— Мама не доверяет местным сыроделам. Впрочем, пекарям и колбасникам тоже. Так что, думаю, мы не успеем съесть все, что мне положили с собой, как мне пришлют еще тонну или две лучшей бриттской провизии.
— Заботливые родители — это прекрасно! — со всей ответственность заявила Ольга, впиваясь зубами в первый бутерброд. — У тебя отлично выходят бытовые чары.
— Ну, мне приходилось практиковаться как сестре милосердия. Без бытовой магии в больницах никуда. Могу тебя научить.
— Боюсь, не выйдет. Моя магия совмещается только с темной и стихийной. С бытовой — непримиримый конфликт. Зато я умею заваривать чай. Пятнадцатью способами. И варить яды.
— Ты изучала зелья? — оживилась Элиза.
— Немножко. Но вообще-то все, что я варю — это яд, — вздохнула Ольга. — Даже если это просто куриное яйцо. Мы с папой проверяли.
— Серьезно, просто отваренное в чистой воде яйцо становится ядовитым? — нехорошо обрадовалась Лиз. — Потрясающе! Сваришь для меня?
— Эй, ты же не станешь проверять это на себе!
— Ну... не стану, конечно, — не очень убедительно ответила Элиза. — Ты чай-то пей. У меня отлично получаются укрепляюще. Но курсовую я, наверное, буду писать по противоядиям...
Ольга лишь фыркнула. Похоже, в соседки ей досталась та еще маньячка от науки. Да и вообще компания у них подобралась просто изумительная, выяснить бы еще, кто такие на самом деле Ренар и Морис... Хм... если ловушка на лестнице была предназначена не Ольге, то...
— Лиз! — поставив чашку с недопитым чаем на письменный стол, временно накрытый льняной скатертью, Ольга подалась к подруге и внимательно посмотрела ей в глаза. — Скажи-ка, кто хочет тебя убить?
ГЛАВА 8. О колбасе и путанице в показаниях
Ольга
Дорогие однокурсники в количестве трех штук явились, когда Элиза со всей бриттской педантичностью доказывала, что ее смерть совершенно не выгодна ровным счетом никому. На конспирацию касательно своей настоящей фамилии она наплевала, как, впрочем, и Ольга. Когда речь идет о сохранности собственной жизни, подобные мелочи как-то отходят на задний план.
— Вкусно пахнет! — первым делом заявил Морис и непринужденно уселся на ближайшую кровать.
Один из бутербродов с лучшей бриттской колбасой тут же оказался у него в руке. Темным магам, в отличие от магов Смерти, бытовые чары прекрасно давались.
— Отлично пахнет, — согласился горбун. — Вот это я понимаю — военный совет и никаких истерик. Ольга, я в восхищении.
Прихватив единственный в комнате свободный стул, он поставил его рядом с ней. И, прежде чем Фифа успела сделать последний шаг — уселся на стул сам.
Фифа тут же негодующе заверещала, выражая все свое возмущение столь вопиющим хамством:
— Рена-ар!
На что получила ледяной взгляд и пожатие плечами:
— Странно было бы ждать галантности от убогого калеки, не способного...
— Ренар, прекрати! — вспыхнула Фифа, которую явно процитировали дословно.
— Я и не начинал, — так же холодно ответил горбун и повернулся к Ольге с совершенно иным выражением, даже голос вновь стал не колючим, я мягким и чарующим: — Прости, мне не стоило так торопиться. Если бы я задержался хоть на полминуты, успел бы тебе помочь. Я рад, что хотя бы этот пижон успел вовремя.
— Мори-ис... — вклинилась разобиженная Фифа ровно в тот момент, когда Ольга в знак прощения предложила горбуну бутерброд с колбасой и сыром. Хотя честно не понимала, где он тут углядел повод для извинений. Он и так уже спас ее один раз. — Ты... ты вот так просто это оставишь?
— Хм. Очень вкусная колбаса, — высказался красавчик, проигнорировав недовольный писк.
Ольга мысленно хмыкнула. Интересные все же отношения у кузенов. Сам Морис совершенно не стесняется называть Ренара уродом и наверняка как-то похуже, но когда о его уродстве проходится Фифа — поддержки от Мориса ей не получить. Любопытно, с чего бы Фифе вообще пришло в голову оскорблять горбуна. Тем более так глупо. Горбун или нет, но Ренар вовсе не производил впечатления беспомощного калеки. Даже близко. Урод — да, и то... в его безобразии было даже что-то завораживающее.
