— Прости, что я не смог сделать это за тебя, — честно сказал я.
— Мне нужно кое — что делать самой, и не только из — за того, что я — Жрица Духа.
— Возможно. Но если бы я мог оградить тебя от неприятного, я бы это сделал.
— Это было бы мило, но не выйдет, — она выдохнула и отошла, стала расхаживать.
— Что такое?
— Серый говорил мне кое — что, и я не должна верить ему на слово, но боюсь, это может оказаться правдой.
— Что? — мне стало не по себе.
— Он сказал, что на его стороне другие. Кто — то из наших рядов.
— Я бы не удивился, — прорычал я, гнев снова вспыхнул во мне.
— Он сказал, что у него есть сын.
Я застыл, моргнул, мысли кипели.
— У Серого есть сын?
— Да, и он сказал мне имя, — прошептала она, ее ладони дрожали. Я шагнул вперед и обнял ее.
— Какое? — едва слышно спросил я.
— Люкен, — прошептала она.
Я напрягся и выругался под нос.
— Бастард из Люмьера — сын Серого?
— Не зови его так, — рявкнула она.
— Они так его зовут, а не я.
Я отодвинулся, чтобы посмотреть на нее.
— Люкен не знает, да? — спросил я, зная, что так и должно быть.
— Не знает. Потому я знаю, что он на нашей стороне. Он сделает все ради Родеса, Розамонд и Брэлинн. Он не Серого. Но я не хочу, чтобы кто — то еще знал и смотрел на него по — другому. Я не хочу недоверие в наших рядах. Если оно проникнет, мы станем слабее, чем уже есть. И я не хочу, чтобы Люкен ненавидел себя еще больше, чем он ненавидит себя за то, что не смог защитить Брэлинн.
— Но ему придется узнать, — сказал я, ненавидя себя за то, что упоминал это.
— Да, но сначала нужно понять, кто его мать.
Я приподнял брови.
— Разве его не растила его мать? — спросил я, пытаясь вспомнить, что я знал о прошлом Люкена.
— Его растила женщина, которую он считал своей матерью, но Серый сказал, что его мама — та, кому мы не можем доверять, и мы ее знаем, — Лирика посмотрела на меня и сглотнула. — Мы должны опасаться его матери, но я не знаю, где начинать ее поиски.
Я слушал, как она рассказывала мне о том, что случилось у Серого, кивал и прижал ее к себе, пытался сосредоточиться.
Среди нас был предатель, который был на стороне Серого. И у нее был сын от него. Она выбрала свое направление? Или она была еще одной преградой, оставленной нам Серым?
Я не знал, но нам нужны были ответы.
— Я не хочу больше говорить об этом, — мягко сказала Лирика. Я посмотрел на нее и увидел жар в ее глазах. Я нежно поцеловал ее, а потом сильнее, а потом еще сильнее. — Заставь меня забыть, хотя бы на ночь, — попросила Лирика, и я кивнул, поцеловал ее снова и повел к кровати. Мы уже это делали, и я знал, что у нас было больше, чем я мог представить.
Мы любили друг друга — ладони на коже, нежные прикосновения губ — и я знал, что этот перерыв в хаосе, миг покоя для нас двоих мог быть последним.
Потому что, хоть мы оба достигли блаженства, пока сливались страстно и с жаром, я знал, что нас ждал мир снаружи.
Мы воевали, и жертвы придется делать. Но женщина в моих руках, Жрица в моей постели, которая прижималась ко мне так же, как я, не было сном.
Это не будет концом для нас.
Мы снова соединились, жаждали друг друга, и я знал, что это мог быть последний миг вместе. Хотя в идеальном мире это было бы только начало.
Глава десятая
Лирика
Камни над моей головой загремели, и мои глаза открылись. Истон уже покинул меня, я не успела даже встать с кровати.
— На нас напали! Маги, на места! — крикнул Истон, его голос и значение слов резко разбудили меня.
Мы быстро оделись, не говоря, наши шаги разносились эхом, пока мы бежали по коридору.
— Как? Как они подобрались так близко? — спросила я, завернула за угол и направилась к тронному залу, где всем сказали встретиться в случае опасности.
