чистая кухонька. Хозяйка усадила нас за стол напротив двери и достала чайник.
— Чай? Кофе?
— Кофе, пожалуйста, — улыбнулась я.
— И мне тоже, — вклинилась Ники.
Матильда тепло ей улыбнулась и поставила на стол три чашки.
— К сожалению, к кофе ничего путного нет, — посетовала она. — Всю колбасу съели Филипп с Симбой.
— Симба? Значит, у вас живёт ещё кто-то?
Женщина весело усмехнулась.
— О да, и он крайне прожорлив, поверь мне!
На стол встала мисочка с песочным печеньем, и я почувствовала, как рот наполняется слюной. Хлеб — это, конечно, хорошо, но как-то маловато для завтрака. Ники издала восторженный писк и тут же потянулась к угощению. Тихонько на неё шикнув, я виновато взглянула на Матильду. Та ободряюще улыбнулась и сделала глоток кофе.
— Так о чём мы говорили? — спросила она.
— О каком-то человеке, которого ищет Филипп.
— Точно. — Матильда прищёлкнула пальцами, ловя мысль. — Он ищет исследователя. Какого-то гениального алхимика, готового взяться за некую сложную задачу. Филипп много где искал такого мага, и кто-то посоветовал ему обратиться к алхимику из Молваса.
У меня перехватило дыхание. Потому что знала я одного алхимика. К сожалению, он свои умения совершенно не афишировал и предпочитал спокойно заниматься собственными исследованиями, не высовываясь. Так что даже если бы я захотела дать подсказку, мне было бы сложно объяснить, почему именно я предлагаю обратиться к Теодору Штейну.
— Но я не знаю здесь ни одного хорошего алхимика, — продолжала вдова. — Да что там — я вообще здесь алхимиков не знаю, не считая парочки посредственных аптекарей. А ты?
Вопрос застал меня врасплох. Я вскинулась и попала в капкан цепких карих глаз Матильды. Она смотрела остро и внимательно, словно допрашивая. Неужели она что-то поняла? И сколько информации я могу ей рассказать без риска для себя?
— Ну… — проблеяла я.
Меня спас хлопок входной двери.
— Я дома, — донёсся мужской голос. — Ко мне никто не приходил?
Дверь кухни распахнулась, и я забыла, как дышать. На пороге стоял Фет.
Взгляд серых глаз остановился на мне, и моё лицо опалило жаром. Рот приоткрылся сам собой, наверняка придавая моему лицу наиглупейшее выражение. Во мне схлестнулись десятки эмоций и порывов одновременно. Хотелось подлететь к нему и крепко обнять. Медленно подойти и бережно прикоснуться к лицу. Прильнуть к нему всем телом и припасть к губам.
Одновременно хотелось убежать, спрятаться под стол, накричать, ударить и вновь расцеловать. Рассмеяться и разрыдаться. Отчаяние боролось с ошеломляющим счастьем, безудержной радостью и необоснованной злостью. Я даже вспомнить не могла, когда в последний раз испытывала подобный букет эмоций. Пожалуй, что и никогда.
Судорожно втянув воздух, я закрыла рот и прикусила губу, продолжая заворожённо разглядывать мужчину. Который глядел на меня в ответ совершенно равнодушно. От этого было особенно больно.
— Как интересно, — послышался чей-то голос, и я перевела взгляд на вдову, наблюдавшую за всеми моими метаморфозами с неподдельным интересом.
О Светлый Дух, да я же только что на протяжении целой минуты демонстрировала окружающим свои искренние эмоции! Каков шанс, что Матильда ничего не заметила. А Фет? Он ведь тоже что-то видел?
Я рискнула поднять глаза и взглянуть на вошедшего мужчину… Который уже не обращал на меня вообще никакого внимания. Он молча наливал себе в стакан чай. Чай. В стакан. Холодный… Хотя почему это меня удивляет — точно так же он делал и раньше, во сне. Эта деталь заставила улыбнуться против воли.
— Значит, вы уже знакомы? — протянула Матильда.
— Нет! — выпалила я.
— С кем? — Фет удивлённо обернулся.
— Вот как… — Вдова была явно чем-то довольна, но я не могла понять, чем.
— Что болит? — поинтересовался мужчина буднично, отхлёбывая напиток.
Я опешила от такой грубой наглости. А как же поздороваться? Посетовать на то, что мне пришлось испытывать болезненные ощущения? Заверить, что он всегда к моим услугам и готов помочь?
Нет, не то чтобы я ожидала, что Фет при встрече сразу в меня влюбится, но… На моей памяти он был совсем другим. Ласковым, внимательным, обходительным. Он всегда интересовался моим самочувствием, говорил, что нужно себя беречь… Неужели я его всё-таки перепутала, и это вовсе не Фет, а его двойник? Так же, как и я — двойник Кейтлин?
— Ну нельзя же так, Филипп, — проворковала Матильда. — Для начала следует познакомиться с нашей гостьей.
— Зачем?
Нет, он искренне не понимал? Почему нужно быть вежливым? Да что не так с этим человеком?
— Меня зовут Бетти. — Я мило улыбнулась, привычно взмахнув ресницами. И не удержалась от колкости. — Сожалею, что не могу поприветствовать вас по всем правилам. К несчастью, больная нога несколько… ограничивает мои возможности. — Тонкий сарказм, намекающий на то, что не могу сделать реверанс. И ведь правда же не могу: даже просто стоять больно, не то, что приседать.
Только он сарказм не оценил от слова совсем. Просто кивнул, сделал очередной глоток чая, отставил стакан в сторону и шагнул ко мне. Тут даже Ники оторвалась от вазочки с печеньем и удивлённо уставилась на мужчину. Он опустился на одно колено и приподнял мою юбку, обнажая щиколотки.
В этот момент я отмерла. Взвизгнула и отшатнулась, едва не упав со стула. И упала бы, не сиди возле меня Ники. Девушка поймала и вернула мне вертикальное положение. Вдохнув побольше воздуха, я приготовилась высказать этому нахалу всё, что думаю о его выходке, но наткнулась на максимально раздражённый взгляд. Это он что же… Ещё и не доволен?
Оказалось, так и есть.
— Что не так? — процедил он. — Вы лечиться пришли или что?
Я опешила. Ну, то есть, лечиться, конечно… Но не так ведь — не на виду у всех!
— А разве у вас нет какой-нибудь… Приёмной? — возразила, нервно сглотнув.
— Зачем мне лишние траты? — Он дёрнул плечом. — Хотя если вы настаиваете, можем пойти ко мне в комнату.
— Нет! — воскликнула я. Это же невыразимый позор — оказаться наедине с мужчиной в его спальне! И предлагать подобное… в высшей мере унизительно.
— Тогда здесь, — резюмировал он и снова склонился к моей ноге. — О расценках вас предупредили?
— Н-не предупредили, — выдавила я, не отрывая взгляд от его рук, вновь приближающихся к краю моей юбки. Я согнула ноги в коленях, оттягивая момент, когда он прикоснётся пальцами к моей коже. Дыхание сбилось…
— Три сотни теринов, — прозвучало бесстрастно.
Я застыла. Потому что три сотни — это примерно в несколько раз больше, чем было у меня с собой.
— Какие-то проблемы?
Серые омуты глаз смотрели остро и внимательно. Я закусила губу, беспомощно глядя на
