Быстрым неуловимым движением бородатый ухватил их обоих за волосы и подтащил прямо к своему широкому, маслянистому носу. Несколько мгновений он пристально вглядывался в лица Айны и Лиана, разве что не обнюхал их, а потом небрежно, как щенков, отбросил в сторону. Айна сумела устоять на ногах, а Лиан не удержался и оказался в пыли.
– Так себе товар, – небрежно сказал бородач, обнажив черные от жевательного табака зубы. – Бывало и получше. А это, вообще, что? Девка похожа на парня, а мальчишка – вылитая девка.
– Но Сив... Ты ведь сам говорил, красивые мальчишки тоже нужны... А этот, смотри, какой пригожий да гладенький! Не гневи богов-то... Он хорош!
Бородач фыркнул и снова плюнул – густой черной слюной.
– Еще скажи, что девка тоже красотка!
Айна почувствовала, как жар заливает ее лицо.
– Ну... – возница замялся. – Может и не красотка, но и не уродина уж! Чистенькая, здоровая, чего еще тебе надо?
Бородатый Сив небрежно цыкнул. Перебросил во рту комок табака от одной щеки к другой.
– Ладно. Я возьму обоих. За парня дам тебе три серебряных, за девку один. Больше не проси, я и так расщедрился.
– Но Сив... Одна только дорога...
– Будешь спорить, Рыба, я и вовсе тебя вон выпровожу.
Возница вздохнул и кивнул. Стопка монет перекочевала в его ладонь, и хозяин повозки быстро взобрался на козлы. Похоже, у него не было ни единого повода, чтобы задерживаться здесь.
– Пошла... – сердито прикрикнул он на уставшую лошадь и тряхнул поводьями. Кто-то расторопно открыл большие деревянные ворота, и повозка покинула двор. В этот момент Айна увидела, что за его пределами нет ничего, кроме пыльной грунтовой дороги да широкого поля.
Дом был не в городе, а где-то далеко на отшибе. Кричи сколько хочешь – никто не услышит.
Бородатый снова покатал за щекой табак и ткнул в Айну пальцем.
– Ты. Бери сопляка и иди за мной. Только попробуй пикнуть или промедлить. Шкуру спущу заживо, – и он, не оборачиваясь, зашагал к двухэтажному каменному дому, что возвышался над двором мрачной серой громадой.
Это был богатый дом. Айна таких прежде и не видела. Но разглядеть его убранство ей не удалось – бородатый Сив быстро пересек широкую приемную залу и остановился возле неприметной дверцы в дальней стене.
– Ваше место здесь, поганцы. Живо! – он распахнул дверь и, грубо схватив Айну за плечо, толкнул ее внутрь. Лиан метнулся за ней следом, точно тень, и его не успели коснуться пальцы в золотых перстнях.
Лязгнул засов, и они остались одни в небольшой, слабо освещенной комнатушке с одной лишь широкой лавкой вдоль голой каменной стены.
Лиан передернул плечами, словно хотел стряхнуть с себя все, что происходило, и со вздохом сел на лавку.
– Опять взаперти... – с горечью сказал он и посмотрел на узкое оконце под потолком. Выбраться через такое смогла бы только кошка.
Айна ничего не ответила. Она понимала, что засов на двери – не самое худшее, что может с ними случиться. Худшее еще ждет их впереди.
– Есть хочется, – пробормотал Лиан. – Хоть бы хлеба кусок дали... Может, надо покричать? Позвать на помощь?
Айна качнула головой.
– Нет, Ли... Не трать силы. Никто нам тут не поможет. Разве ты сам не видишь? Этот дом как крепость... Чужие здесь не ходят, – она тоже села на лавку и обхватила колени руками. На душе было тоскливо, в животе ныло от голода.
Лиан ковырнул пальцем щель между досками лавки.
– Ты думала, что с нами будет, Айна?
Он впервые задал этот вопрос, отвечать на который было так страшно.
Айна закрыла лицо руками и вдохнула поглубже. Главное не расплакаться...
– Да, – сказала она после нескольких минут молчания. – Когда я была маленькой, у нас ходили байки про украденных людей... Про то, что их продавали потом на рынке, как скотину... Один мальчишка у нас в замке любил пугать младших такими рассказами. Он говорил, что мужчины с того рынка попадают в подземелья, где до конца жизни роют ходы и ищут руду. А женщины... идут в дома для утех...