— Это я хочу понять. Но сначала нужно узнать, что творится, — сказал Истон. Другие вдруг присоединились к нам, и мы вышли на балкон, чтобы понять, что происходило. До двора или другой части замка было легко добраться на случай боя, но отсюда было лучше всего видно происходящее.
Я смотрела на творящееся передо мной, кровь стыла в жилах, и магия дрожала так, что мое тело тряслось. Как это случилось?
Ряды магов стояли перед нами, словно ждали на стороне Люмьера. Выжидали момента, чтобы прийти к нам. Я видела цвет их формы, знала, что это были бывшие члены Кредо и Лиги — те, кто остался на стороне Серого. Там были маги со всех территорий, владеющие всеми стихиями. Те, кто не встал на сторону света, а остался с тенью и Серым.
Я не знала, зачем они делали это. Я не знала причины их предательства, не понимала, что для них было правильно. Но я знала, что они были против нас.
Они были против изменений? Против тех, кто был у власти?
Или только против меня?
Я не знала, но это не было важно. Серьезно. Их действия говорили за себя, и это было опаснее их мотивов.
Там были сотни магов, и, когда еще волна Огня ударила по замку, я поняла, что у нас не было времени стоять и продумывать план.
— Родес, веди свою команду на запад. Джастис, на восток, — начал Истон. Они кивнули в ответ на его приказы, и все разошлись. Не было времени прощаться, желать удачи или надеяться, что все выживут после этого.
Нам нужно было выбраться. Другого выбора не было.
Я шла за Истоном, потому что мы хорошо сражались вместе, наша магия дополняла друг друга. Но когда он взял меня за руку и прижался ртом к моему, я дала себе на миг растаять в нем. В тот миг я могла почти поверить, что мы будем в порядке, что тот, кто шел на нас, не ранит нас слишком сильно, и мы найдем способ исправить это.
Пока мы защищались, пытались оберегать народ, кормить жителей, Серый и другие учили армию еще сильнее, и теперь это было очевидно.
— Береги себя. Ясно? — сказал Истон, прижавшись лбом к моему.
— Да. И тебе нужно беречь себя.
— Для этого я и живу, милая, — сказал он и снова с силой поцеловал меня. И мы пошли дальше.
Во дворе, ведущем к полю, говорить уже не было времени.
Моя магия потекла сквозь пальцы, стихии крутились в моем теле, готовя меня к бою.
Два члена Кредо стояли передо мной, их магия Воздуха была сильной, почти толкала меня. И я знала, что они даже не пытались атаковать. Они были сильными и просто проверяли меня.
Они надавили сильнее, две воронки ветра полетели в меня, словно они искали Жрицу Духа и были рады, что нашли ее.
Я топнула ногой по земле и вытянула руки перед собой, направила на магов Кредо. Земля врезалась в стену Воздуха, Огонь плясал сверху, опаляя магию, летящую к нам.
Я опустила правую руку, пригнулась, когда напал другой маг, его Огонь был так близко к моему лицу, что магия Воздуха, разделяющая нас, горела.
У них были маги Огня, маги Земли и дейны с оружием… и многие другие.
Конфликт, который уничтожил мир, начался как война между королевствами, но теперь это был мир разбитых обещаний и сломанных идеалов.
Между королевствами уже не было границ. Любой маг принадлежал миру, быть частью целого.
Теперь мы были против друг друга, и не было важно, что он был магом Земли и должен был сражаться за Обскурит.
Титулов больше не было.
Мы были просто врагами.
Я выстрелила магией Воздуха в мага Огня, приблизилась к другой группе.
Они напали потоком воинов, но я должна была продолжать.
Я прокатилась по земле, когда шар огня пролетел над нами, быстро вскочила на ноги. Истон кричал мне, хоть он бился сам с четырьмя магами.
Я кивнула ему и вернулась к бою.
Люкен и Брэлинн бились слева от меня, Брэлинн была в облике кошки, ее тело слишком устало, чтобы становиться драконом после нашего долгого полета над территорией Духа от мира теней. Я знала, она хотела делать больше, я ощущала это внутри себя, но я была рада, что она была с Люкеном. Она оставалась в сумке на его спине, держалась за его плечи, пока он мечом направлял магию Воздуха, рассекая врагов одного за другим. Брэлинн била крыльями и толкала воздух к огню, вырывающемуся из ее рта, опаляя тех, кто подбирался близко.
