для человека… в другом мире. Как ты считаешь, адептка Мошкина?
Он что, действительно интересуется моим мнением? Или просто издевается?!
— Даже не знаю, — ответила я спокойно. Не буду поддаваться на провокации. — Мне кажется, маловероятно. Ведь тогда у такого человека практически нет шанса встретить свою «половинку». А это несправедливо.
— Ты веришь во Вселенскую справедливость, адептка Мошкина? — наигранно-удивленно поднял бровь Гарон. — Впрочем… Вот и проверим, есть она или нет. Если у тебя — почти случайной попаданки в другой мир — найдется тут пара, значит, справедливости нет. Что и требовалось доказать.
— А ты в нее, значит, не веришь, магистр декан? На самом деле, если пара для меня найдется, то это не исключает «Вселенскую справедливость». Вдруг свыше уже все расписано. Моя пара почему-то оказалась в вашем мире. И судьба распорядилась так, что я должна была отправиться сюда. То есть все как раз все справедливо и продумано.
«Интересно, уела я его, или нет?» — пронеслось в голове.
— Может быть и так! — неожиданно весело рассмеялся Гарон. И снова заговорщицки склонился в мою сторону. — Видишь, как интересно. Так что хватит тратить мое время. Решай — аннулируем договор? Или ты участвуешь?
Я с тоской поглядела на его экземпляр договора, валявшийся на столе. А ведь и мой тут, рядом — свернутый, лежит у меня в кармане. И аннулировать их так просто… А решить нужно прямо сейчас!
Да что за беда-то?! Что за такая мировая несправедливость, что мне приходится принимать судьбоносные решения в спешке? Откажусь сейчас — и, возможно, буду жалеть об этом всю жизнь…
И тут меня осенило. Практически самый главный вопрос оставался нерешенным.
— Если можно, еще пара вопросов прежде, чем я приму окончательно решение, — улыбнулась я. — Я из другого мира. Моя практика длится два месяца. Что, если для меня действительно найдется пара? Я уйду на Землю, и мы будем разлучены навсегда? Не находишь, что это получается очень… жестокий эксперимент.
— Совершенно не проблема, — усмехнулся декан. — В этом случае кто-то из вас отправится на постоянное место жительства в другой мир. Ты останешься здесь. Или твой… хм… избранник пойдет на Землю — тут уж как сами решите. Никаких законов, запрещающих межмировую миграцию, у нас нет. Насколько я знаю, у вас тоже.
Я задумалась на несколько мгновений. Как у него все просто! И очень захотелось в эту простоту поверить. Согласиться бездумно, просто довериться бархатной твердости, что звучала в голосе декана, ощущалась во всей его фигуре, в чертах лица…
Но…
— Так что мне придется делать? — спросила я. Ведь о ходе эксперимента он мне так и не рассказал.
Гарон закатил глаза, демонстрируя, как ему надоело мое недоверие.
— Уже сегодня тебе и группе товарищей предложат принять пыльцу гарбиарии – в какой форме, сейчас решается. Некоторые особо ретивые учение никак не могут договориться, что лучше — настойка для приема внутрь, ванна с пыльцой или, допустим, духи. Возможно, вам даже разрешат выбрать. Потом ты будешь проходить свою практику. Просто учиться. И если кто-то внезапно воспылает к тебе любовью, а ты, допустим, испытаешь хотя бы частично ответные чувства, то вас проверят особым образом, является ли ваше влечение следствием действия гарбиарии, или просто у вас юношеская влюбленность. А уж как вы будете (или не будете) общаться — решать вам. Единственное условие — ты должна сходить с претендентом хотя бы на три свидания. Дать ему шанс. Очень страшно, адептка Мошкина, да? О, ужас, в этом мире меня могут пригласить на свидание!
— То есть, мне не придется… — я осеклась, произнести то, чего я опасалась в присутствии декана было совершенно невозможно.
Точно покраснею! Или провалюсь сквозь землю. Ведь стоило подумать о постели, как в голову застучались картинки об интимном общении с этим ослепительным красавцем. Брутальным и вредным.
— Да не придется, успокойся ты уже, адептка Мошкина! Любое интимное общение — даже держаться ли вам за ручку — на ваше усмотрение. Не хочешь — не надо. Все, вопрос закрыт? Я могу вернуться к своим прямым обязанностям? Или сожжем договор, а пепел развеем по ветру? Решай. Портал работает до трех часов дня, у тебя осталось не так уж много времени.
Несколько мгновений я боролась с собой. Ощущала себя последней дурой. Мнительной дурой.
…И, конечно, просто из вредности хотелось упереться рогом. Отказаться. Или мучить Гарона еще часа полтора. Но это будет еще глупее. И точно будет выглядеть, как попытка продлить общении с ним.
— Да нет, поучаствую. Мне тоже интересно, магистр декан, — наконец ответила я.
Только интуиция внутри кричала, что все не будет так уж просто. Есть во всем этом какая-то «подстава». Такая, что декан и ученые не догадались о подобной возможности…
— Вот и славно, — обрадовался Гарон и посмотрел на часы.
…И опять мне захотелось отыграться. Не выглядеть последней дурой.
— Магистр декан, прости за подобный вопрос, — улыбнулась я. — Ты явно очень радеешь за этот эксперимент. Ты тоже будешь в нем участвовать? Хочешь найти свою половинку?
Осеклась, потому что так он может решить, что это я хочу, чтобы он сам в нем участвовал.
Но было уже поздно. Оставалось лишь в очередной раз ругать себя за дурацкое поведение! И надеяться, что Гарон не подумает лишнего.
— Не уверен, что для меня это возможно, — совершенно серьезно ответил Гарон. И без насмешки надо мной. — И я курирую эксперимент, а не участвую в нем сам. Но ты права, у меня, в определенном смысле, есть личный интерес. Иди, адептка Мошкина. Надеюсь, в ближайшее время у тебя не возникнет новых подозрений и сомнений.
***
Когда я вернулась в коридор, Марена разве что от радости не прыгала, узнав, что я остаюсь.
— Слушай, пойдем поедим, что ли? — вдруг предложила она. — Обед дают с двенадцати до четырех. Уже без пяти двенадцать. А я ужас как проголодалась!
— Но ты же недавно завтракала, а потом лежала на кровати в звериной ипостаси! — удивилась я.
— У тэрин очень интенсивный метаболизм, — просветила меня она. — Так что привыкай, что я буду таскать тебя в столовую при каждой возможности. С двенадцати до четырех, кстати, можно пообедать два раза. Я иногда так делаю. Пойдем?
Веселая болтовня с оборотницей немного отвлекла меня от мыслей о декане. Вернее, от
