— А ты кто? — король изобразил удивление.
— А, я это… Фаворитка я.
— Кто ж тебя пустил сюда такую?
— Меня никто и не задерживал. Кстати, вам предстоит ремонт ограды и стены дворца. Теперь у вас там дыры с мой рост.
— И чем же ты лучше остальных? — задумчиво произнес король.
— О, вы посмотрите на моих соседок, они плоски как сельди, а я рельефна, — актер провел рукой по накладным грудям.
— Да, вижу две горы и холм огромный.
— Огромный, да еще какой, подушка, что всегда с тобой, — перешел на рифму бородач.
— Но борода твоя…
— От дедушки досталась. Я вся в него.
Внезапно обстановка на сцене перестала быть фривольной. Девушки-фаворитки изменились в лице и бросились в рассыпную. На помост поднялись несколько человек в мундирах. Первым повязали короля, ему заломили руки и потащили вниз. Бородач не давался, он убегал от представителей закона, активно лягался, задирая юбку и сверкая голыми волосатыми ногами. Но и его тоже скрутили, хотя он продолжал сопротивляться. Даже оказавшись полностью скрученным, он выражал свой протест, смачно харкаясь.
Эниана с ужасом смотрела по сторонам. Люди продолжали смеяться. Для них это было продолжением представления, этакой импровизацией.
Среди скалящихся лиц она заметила одно, не похожее на остальные. Мрачное, хищное. Птичий профиль показался ей смутно знакомым. Да нет, не может быть. Ему здесь просто нечего делать.
Между тем началась сумятица. «Мундиры» прочесывали толпу, не церемонясь с теми, кто попадал под руку. То тут, то там раздавались крики и ругань. Жан схватил хлопающую глазами Эниану за руку и потащил прочь.
— Что это было? — спросила она, когда они удалились на безопасное расстояние.
— Не знаю, может эти ребята в трико когда-то успели набедокурить или выступление не понравилось.
— На месте короля я бы тоже обиделась.
— Актерам такая обида дорого обойдется.
— Пойдем к нашим, а то скоро стемнеет.
— Тебе не терпится начать работать? Думаю, они втроем в лавке и без нас управятся. Давай еще прогуляемся. В Ольстене такого не увидишь.
Они медленно побрели по площади, переговариваясь.
— Знаешь, мне показалось, что я заметила здесь герцога Уэйна.
— И что?
— Что он здесь забыл?
— Думаешь, он сидит как сыч в своем замке? Приехал человек развеяться. Может жену с собой взял. А может, наоборот сбежал от нее.
Несмотря на то, что день клонился к закату, людей на ярмарке меньше не становилось. Наоборот, народ стекался потоками по всем тропинкам и дорогам, словно реки в бурлящий океан. Скорее всего, горожане и селяне успели справиться со своими делами и решили провести остаток дня на гуляниях.
Вскоре Энни заметила небольшой балаганчик, возле входа в который собралась приличная очередь. В основном это были богато одетые женщины средних лет и совсем юные особы. Все ожидающие дамы заметно нервничали, теребили в руках платочки, закусывали нижнюю губу, обмахивались веером. Мужчины, заложив руки за спину, мерили шагами пространство перед балаганом. Выходили же из шатра либо с мечтательным видом, либо с воодушевленным выражением лица. Энни, прищурившись, прочитала надпись над входом: мадам де Руж, потомственная гадалка.
— Жан, пойдем!
— Вот еще!
— Смотри сколько людей. Там точно что-то интересное происходит.
— Ага, обман за ваши же денюжки.
— Я никогда не была у гадалок, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Жан сдался. Втайне он надеялся, что непоседливая Эниана не выдержит стояния в очереди, и они скоро уйдут отсюда. Сначала Эниана особо не скучала, разглядывая господ. Но когда она, закрыв глаза, могла сказать, какого цвета башмаки у сеньора в сером парике, и сколько жемчужин в ожерелье полной дамы, стоять ей стало невмоготу. Она последовала примеру мужчин и стала бродить кругами и зигзагами, смущая своим поведением благовоспитанных дам.
Но на предложения Жана бросить все, она упрямо качала головой. Одно хорошо, очередь перед ней таяла, а за ней росла, и она тешила себя мыслью, что тем, кто занял за ней, стоять еще долго.
