Комнату оглушило глубокое рычание волка, а следом и пронзительный вой.
Яр обратился. Его белоснежная шерсть переливалась в свете уходящего солнца. Очевидно, один из предметов мебели все же продырявил стену, образуя дополнительный запасной выход.
Но волк не ушел из комнаты. Прижимая уши, приблизился ко мне. Теплый нос коснулся моей макушки.
– Яр! – прорыдала я, стремительно обнимая волка за массивную шею.
Я уже ничего не боялась, даже его дикой сущности. Этот волк был моим Истинным. Вопреки всему.
Я рыдала, роняя слезы в густую белоснежную шерсть.
– Прости меня…. Прости… – всхлипывала я, с трудом произнося слова. В горле пересохло, и каждый звук рождался в самых настоящих муках.
Волк отстранился, стянул покрывало с кровати и натянул его поверх моего обнаженного тела. Я вновь разрыдалась. А белоснежный волк улегся радом, позволяя прижиматься к его горячему мощному телу.
Я забылась некрепким сном, перебирая дрожащими пальцами длинную, густую шерсть. А дикий хищник позволял гладить себя, словно был ручным щенком.
* * *
Глава 15
Я очнулась совершенно в другой комнате. Она не слишком сильно отличалась от прежней, но стена, как и мебель, были целыми. На прикроватном столике кем-то был оставлен поднос с чаем и бутербродом. А на мне красовалась старенькая футболка. Скорее всего, одежда принадлежала самому Яромиру, поскольку хранила его запах. От понимания того, что на мне вещь моего мужчины, стало капельку легче.
Самого Яромира не было.
Я прислушалась к собственным ощущениям, к звукам, наполнившим спальню, в которой я находилась.
Тишина. Гнетущая, липкая, которую хотелось разорвать. Но в то же время, было немного страшно ее нарушить.
Я встала с постели. Ощутимый дискомфорт внизу живота, но вполне терпимо. Вспомнились рассказы, услышанные в далекой юности. Вспомнились страхи, угнетавшие меня еще со времен нашего с Яром знакомства.
Интимная близость с оборотнем. Этого страшились все юные девушки. И меня этот страх не обошел стороной. Я всеми силами избегала момента, когда придется принять Зверя Яромира. Боги, какой же непроходимой дурой я была! Ведь все могло произойти иначе. И не здесь, а на землях Истинных.
Но поздно сожалеть. Теперь нужно придумать, как все изменить.
Я осторожно вышла из комнаты. Дверь была не заперта. Оказавшись в темном коридоре, я услышала приглушенные голоса. Кто-то спорил.
Спустилась по лестнице. Заглянула в первую же распахнутую дверь.
Яромир замолчал, как только заметил меня. А его собеседник – долговязый и худощавый молодой человек – обернулся.
По недовольному взгляду моего Хищника, поняла, что он совсем не рад видеть меня.
Однако я предпочла не замечать его недовольства. Так и хотелось улыбнуться и произнести со всей уверенностью вселенной: «Смирись, любимый, теперь я никуда не уйду!».
Но предпочла не провоцировать Зверя. Я во многом виновата. Яр имеет полное право злиться на меня. Но мое решение от этого не изменится.
К тому же, судя по широкой улыбке гостя, у меня появились другие приятные хлопоты.
– Миша! – воскликнула я, как только внимательнее всмотрелась в знакомые глаза парнишки и его веселую улыбку.
– Привет, мамуля! – хохотнул крестник, раскинул руки в приглашающем жесте и шагнул ко мне.
По комнате прокатилось утробное рычание зверя. Яромир плохо управлял своими эмоциями. Но с места не сдвинулся.
Я застыла, не зная, обнимать ли Михаила в ответ. Реакция Яромира настораживала. А я не знала, сможет ли оборотень контролировать хищником, живущим внутри него.
Яр отступил к стене, словно позволял мне обнять другого оборотня, пусть этот оборотень и был всего лишь мальчишкой-полукровкой и моим близким родственником. Зверь Яра не мог делиться мною с другим. Это было сильнее разумных доводов.
– Миша! Как же сильно ты изменился! – шептала я, обнимая значительно подросшего мальчишку.
– Кого-то не было полгода, мамуля! – хохотнул племянник.
