Я ненавидела эту публику. В отличие от прессы, которая любит кричать о свободе слова и в то же время связана огромными обязательствами, блогеры не скованы абсолютно ничем. Вреда от них несоизмеримо меньше, чем от авторитетного издания, но есть одно но. Его озвучил Кристиан, оно было правдой. Блогер — частное лицо, и разбирательства с ним всегда один на один, даже если задета твоя репутация. Блогер — враг или блогер — союзник. Для суда блогер всего лишь «писатель в сети» и точные заработки его неизвестны, но материальный ущерб — ничто по сравнению с тем, как такой вот условный Джастин без особых последствий для себя может выдрать из контекста беседы что хочет.
Я беззвучно выругалась сквозь зубы. Очень, очень некстати, или как посмотреть, можно удрать, но не будет ли хуже, если Джастин отснимет праздник и напишет, что в Керриге «сама Меган Хорнстед». Половина проблемы, если он припишет туда «ее высочество», и полный провал, если вместо титула будет «инспектор». Это выяснить тоже несложно, информация о сотрудниках управления находится в общем доступе, с фотографиями, чтобы каждый человек мог проверить, с кем он имеет дело…
Плохо. Практически хуже некуда, раздраженно подумала я.
Джастин нагнал меня уже на выходе с территории церкви.
— Из-за вас я потерял заработок, — поделился он, — но подыскал замену. Снимает Рич отвратительно, хотя клиенты разницу не заметят.
— Компенсирую, если сочту нужным, — я посмотрела на него с достаточной долей злости, и он понял мой посыл правильно.
— Я так и думал, что вы обозлитесь. Маргарет, извините, Мэй. — Он указал мне на небольшой скверик, где сейчас не было никого, кроме одинокой скучающей вороны на белом декоративном столбике. — Сколько вы уже в замке? Пару дней? И как вам? В чьей комнате вы спите? Это не праздный интерес.
Я шла в скверик быстро, Джастин бежал за мной, и со стороны это выглядело, наверное, безумно смешно.
— В своей. — Я села на чистенькую скамейку, закинула ногу на ногу, приложив все усилия, чтобы это смотрелось естественно. Не та изысканно-неправдоподобная поза, к которой меня приучили. — Вы же в курсе, как у Ланартов плохо с деньгами. Я им плачу за жилье и аренду некоторых помещений.
— А, — ухмыльнулся Джастин. Он, особо не мудрствуя, расположился на огромном вазоне, в который еще не успели насыпать свежей земли и высадить цветы. — Я просто подумал…
— Я знаю, что вы подумали, на это и был расчет. — На лбу Джастина пролегла морщина непонимания, пришлось пояснить: — Мое сходство с девочками королевских фамилий. Немного потратилась на услуги пластических хирургов, но все окупается. Фолловеры что-то подозревают — я делаю все, подогревая их интерес и не открывая им правды.
Джастин не стал скрывать уважение. Я записала себе балл.
— А замок Ланарт? Вы в курсе, куда вы приехали?
— Конечно, — кивнула я. — Хочу сделать несколько сториз.
Джастин оживился, и как у утки-миллиардера в старом мультфильме, в его глазах загорелись значки паундов. Его лицо вообще было выразительным. Я поспешила сдать назад.
— Я снимаю исключительно сэлфи, моя фишка. Так что не пытайтесь примазаться.
— «Золотая наследница» или «я-сделала-себя-сама»? — профессионально поинтересовался он. Гонорар фотографа от него ускользнул, и торговаться он не попытался. Хороший признак, стало быть, я убедительна. Еще балл.
— Ни то, ни другое. Художница. Ну или… да, что-то среднее. Страничку не дам, мне не нужны посторонние хейтеры…
Пока получалось. Может быть, потому, что я выбрала тактику «мы с тобой одной крови», или, наоборот, «не враги, не друзья».
— Надо же, — покачал головой Джастин. — У меня уже закралась мыслишка, что Ланарты… а, не суть. Но если ты еще нет, не поддавайся, мой добрый тебе совет.
Вот сейчас он был предельно серьезен. Даже не как с коллегой, просто по-человечески. Я притворилась, что солнце светит мне в глаза, и надела очки. Интонации Джастина изменились, мне следовало принять эти правила, но проще было не смотреть ему при этом в лицо.
— Почему? — прямо спросила я. — Меня ничто не сдерживает, если ты, конечно, об этом. Что, Ланарты едят людей по выходным?