Наконец вышел мужчина, за которым занимала Эниана. Он улыбался глупо и широко. Но как только Энни оттянула полог, в щель протиснулся неизвестно откуда взявшийся Жан.
— Ты куда? — зашипела Энни.
— Туда! Думаешь, я тебя пущу, не зная, что там происходит? Посмотри, эти люди явно не в себе. А ты и так у меня дурочка!
Энни плюнула с досады на землю. Дамы поморщились и осуждающе покачали головой. Энни демонстративно развернулась к ним спиной, чтобы не видеть их постных рож. Жаль, что она не могла заткнуть уши, потому что до нее сразу же долетели нелестные комментарии, произнесенные нарочито громким шепотом.
Жан вышел быстро:
— Она шарлатанка, — хмуро заключил он. — Может, не стоит тратить целый су?
Энни дернула плечом, не позволяя Жану прикоснуться к себе, и скрылась внутри.
Первое что увидела Энни, был стол, на котором хаотично располагались черепа животных и птиц вперемежку с павлиньими перьями и амулетами из разноцветных камней. Над всем эти великолепием возвышалась женщина в ярком тюрбане и восточном халате из золотой парчи.
Повинуясь жесту хозяйки шатра, Эниана села на краешек стула. Стул был гораздо меньшего размера, чем тот, на котором царственно восседала мадам де Руж. К тому же, одна из его ножек была короче остальных, и сидящему стоило больших усилий сохранять равновесие.
«Как все продумано», — похвалила про себя сообразительность гадалки Эниана.
— Что привело тебя, дитя? — раздался скрипящий, прокуренный голос.
— Хочу узнать, что меня ждет, — ответила Эниана и удивилась тому, как слабо и робко прозвучал ее ответ.
Мадам де Руж положила обе ладони на лошадиный череп и прикрыла глаза.
— Вижу, любит тебя человек один. Из твоего окружения.
Эниана заметила, что гадалка слегка откидывает голову назад, чтобы наблюдать за ее реакцией из-под опущенных ресниц.
— Любит? — переспросила Эниана.
— Любит, любит. Правда, признаться не может тебе, мается, боится, что ты отвергнешь его. Не признавался же еще?
— Нет.
— Значит, жди. Признается. Свадьба будет у вас. Вижу. Деток много. Один, два, три четыре. Два мальчика и две девочки. Красивые такие, прямо, как ты. Хорошо будете жить, в ладу. Ругаться будете, конечно, но как без этого. Так же быстро и мириться будете.
— Благодарю, — улыбнулась Эниана.
— С тебя один су, деточка. Не мне платишь, судьбу задабриваешь, чтоб все так, как я сказала, получилось.
Эниана достала из кошелька один су и вложила в протянутую ладонь гадалки. Как только пальцы Энианы коснулись горячей и сухой кожи провидицы, между их ладонями словно проскочил разряд молнии. Эниана отдернула руку, но мадам де Руж вцепилась в нее мертвой хваткой, сжимая до боли. Лицо провидицы исказила страшная гримаса, ярко накрашенный рот искривился, голова затряслась так, что тюрбан слетел на пол, а по плечам женщины рассыпались седые, плохо прочесанные волосы. Глаза мадам де Руж закатились, и на Эниану уставились пугающие белки.
— Зверь идет за тобой. Он знает каждый твой шаг. Он тебя не отпустит. Погубишь ты всех, кто тебя любит. Сама не спасешься. А может и спасешься. От тебя зависит.
Эниана изо всех сил пыталась вырвать свою руку из костлявой лапы старухи. Старуха тянула ее на себя. Тело провидицы затрясло крупной дрожью, а изо рта потекла слюна. Пальцы ее разжались, и она рухнула на пол со страшным грохотом. Падая, она зацепила несколько черепов, которые весело поскакали по полу.
Энни выбежала из шатра ни жива ни мертва. В руке она сжимала свой су.
— На сегодня сеанс окончен. Можно расходиться, — срывающимся голосом объявила она и, махнув рукой Жану, поспешила убраться подальше от балагана мадам де Руж.
Глава 6
Жан с удивлением смотрел на побледневшую Энни. Она шла в быстром темпе, будто боялась погони. Крылья ее носа часто раздувались, она с шумом втягивала воздух, тщетно пытаясь успокоиться.
