сломана, но я начал лечение. Кость срастется правильно, без осложнений.
— Я хочу увидеть Джошуа.
— Джошуа все еще маленький мальчик. Он думает, что Вы заразились вирусом. Не нужно пугать и травмировать его. Вы согласны?
— Как я узнаю, что Вы говорите мне правду? — Устало спросила Александрия. — Разве все вампиры не лгут и не обманывают?
— Я Карпатец и еще не вампир. Мне нужно знать, сколько крови Уохенстрия дал Вам. — Он говорил своим неизменным голосом терпеливо и нежно. — Сколько раз он обменялся с вами кровью?
— Вы ведь опасны? — Она закусила нижнюю губу, но почувствовав волдыри и раны, вздрогнула. — Вы можете заставить любого сделать то, что захотите. Вы вынудили вампира думать, что сможете убить его? — Ей было больно говорить, но утешало одно — она вообще смогла сказать хоть что-то.
— Я использовал Силу своего голоса. — Сказал он серьезно. — Мне обычно достается меньше, когда я охочусь на вампиров, хотя и у меня есть раны. — Он легко и нежно прикоснулся к ее лбу. — Не забывайте ту историю, что мы придумали для Джошуа. Я Охотник; пришел, чтобы спасти мою девушку и ее брата. Джошуа признал меня, о чем и сообщил при первой встрече. Разве Вам не кажется странным, насколько точно Вы смогли описать меня?
Все это не укладывалось в ее голове, и она поспешно сменила тему.
— Джошуа видел, как вампир убил Генри. Он наверняка напуган.
— Он забыл последние события и считает, что у него был сердечный приступ. Для него я старый друг семьи. Он полагает, что обратился ко мне за помощью, пока Вы болеете. Джошуа думает, что Вам стало плохо в ресторане.
Александрия изучала его внешность. Эйдан был очень красив. Его волосы достигали широких плеч волной цвета темного золота. Глаза, словно расплавленное золото, яркие и пугающие, пристально смотрели на нее, напоминая взгляд дикой кошки. Губы были очень чувственными. Было невозможно определить, сколько ему лет. Она предположила, что где-то за тридцать.
— Почему Вы не стерли мои воспоминания?
Незначительная, не имеющая ничего общего с веселостью, улыбка изогнула его губы, показывая белые зубы.
— Вами не так легко управлять, малышка. Вы очень устойчивы к внушению. Но мы должны вернуться к тому, что случится с Вами.
Ее сердце забилось сильнее.
— А что случиться со мной?
— Мы должны разбавить зараженную кровь в Вашем организме.
Александрии хотелось ему поверить. Запах трав, его голос заставляли ее хотеть довериться ему. Она чувствовала, что Охотник действительно хочет ей помочь. Он не заставлял ее сразу принимать решение, не давил на нее. Алекс ощущала, что он обеспокоен, но ее также не оставляла мысль: он справится с любой трудностью на пути. Она сделала глубокий вдох.
— И как мы это сделаем?
— Я должен дать Вам большое количество своей крови.
Он сказал это спокойно, даже с некоторой легкостью. Александрия отвела взгляд. Его золотые глаза никогда не моргали. Она боялась, что если будет долго смотреть в них, то навсегда утонет.
— Вы сделаете мне переливание?
— Извини, малышка, но это не поможет. — В его голосе послышалось сильное сожаление. Он прикоснулся к ней снова, повернув ее лицом к себе. Легкий толчок, и ее сердце начало бешено биться.
— Я не могу… Я не могу пить кровь.
— Я могу заставить Вас с помощью внушения, если Вы позволите мне. Это поможет. Это — наш единственный шанс, Александрия.
Бабочки разлетелись и запорхали в животе, когда он произнес ее имя. Но правда ли, что если выпить много крови ей станет лучше?
— Если Вы не сможете выпить это сами, то должны согласиться принять мою помощь, — сказал он.
— Я не уверена, что смогу сделать это. — Ей становилось плохо от одной мысли. Ее живот скрутило, словно протестуя против даже самой идеи. — Должен быть другой способ, который сможет помочь. Я не думаю, что смогу сделать это, — повторила она.
— Его кровь заражена, Александрия. Хотя он и мертв, но сможет сделать так, что Вам будет очень больно, и Вы будете страдать. Нам придется разбавить ее перед тем, как Вы пройдете через изменение.
Снова услышав слово «изменение» она вздрогнула.
Он потянулся назад, снимая свою белую шелковую рубашку, чтобы ему было удобно. Его глаза гипнотизировали ее, мягко удерживая, прикасаясь, словно она была хрупкой фарфоровой куклой. Они оба притворялись, что им все равно, но что-то было в его прикосновении, что-то в его пристальном взгляде, что можно было принять за притяжение.
Опустошенная, Александрия пыталась думать. Вампир был ее кошмаром, и мысль о том, что какая-то часть его крови бежала по ее венам вызывала ужас.
— Хорошо. Сделайте это. — Ее голубые глаза встретились с его золотым пристальным взглядом. — Поместите меня в транс, чтобы избавиться от крови вампира. Но ничего более. Не забирайте или помещайте что-либо в мою память. Вы должны пообещать это. Чего бы это ни стоило.
Он кивнул. Алекс была слишком слаба, чтобы сидеть, поэтому Эйдан укачивал ее на коленях. Она дрожала, ее сердце очень тяжело билось в груди. Он боялся, что оно остановится прежде, чем он сможет ее вылечить. Охотник прикоснулся к ней сзади, заплетая ее длинные волосы в попытке успокоить и отвлечь ее. Затем он тихо начал низкую песнь в ее сознании, шепча на древнем языке, принося ей облегчение. Алекс расслабилась.
