Бросила короткий взгляд на Ронду и Рину. Те, как-то совсем сникли. То ли было стыдно, то ли страшно. В груди зашевелилась жалость, которую все это время я старательно убирала подальше. Вот как я им помогу? У самой здесь, ни кола, ни двора. И репутация сомнительная. И перспективы так себе. Везде одна, сплошная «мадам сижу».
Почти траурные мысли, на какое-то время, отвлекли меня от этого дивного платья. Никогда не думала, что передвигаться в одежде будет сложнее, чем приседать со штангой, или ходить по тренажерному залу выпадами. Вспомнила насмешливый взгляд инструктора Елисея, и его ободряющий «еще три подхода, и будет жопа как орех». На душе потеплело. Как орех, это хорошо. И трудности, тоже хорошо. Платье из сусального золота — плохо. Очень плохо.
Вопросы вызывал не только его вес, но и внешний вид в целом. Я чувствовала себя не красивой женщиной. Даже, не принцессой. И не куколкой. Я чувствовала себя тортом. Такое, огромное кондитерское изделие, украшенное самой дешевой кондитерской глазурью. Эх, не пришла у них еще мода на комфорт. Корсетные спицы больно впивались в ребра. Туфли натирали везде, где только возможно. Интересно, Маргарита, ощущала примерно тот же спектр эмоций, на балу у Сатаны? Или, лаконичность образа, все же эти неприятные ощущения как-то компенсировала?
Булгаковский шедевр, который я перечитывала много раз, подарил мозгу возможность еще на несколько минут отвлечься от странной реальности. Сначала, проходя очередную длинную галерею, попробовала порассуждать о женской неразборчивости. Ну, как можно было влюбиться в Мастера? Любовь, конечно, зла. Но, тратить себя на мужика, который спокойно отсиживается в психушке, и даже не пытается с тобой связаться, пока ты изводишь себя нервными срывами, то еще удовольствие.
Вообще, эта женская жертвенность, всепрощение, чрезмерная эмоциональность, иногда повергали меня в тихий ужас. Мама говорила, что я просто эгоистка. И когда-нибудь, придет большая и чистая любовь. И вот тогда….
К слову, и большая и чистая меня как-то накрыла. Как вирус гриппа во время сезонной эпидемии. Его звали Гарик. Сын богатых родителей. Все в нем было идеально: внешность, манеры и черный «BMW» последней модели.
Спустя четыре месяца изматывающих отношений, я себя успокаивала только тем, что привлекла меня исключительно машина, а не «вот это все». Это были самые эмоциональные четыре месяца в моей жизни. Меня бросало от полной, всепоглощающей любви к этому мужчине, до крайней степени ненависти. Спустя двенадцать недель таких эмоциональных качелей, я начала прикидывать, сколько смогу выделить из скромного бюджета на услуги психоаналитика. На шестнадцатой недели этой загадочной любви, встретила предмет своего обожания в ресторане, в сопровождении новой подруги. Точнее, мне она была представлена как «двоюродная сестра из Мариуполя». Но, общего с этим городом у девушки были только …. Да нет. Ничего у нее с ним общего не было. В общем, это был тот самый момент, когда где-то глубоко во мне волосатый чувак заорал «я свободен!». Точнее, «я свободна!». И надо бы отметить это дело. Тот легендарный вечер закончился двумя вещами: жутким похмельем, и осознанием того, что ни один человек в этом, или каком нибудь другом мире, не заслуживает таких мучений. И последнее было не про похмелье.
— Дейра… — Голос Ронды вернул меня в реальность. Платье снова придавило к земле. — Мы не хотели Вас опо….
— Можно подумать, вам кто-то дал выбор. — Приподняла бровь. — Нам еще долго идти?
— Минут пять. — Рина опустила глаза в пол. — Ваш отец отказался уступить дее Шутрук земли в восточной провинции. Поэтому….
— Тс. — Шикнула на девочку. — Сейчас это не имеет никакого значения.
— Вас… Вам… — Ронда замялась.
Процессию пришлось остановить. Я не была уверена в том, что хочу знать эту информацию. По натуре, я относилась к тем людям, которые проблем не любят. Конечно, никто проблем не любит. Но, кто-то их решает, кто-то пытается избежать. Я относилась ко второму типу. Я пыталась продумывать все настолько тщательно, насколько это было возможно. Чтобы потом, не тратить время на разгребание неприятных последствий. К сожалению, в данном случае, я была беспомощна.