Лиан посмотрел на нее так, что Айна пожалела о сказанном. Какое-то время он тоже молчал, а потом спросил еле слышно:
– А дети?
– Не знаю, – соврала Айна и снова закрыла лицо руками.
Остаток дня они провели в тишине. Слова не шли с языка.
Ближе к полудню молчаливая пожилая женщина принесла им еду, воду и отхожее ведро. Она ничего не ответила на вопрос Айны, что это за место и зачем они здесь.
А поздно вечером, когда на небо снова взобралась луна, дверь в комнатушку открылась, и незнакомый человек велел пленникам выходить.
Их снова ждала крытая повозка, еще меньше прежней и вовсе без окон. Но на сей раз дорога была не слишком долгой – спустя пару часов по звукам, доносящимся снаружи, Айна поняла, что они оказались в каком-то городе. К тому моменту Лиан почти спал, а сама она словно превратилась в кусок камня – без чувств и мыслей.
7
– Выходите, – не допускающий возражений голос прозвучал глухо, словно человек снаружи повозки говорил с мешком на голове. Когда Айна и растерянный сонный Лиан выбрались из повозки, то увидели, что их сопровождающий носит глубокий капюшон, почти целиком скрывающий лицо. – Кто посмеет открыть рот или дернуться, узнает, каково жить без ушей. Поняли? Теперь живо в дом!
Повозка остановилась рядом с высокой каменной стеной, в которой из-за темноты едва можно было различить узкую деревянную дверь, обитую полосками железа. Словно по сигналу, дверь приоткрылась, уронив на булыжную мостовую луч теплого света. Человек в капюшоне подтолкнул пленников ко входу.
Чутьем Айна понимала, что это конец их пути. А возможно и конец всей жизни. И если пытаться бежать, то именно сейчас. Но стоило ей подумать об этом, как она ощутила под лопаткой холодный острый укол.
– Я сказал живо!
За дверью обнаружился удивительно ярко освещенный для ночного времени двор. Здесь негромко журчал фонтан, а под стенами дома, построенного подобно колодцу, стояли изящные скамьи и невысокие каменные изваяние в виде девушек с факелами в руках. Айна хорошо успела все это рассмотреть, поскольку их провожатый несколько минут негромко говорил о чем-то с высоким, хорошо одетым господином.
Когда их беседа была окончена, человек в капюшоне изобразил не слишком глубокий поклон и канул во тьму улицы. Дверь за ним закрылась беззвучно, а высокий господин наконец обернулся к пленникам.
– Добро пожаловать, в Дом Цветов города Ройна, дети. Отныне вы будете жить здесь и скоро забудете все тяготы и лишения, которые знали раньше. Здесь о вас позаботятся и обучат полезному ремеслу. Быть может, поначалу наш уклад жизни покажется вам несколько... своеобразным, но, я думаю, вам достанет благоразумия не перечить судьбе и принять ее с благодарностью. Меня зовут Арнис, я хозяин этого заведения. Если вы будете радовать меня своим послушанием и добродетелью, я полюблю вас как родных детей. Если же выберете путь строптивости, боюсь, мне придется приложить все силы, чтобы образумить вас.
В свете факелов, освещавших двор, лицо Лиана было белой маской. Он слушал молча, не пытаясь даже пошевелиться. Айна понимала, что и сама выглядит точно так же.
Ройн... Это очень далеко от дома...
– Завтра вы узнаете все правила и порядки этого места. А сейчас ступайте за Роной и приведите себя в порядок. Обитатели нашего дома не должны пахнуть, как помоечные кошки, – Арнис взмахнул рукой и из сумрака соткалась средних лет женщина, которая крепко ухватила Айну и Лиана за плечи и направила в сторону приоткрытой двери дома.
Внутри тоже было светло – горели масляные лампы в украшенных ткаными картинами коридорах. Женщина решительно провела их мимо нескольких запертых дверей из-за которых доносились странные приглушенные звуки.
– Вам сюда, котятки, – с усмешкой объявила она, открывая перед пленниками одну из створок. – Заходите и живо снимайте все с себя. А потом полезайте в ванну, да отмойтесь там как следует.