— Берите еще, у нас много, — миролюбиво отозвалась Элиза. — Фифа, ты можешь сесть на кровать. К сожалению, стульев больше нет.
Возмущенно посопев еще пару секунд, Фифа развернулась и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью. Ренар сделал вид, что этого не заметил. Зато заметил Морис: хмыкнул, укоризненно покачал головой и прокомментировал:
— Примадонна обиделась.
— Обижать магов, дорогуша, довольно рискованное дело, — в тон ему сказала Ольга. Все же хамства по отношению к девушкам она не одобряла, даже если те сами нарвались. — Может прилететь, когда не ждешь.
Морис рассмеялся, едва не поперхнувшись остатком бутерброда. А вместо него ответил Ренар:
— На таких прекрасных девушек, как вы, мои дорогие, даже у моего придурочного кузена рука не поднимется.
— А у тебя, Рене? — не очень понимая, с чего вдруг язык стал шевелиться быстрее мозгов, спросила Ольга, внимательно глядя в разноцветные глаза.
Очень, очень честные и восхищенные глаза, тут же ставшие грустными.
— Ты же не всерьез. — Он даже чуть отодвинулся и отложил недоеденный бутерброд.
— Вообще-то нам серьезно нужно разобраться, что за демонщина творится, — вмешалась Элиза. — Не похоже, что это предназначалось лично Ольге. Или мне. А что, если кому-то из вас? Вы — темные маги, во Франкии к вам относятся не слишком лояльно, да и вообще. У вас есть враги?
— Есть.
— Нет.
Кузены ответили одновременно и одинаково уверенно. И тут же недовольно уставились друг на друга.
— Хм. Это называется «путаются в показаниях». По крайней мере, так это называет Людвиг...
— Хм... — прервала ее Элиза и многозначительно пошевелила бровями.
— Э... так да или нет? — быстро исправилась Ольга. — Темная магия, знаете ли...
— Морис, ты говоришь, враги у вас есть, — поддержала ее Элиза.
— Если считать ту сотню разбитых сердец, к которым прилагались пустые головы и обиженные братья, то у него полно врагов. Половина Франкии и четверть остального континента, — презрительно ответил Ренар. — Плюс те идиоты, которые играли с ним в карты. Кстати, милые мои, никогда не соглашайтесь. Разденет до нитки и откажется жениться.
— Говори за себя, кузен. На прекрасной Ольге я готов жениться хоть сейчас. Ты покорила меня с первого взгляда, ты знаешь? Я очарован, сражен и...
— Прекратите, — сердито потребовала Ольга. Не то чтобы ей часто делали предложения вот так, но... Плохая тема для шуток.
— Мы говорим о попытке убийства, а не о том, кто из вас больший идиот.
— Будем считать, что в этом соревновании победила дружба, — нежно-нежно улыбнулась Элиза. — Еще колбасы, джентльмены?
— Очень полезно для мозга, — поддержала Ольга, пока слегка ошарашенные внезапным отпором парни переглядывались.
— Только идиот отказывается от такой вкусной колбасы, — первым отмер Ренар и ослепительно улыбнулся, так ослепительно мог бы улыбаться голодный дракон. — Мне такой же, с колбасой и сыром. Два.
— И мне два. Пожалуйста, дорогуша.
В комнате повисла не совсем мирная и не совсем дружелюбная тишина, прерываемая лишь звуками уничтожения колбасы и ромашкового чая. Именно этот момент и выбрала Фурия, чтобы разнообразить белизну помещения своей ярко-фиолетовой прической.
— Вот вы где! Отлично, — заявила она, вынимая из воздуха один за другим два стула и отправляя их к столу. — Бюсси, сидеть на кровати неприлично. Прошу, — и сама уселась, оказавшись однозначно во главе компании.
Только тут Ольга вспомнила, что Морис обещал рассказать все, что узнает. А вместо этого получилась какая-то дурь и ни слова полезной информации. Ну и ладно, расскажет потом, после фрау Фурии. Если та вообще намеревается рассказать хоть что-то. Судя по ее настрою — вряд ли руководство АМН нашло злоумышленника, и сейчас подозреваются все.