— Вас приказали нарядить беднее всех остальных дейр. И посадить за отдельный стол. В дальнем….
Ронда резко замолчала. Где-то вдалеке послышались шаги.
— Потом расскажете! — Тихо рыкнула, стараясь справиться с волной гнева.
Наша процессия двинулась вперед. Настолько быстро, насколько позволяло это платье. Я злилась. Я была в ярости. Правда, теперь, предметом моих проклятий стал отец Софи. Жадный хорек. Отправить родную дочь на сомнительный отбор, и собственноручно лишить всех шансов на успех. Хорош папочка. Уууууу!!!! Кровожадной Соне захотелось мести. Кровавой мести. Пришлось переключиться от ярких картинок смертоубийства, на это злополучное платье.
Вообще, если этот вариант у них считался «бедным», то что же тогда они подразумевают под «не бедным вариантом»? Как по мне, из этого сусального безобразия могло бы получиться несколько вполне приличных нарядов. Я вообще сомневаюсь, что что-то может превзойти вот это вот все великолепие, которое я сейчас тащу на себе.
Однако все сомнения испарились ровно в тот момент, когда мы оказались у цветочной арки. Наверное, я должна была оценить красоту сада, мастерство ландшафтного дизайнера, и описать это все в самых ярких словах и выражениях. Тем более, посмотреть было на что. Одни золотые капли, парившие над розовыми кустами, чего стояли. Только все это я увидела гораздо, гораздо позже. Первое, что бросилось в глаза, двенадцать девушек. И если мой наряд, до этого, казался вычурным и огромным, то сейчас все свои слова была готова взять обратно. Я выглядела скромно. Скромно и миниатюрно.
Мое сопровождение, быстро поклонилось и исчезло. Как и велит местный протокол. И желание лишний раз не показываться на глаза дейрам. Судя по внешнему виду собравшихся девушек, они были не слишком дружелюбными.
Насколько я поняла из воспоминаний Софи, до этого момента, участницы отбора друг — друга не видели. Фактически, это их первая встреча. Протокол выделял целый час на то, чтобы дейры смогли познакомиться друг с другом, обменяться впечатлениями, и вообще, завести новые, полезные знакомства. Пользоваться такой великолепной возможностью никто не спешил. Все старались держаться друг от друга подальше. Никто ни с кем не разговаривал. Даже, не пытался приблизиться. Хотя, в юбках такого размера сделать это было проблематично. Очень проблематично.
Место «девичьих посиделок» было огорожено высоким хвойным забором. По периметру стояли тринадцать столиков, с одинаковым набором закусок. Видимо, чтобы участницы не подрались. Ну, почти с одинаковым. Потому что я пришла последней. И маленький столик с водой и хлебной корзинкой предназначался явно для меня. Такое скудное угощение вызвало у присутствующих слегка высокомерные ухмылки. Да, сразу видно, кто тут «слабое звено».
Выпечка, кстати, пахла великолепно. Вот только, когда узкая талия затянута в еще более узкий корсет, мысли о еде, это последнее, что приходит в голову. Более того, я уже несколько раз пожалела о съеденном завтраке. А там всего-то каша была.
Как можно грациозней, проклиная туфли и тех, кто поставил эти треклятые столики прямо на газоне, прошла к своему месту. Вы, когда-нибудь, пробовали ходить по газону на каблуках? Нет? Попробуйте. Невероятные впечатления. Настолько невероятные, что захотелось избавиться от этой обуви как можно скорее.
Добравшись до своего места, и приняв устойчивое положение, еще раз окинула взглядом всех присутствующих. Никого из них Софи не знала. По каким-то косвенным признакам и сплетням могла догадываться о принадлежности соперницы к тому или иному роду. Но, все это были только догадки.
Первое, что бросилось в глаза, это размер дейр. Они все были дамами «в теле». Честно говоря, по пути сюда, я ожидала увидеть кого-то, кем восхищался Рембрандт, работая над своими картинами. Трогательные изгибы. Красивые лица. Мягкие, светящиеся теплом и мягкостью глаза. Но ничего подобного так и не увидела. Нет, может быть, под этими огромными платьями, что-то и было, похожее на натурщиц великих художников, но вот эта все аура раздраженности и злости вокруг определенно портила впечатление.
