– Что с вами? – его серые глаза смотрели серьезно и требовательно.
– Не знаю. Вылечила зверька — и сил резко не стало.
Он сощурился, вглядываясь в мои глаза, и просканировал ауру:
– Действительно. Налицо сильный упадок сил… Говоришь, вылечила зверька?
– Да. Лапку. – Я рассматривала мужчину, держащего меня на руках, и внезапно заметила небольшую ссадину около его уха. – Вы где-то поранились? – Рука сама потянулась к ранке, и я дотронулась до нее кончиками пальцев. Ссадина прямо на глазах стала исчезать!
– Что ты творишь?! – услышала возмущенный возглас мужчины будто издалека.
Успела подумать «а что такого я творю?» и ухнула в темноту забытья.
Глава 8. Ответы и новые вопросы
Тетя Зина в засаленном халате, хозяйничавшая у плиты, казалась мне чужой и неуместной в нашей с мамой уютной кухне. Выцветшие затертые крупные цветы на ткани раздражали, но все время обращали на себя внимание.
Надо же, я снова начала думать о всякой ерунде.
Горе последних дней немного притупилось, оставив в душе опустошенность и понимание, что все-таки нужно жить дальше. Мама бы очень хотела, чтобы у меня все было хорошо. Я в этом уверена.
И все же я не могла ее так просто отпустить. Казалось дико неправильным, что она умерла как раз тогда, когда терапия начала давать результаты, и у нас появилась надежда.
Тетя Зина, мамина двоюродная сестра, которая приехала работать к нам в город чуть меньше полугода назад и все это время помогала, сказала, что так бывает. Это она общалась с врачом, пока я не могла прийти в себя после того, как поняла, что мама умерла. Я несколько лет пыталась вытянуть ее, спасти, но у меня не получилось. И осознание этого не давало спокойно дышать. Похороны, поминки — все прошло как в тумане. Если бы не тетя Зина, не знаю, как бы я с этим справилась.
– Спасибо вам, теть Зин, – я благодарно сжала руку женщины, которая поставила передо мной чашку с каким-то напитком. Что там мне дала тетя — я не интересовалась. Я вообще смутно помнила, что пила и ела последние несколько дней. – Не знаю, как бы я без вас справилась.
Рука женщина дрогнула, и она натянуто улыбнулась:
– Для чего тогда нужны родственники?
Я благодарно улыбнулась в ответ — ей, наверное, тоже непросто пришлось в последние дни, а я ничего не замечала. Взяла кружку и отпила напиток. Что-то кисленькое с горчинкой. Морс, что ли? Допила — тетя пристально следила за каждым глотком. Заботится, чтобы я хоть немного поддерживала свои силы.
– Вы не переживайте, теть Зин, я уже почти пришла в себя. Я понимаю, что пора брать себя в руки. Мама бы хотела, чтобы я вернулась к нормальной жизни, снова поступила в мед. И я постараюсь ее не разочаровать.
Внезапно я увидела, как толстые накрашенные дешевой помадой губы женщины задрожали.
– О будущем подумала? Я тоже подумала и уже давно! У меня дочка подрастает, не девочка — ангелок! А что у нас есть? Старая хибара в деревне? Думаешь, легко поступить в ВУЗ после деревенской школы? А у вас тут вон какие трехкомнатные хоромы в центре города! Такие продашь — и хватит и на квартиру поменьше, и на учебу, и жениха нормального привлечь. – Я сидела и глупо хлопала глазами, глядя на разошедшуюся и перешедшую уже на крик женщину. – А ведь вся ваша семейка давно должна была на тот свет отправиться! Твоя мать все равно бы не выкарабкалась. Не жизнь у нее была, а мучение! Так что ей я, можно сказать, помогла! А ты! – она уставилась на меня своими глазами навыкате и, брызгая слюной, выкрикнула: – Ты никчемный перестарок, который никому уже не нужен! Зачем тебе все это? За что? – она развела руки в стороны. – Не станет тебя — и всем только лучше будет!
До меня даже не сразу дошло, что это она убила мою мать, настолько я была поражена переменой, произошедшей с этой женщиной.
