— Энгель, — прошептала Гвинет, схватив мужчину за руку и приблизившись к нему на расстояние меньшее, чем вытянутая рука, — Я не хочу горничную, они мне за день смертельно надоели, глупые курицы. Будет лучше, если в мои покои проводите меня вы. Пожалуйста!
Барон с сомнением посмотрел на невестку.
— Релиф! — крикнул он, вызывая слугу.
— Слушаю, господин!
— Немедленно пригласите камеристку миледи.
Графиня поджала губы:
— Барон, зачем создавать толчею? Просто проводите меня.
Мужчине ничего не оставалось, как предложить Гвинет руку.
— Может быть, всё-таки, пригласить целителя? Вас уже осматривал маг?
— Нет, зачем, — нахмурилась женщина. — Срок совсем маленький. Потом, я не хочу заранее знать пол ребенка, пусть это останется секретом до самого рождения малыша.
— В ваших интересах, чтобы маг засвидетельствовал наличие беременности. Будь Михаэль с нами, этого не требовалось бы, но в данный момент этот ребенок, возможно, следующий граф Гроув, поэтому необходимо как можно ранее подтвердить факт его существования.
— Зачем? — изумилась графиня. — Разве факта его рождения будет недостаточно?
Они дошли до дверей, барон остановился и мягко снял руку женщины со своего предплечья.
— Недостаточно. Чтобы никто не смог опротестовать его право на титул и земли, наличие беременности должно быть зафиксировано максимально близко к моменту исчезновения Его Сиятельства.
— Зачем? — повторила вопрос женщина.
— Чтобы ни у кого не было сомнений, что малыша зачал именно Его Сиятельство.
Графиня вспыхнула, одарила барона сердитым взглядом и возмущенно выпалила:
— На что вы намекаете, Энгель?
— Я ни на что не намекаю, — максимально доброжелательно ответил мужчина, — более того, как ближайший родственник и наследник Михаэля, разумеется, после вас, Гвинет, и ребёнка, которого вы ждёте, обещаю, что с моей стороны не последует никаких разборок и вопросов. Но Его Величество может захотеть удостовериться в законности происхождения малыша, прежде чем признать его сыном или дочерью графа. Подумайте и скажите, на какой день пригласить мага.
Женщина растерянно кивнула и поспешила скрыться за дверями.
Барон несколько секунд продолжал стоять в коридоре, потом развернулся и, заметив, что неподалёку мается Релиф, приказал:
— Старого авенского мне в Охотничью гостиную.
— Что прикажете подать к вину?
— Сыр, — и мужчина направился к лестнице.
Гвинет прошла к зеркалу, села на невысокий табурет, внимательно всмотрелась в своё лицо.
— Стани, как ты считаешь, я могу нравиться мужчинам?
— Конечно, миледи! — всплеснула руками камеристка. — Вы очень хорошенькая, даже не сомневайтесь!
— Тогда, почему барон меня явно избегает? Мне казалось, в нашем горе мы должны поддерживать друг друга, находить утешение и силы.
— Барон бережёт вашу репутацию, миледи. Уже и так неприлично, что вы живете на мужской половине вдвоём, без Его Сиятельства. Конечно, никто из слуг ничего рассказать не может, у нас же печать неразглашения, но если вы продолжите занимать эти покои, то рано или поздно об этом узнают, и тогда не избежать скандала.
— И что же мне делать?
— Как можно скорее переехать на женскую половину.
Гвинет смерила камеристку сердитым взглядом и отвернулась.
Всё, абсолютно всё вокруг против неё! Если она переедет на женскую половину, то Энгель станет для неё недоступен, а времени и так почти не осталось. С момента исчезновения Михаэля прошло уже две недели, если она в ближайшие дни не заманит Энгеля в постель, то никто не поверит, что ребенок от графа. Женщина может переходить неделю, но месяц — в это ни один целитель не поверит.
К сожалению, кузен решительно не желал понимать её намёков, а она и сама была так неопытна! Единый, помоги, ей нужна всего одна ночь, да что там, ночь, для зачатия достаточно четверти оборота! Она потерпела бы, лишь бы забеременеть, лишь бы родить малыша с кровью Гроув.
Молодая женщина прижала руку к лифу, где хранилась драгоценная бутылочка с каплями, позволявшими гарантированно забеременеть с первой попытки. Какая она была дурочка, что не пожелала сделать этого раньше, когда в её спальню приходил Михаэль! Но тогда казалось — муж молод, что с ним может произойти? Не бывает же, чтобы за короткое время беда повторилась, и она опять осталась бездетной вдовой? Ей надо было привыкнуть к новому мужу, но Гвинет никак не могла забыть Елиазара, его брата еле терпела. Правда, он, похоже, и сам не горел желанием. И дети… Гвинет считала, что пока не готова к деторождению. Не физически, нет. Морально.
Перед глазами встала измученная родами и бесконечными беременностями мать, пищащий комок — очередной брат, разочаровавший своим появлением отца. Семь детей, из них только одна дочь.
— Шесть нахлебников! — бушевал отец. — Ты — никчемное создание, единственная причина, почему я на тебе женился — чтобы получить несколько одаренных дочерей, но ты упорно не желаешь прислушиваться к моим приказам и рожаешь мальчишек!
— Но, Кастор, — жалобно бормотала мать, — разве это от меня зависит? Как решит Единый, так и будет. Не даёт он нам дочек, что я могу поделать?
— А от кого зависит? — рассердился муж. — Это ваши женские штучки, спроси у своей матери, у сестёр — что они делают, чтобы рожать девочек. Через три месяца опять попробуем, если и в этот раз ты меня разочаруешь, пеняй на себя!
— Кастор, но я так устала, дай мне отдохнуть хотя бы год!
— Родишь девочку — отдохнешь, — отрезал муж и вышел из комнаты, хлопнув дверью, не заметив испуганную дочь, притаившуюся за спинкой кровати.
Гвинет тогда было всего шесть.
За последующие пять лет мать произвела на свет еще двоих сыновей и умерла, рожая долгожданную дочь. Отец пережил смерть жены спокойно, его больше заботила крошечная Амелина. Сестре нашли кормилицу, родитель очень беспокоился, чтобы ребенок выжил. Чем питаются и во что одеваются сыновья, отца волновало мало. Мальчишек не баловали, приставляя к работе сразу, как те прочно вставали на ноги.
Гвинет же берегли, учили рукоделию, вести хозяйство, готовили в жёны знатному мужчине. Кастор надеялся, что дочь имеет дар, и Гвинет его не разочаровала.
В день Испытания девушку купил Елиазар, граф Гроув, и Кастор, наконец-то, смог поправить свои дела. Больше о своей семье девушка не слышала, да и не хотела слышать.
Многие девушки, с которыми Гвинет встретилась в Храме, боялись замужества и молились Единому, чтобы дар у них не был обнаружен. А Гвинет, наоборот, мечтала поскорее покинуть дом, рассудив, что муж-маг не станет принуждать её к ежегодным родам, хотя бы по той причине, что дочери от них не рождались, а сыновей достаточно и двух: наследник и запасной наследник. Если ей повезёт, то, может быть, муж не станет ей часто докучать, и она будет жить тихо и спокойно, растить сыновей, пока их не заберут, вышивать, разобьёт цветы в садике при замке. Станет выезжать в карете на прогулки…