– Полгода??? – выдохнула я и перевела взгляд на Яра. – Как такое возможно? Я думала.… Что случилось за это время?
– Да много чего. И если уж ты заговорила об этом, то наступило самое подходящее время, все тебе рассказать, – весело и жизнерадостно говорил Миша.
Я согласно кивнула. Однако слова Михаила перекрыло утробное рычание.
Михаил поднял руки ладонями вверх, неотрывно следя за Яром. Мой оборотень бесновался. Я видела, что он пытается взять зверя под контроль. Но тщетно.
– Миша, потом поговорим, – прошептала я, делая осторожный шаг ближе к Яру, отстраняясь от Миши.
– Я поживу у Вайды. Их дом в паре километрах отсюда, – решил крестник, находясь под пристальным вниманием серо-голубых безумных глаз Яромира.
– Тише, спокойно, – уговаривала я, неподвижно замирая перед мужчиной.
Он стоял, сжимая ладони в кулаки. Рваное дыхание. Голова наклонена вперед. Тяжелый взгляд, от которого хотелось сжаться в комочек и спрятаться в самый дальний угол комнаты.
Дверь за племянником почти бесшумно закрылась, но негромкий щелчок послужил сигналом к действию.
Яромир одним прыжком преодолел расстояние, разделившее нас. И в следующее мгновение всем телом вжал меня в стену.
Я шумно выдохнула. Хищник действовал грубо и стремительно, словно пытался намеренно навредить мне.
Но не выходило. Его пальцы, обхватившие горло, не причиняли боли. Пусть и держали крепко, не позволяя даже вздохнуть без его разрешения.
– Метка! – рычание не походило на голос человека, должно было испугать меня, заставить кричать от страха и пытаться сбежать.
Однако я не шевелилась. Да, оборотень должен пометить свою пару. Яромир прав. На моем теле все еще не было знака принадлежности. Именно поэтому зверь Яра не позволит мне находиться вблизи других мужчин.
Я покорно оттянула ворот футболки, подставляя плечо. Меня не пугала боль, которая неминуемо последует за укусом.
Однако Яромир не спешил.
Черты его лица разгладились, стали мягче. Во взгляде появилась осознанность, словно зверь перестал предпринимать попытки взять верх над человеком. И я пока не знала, чем это грозит мне. Ведь если Зверь меня принял, то сам Яромир считал меня своим врагом.
– Ты недостойна, Томирис. Ты хитрая, изворотливая тварь, способная вонзить нож в спину. Я ненавижу тебя. Даже воздух, которым ты дышишь! – говорил Яромир.
И каждое слово – каленое железо по обнаженной плоти.
Я должна быть сильной. Сейчас я не смогу ничего изменить.
Голос мужчины осип и понизился до хриплого шепота. Одной ладонью Яр обхватил мою шею, сжимал пальцами подбородок. Пальцы второй руки зарылись в мои волосы, оттягивая голову назад.
Яромир смотрел на меня. Его глаза прожигали меня насквозь. Но я видела, что не только ненависть царит в его душе.
– Скажи, что все неправда. Обмани. Я поверю! – вдруг хрипло прошептал Яромир. – Скажи, что это не ты впустила палачей в дом моего отца. Скажи, что это не ты отравила меня, чтобы я не успел прийти ему на помощь. Скажи, что это все нелепое совпадение и ошибка. Скажи, Томи!
Кончиком большого пальца он очертил контур моего рта. Надавил, заставляя губы приоткрыться.
– Соври мне, Томирис! – голос шептал надрывно, и я чувствовала, как слова приносят Яру почти физическую боль.
– Не могу… – выдохнула я.
Яр опустил руки, не прикасаясь больше ко мне. Я с трудом устояла на ногах, будто его ладони давали мне силы. А сейчас – лишили всего.
– Ты предала королевский род, Томи. Предала истинных. Предала меня! – четко произнес Яромир, не отступая, но и не обнимая меня. – Ты ведь знаешь, как наказывают предателей?
– Ты не можешь судить меня здесь, только на земле Истинных, Яр, – напомнила я об одном из древних законов, который и станет отсрочкой моего наказания. Старый король был прав насчет своего сына. Он будет следовать всем законам.
– Суд свершится, даю слово! – громче прорычал Яромир, – Ты понесешь наказание, как и все, кто стоял за твоей спиной, Томи.