– Как вы могли?.. – прошептала я.
Мне не хватало воздуха, кровь бросилась в голову.
Я подскочила, стул позади с грохотом завалился на пол. Сердце заколотилось как сумасшедшее, запекло, дышать стало совсем нечем, а потом начала наваливаться темнота и понимание, что тетка убила и меня. Все оказалось очень просто и горько.
Я тихо заплакала, выплывая из сна-воспоминания. Даже в новом мире, получив новую жизнь, я не могла отпустить старую. Нет! Прочь воспоминания! Все ушло, осталось где-то далеко и даже в другом мире. И если тетка думала, что заполучила в свое пользование квартиру, то глубоко ошиблась.
Последнее время я хорошо зарабатывала и взяла большую ссуду под залог квартиры, чтобы отправить маму на лечение за границу. Врачи уверяли, что с текущей динамикой выздоровления ее точно там поставят на ноги. Но предупредили, чтобы я хорошо подумала, потому что, если что-то не получится, деньги никто не вернет. Деньги клинике я уже перевела, и мы ждали, когда будут готовы документы, чтобы отправиться в путь.
Я не рассказывала об этом тетке — знала, что будет отговаривать. Она не верила, что мама может выздороветь, и постоянно мне об этом говорила.
Не успели, не смогли.
Я горько заплакала. И меня вдруг кто-то обнял и погладил по спине и волосам.
Замерла, не представляя, с кем могла оказаться в одной постели.
– Не бойся, – раздался над ухом знакомый голос магистра. – Засыпай. Утром со всем разберемся.
Наверное, нужно было возмутиться, выскочить из постели и что-то сделать, но у меня внутри все слишком изболелось, чтобы отказаться сейчас от сочувствия человека, чьи глаза заглядывали прямо в душу. Мне необходимо хоть немного чьего-то тепла. Я так долго была сильной, а сейчас не могла перешагнуть через свою слабость.
Поэтому уткнулась мужчине куда-то в шею и плакала, пока не уснула.
***
Запах кофе проник сквозь сонное марево. Мама любила по утрам черный кофе, а я предпочитала добавить молока. Только мамы уже давно нет, а я сама сегодня ночью плакала из-за этого на плече практически незнакомого мужчины. Кто бы мог подумать, что так повернется? И как мне все это теперь ему объяснять?
Села. Огляделась.
Я на просторной кровати, рядом смята еще одна подушка. Зачем-то дотронулась до нее — и сердце забилось сильнее. Перевела взгляд на кресло у окна — на нем лежала темная преподавательская мантия. Здесь ее носили только магистры и чаще просто накидывали на плечи поверх повседневного костюма. На столике лежала раскрытая книга, через спинку стула перекинуто серое платье. И снова посмотрела на себя.
Звездец.
Только сейчас до меня дошло, что это серое платье на стуле — мое, и магистр… сам с меня его снимал? Хотя я бы тоже не положила на чистые простыни барышню в повседневном платье — мало ли где она в нем сидела. А вообще, почему он не отнес меня в лазарет или еще куда-нибудь, где можно складировать лишившихся чувств девиц? Ничего, я еще получу ответ на этот вопрос.
Будь я действительно Тэйлин, то подобное самоуправство меня бы дико возмутило, но я была практичной девушкой своего века, да и под одеялом лежала не голая. Здесь под платьем носят подобие комбинации, так что можно сказать, что я была в ночнушке. В любом случае, на меня ночью не покусились, утешили и вообще… Что «вообще» – на ум не приходило, но мне и так хватило самовнушения, чтобы успокоиться…
…до тех самых пор, пока этот преподаватель не показался в проеме двери с дымящейся чашкой кофе в руках. И почему магистры бывают такими привлекательными? Разве они не должны быть старенькими дядечками вроде магистра Сандара?
– Доброе утро, – мужчина отпил глоток и указал кружкой на едва заметную дверь в другом конце комнаты. – Там ванная. Приводи себя в порядок, и поговорим. – После чего удалился, а я остались сидеть с натянутым под подбородок одеялом и горящими щеками.