— Лучше бы ели, — проворчал он.
— Да, помню, как вы препирались, — в тон ему ответила я. — Таинственно прозвучало про бабушку.
Начинать придется издалека, и нет гарантий, что что-то получится.
— Прапрабабушку, — поправил Джастин. — Несчастная старушка сошла с ума. В один прекрасный день ее нашли мертвой в постели, и доктор сказал, что она умерла от страха. Неудивительно, если знать историю этого места, поэтому я и спросил — как и с кем тебе спится… Давай без обид.
— Какие обиды, — махнула я рукой. Ворона сочла, что рядом с нами сидеть интереснее, и прохаживалась теперь недалеко, косясь на нас умным темным глазом. Была бы она человеком, я стушевалась бы. — Холодно, замок пустой и гулкий, кормят паршиво, князь уже с утра закладывает за воротник.
— Ты книги писать не пробовала? — внезапно спросил Джастин. — Одна фраза, такая емкая характеристика. Я ищу для стримов нужные слова по полдня.
Это был минус в беседе людей, которые немного коллеги.
— Нет, — невесело ухмыльнулась я. — Мне хватает картин, которые я «пишу», — я имитировала пальцами на нужном слове кавычки, — надеюсь, ты понимаешь без уточнений. Не очень приятно сознаваться в таких вещах. Так что с бабушкой? Прости, но она скончалась, наверное, век назад.
— Не с бабушкой, с самим замком. Ты знаешь, что под ним находится старый разлом? Замок построили, чтобы его закрыть.
У меня вышла хорошая объяснимая пауза. Как ксенолог я сказала себе, что это обычная практика, как «художница и лицо “Топграма”» я очень убедительно удивилась.
— Разлом сейчас запечатан, — продолжал Джастин. — Отец Питер, ты его, скорее всего, видела в церкви, отвечает за это, а он разбирается в том, что делает. Но сначала старушка, потом князь. Между ними тоже немало трупов, но… вроде бы объяснимые. Кто-то преследует Ланартов.
«Чушь же», — чуть не вырвалось у меня. Затем я вспомнила, что говорил о Джастине Кристиан. Писатель, не знающий удержу своей буйной фантазии.
— С чего ты взял? — пожала я плечами.
— Моя мать работает в больнице Кэра, — легко признался Джастин. — Не то чтобы я выдаю информаторов, но это и так все знают. Кроме Кристиана, ну и, может, его отца. Потому что когда меня выгнали из медицинского колледжа, мать гонялась за мной с ремнем по всему Керригу. Мол, такая династия, а ты стыд и позор. Дело прошлое, она давно смирилась. — Он загадочно скривил губы — я решила, что доход блогера превышает доход резидента. — Крис с отцом поругались по поводу того, каких врачей вызывать. К слову, князь не жалует нашу больницу, тут нет ничего странного, в конце концов, у них денег нет на относительно нормальную страховку. Ни у князя, ни у Кристиана.
Я устала сидеть в одной позе, сменила ногу, и ворона на всякий случай отлетела подальше. Я припомнила все, что Джастин тогда обсуждал с Кристианом, раз у нас зашел такой разговор.
— Ты сказал, что персонал видит паунды и выкладывает все как на духу?
— Не говорить же ему про мать? Меньше знает — спокойней спит.
Балл.
— А что ты там делал?
— Заплатил местному блюстителю нравов три паунда, чтобы он меня пропустил, и отправился делать фото места, где князь сверзился со скалы. Честно? Конечно, он шлепнулся спьяну. Он был нетрезв, по словам матери, что существо из разлома, конечно, не исключает. Но мне наплевать на разлом, Мэй, дело не в этом, главное — почва. Точнее, ее отсутствие, ничто не застряло в подошве княжеских сапог. А это здесь только одно место…
— Твоя мать что, служила в полиции? — съехидничала я, чувствуя что-то неладное. Даже если сейчас он объяснит мне все просто, зачем кому-то в больнице смотреть на сапоги?
— При чем тут мать, — пробормотал Джастин. Мне показалось, он не разделил мое наигранное веселье. — В больнице стараются проверять все, что несет пациент, особенно если он не вполне держится на ногах. Ты же понимаешь, чем больше он врет, тем меньше шансов, что страховая начнет придираться. Князь сказал, что свалился, когда шел по тропинке, и это одно, а тут он полез спьяну в закрытое место, да? Это покрывается страховым полисом, за который князю почку придется продать…
