— Братства? — повторила я. — Какого братства?
— Сами себя они так и называют — братство круга, или орден бессмертных. А мы их — братство проклятых. Наполовину люди, наполовину не пойми кто, — Эллина усмехнулась презрительно. — По легендам, которые они сами наверняка и придумали, члены братства — дети богов, в незапамятные времена снисходивших на землю и развлекавшихся с простыми смертными женщинами. Во всяком случае, братство ведет себя соответствующе этому громкому титулу «полубог».
В мифах и легендах каждого народа есть истории о детях богов и смертных женщин, о мальчиках с невероятной силой, что становились со временем героями, помогающими обычным людям. И мы, одаренные Серебряной, тоже, по преданию, вели свой род от дочери самой лунной богини и смертного мужа. Все же, от кого бы мы ни происходили, я не думала, что хоть кто-то из легендарных героев древности мог дожить до наших дней.
— И что же им нужно?
— Братство ищет людей, которые могут помочь ордену в достижении его целей, предлагает этим бедолагам то, что они хотят или думают, что хотят, и — вуаля! — получает в свое распоряжение фактически рабов. Человек обязан братству со всех сторон и исполнение желаний предложено ему отнюдь не за бесплатно. Заключаются сделки, подписываются договора, орден использует человека и после выбрасывает за ненадобностью. Впрочем, как говорят, особо ценные работники, готовые по-собачьи преданно служить братству до конца дней своих, даже возводятся в отдельный ранг доверенных слуг и представителей. А цели ордена довольно банальны — как и многие, они стремятся к власти.
Я принцесса крови, я рождена, чтобы если не править самой, то, по крайней мере, стоять подле избранного богами властителя, но я понимаю, что мне не нужна ни корона, ни власть. Я не хочу нести это бремя, не хочу обрекать собственных детей на подобную судьбу, не хочу жить в одиночестве и холоде посреди толпы. И я знаю, что и Александр не стремится к власти и короне, и, наверное, это единственное, в чем мы солидарны. Поэтому для меня всегда оставались загадкой люди, добровольно стремящиеся подняться над всеми вокруг, не щадящие никого ради достижения власти.
— Зачем эмиссары братства прибыли в Афаллию?
— Не знаю, — пожала плечами Эллина. — Собственно, нет никаких официальных подтверждений, что они действительно приехали сюда, только слухи, но учитывая столь крупное и важное событие как грядущая свадьба наследника, есть все основания считать слухи верными. Возможно, братство увидело в вашей свадьбе интерес и выгоду для себя, возможно, они попросту собираются под шумок обстряпать свои темные делишки. Не думаете же вы, что они намерены сорвать свадьбу или, упаси праматерь, что похуже? Безусловно, орден жаждет власти, однако, насколько мне известно, так высоко они еще не метили.
Я пересекла комнату, опустилась на край постели. Элеонора поведала мне гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, надо лишь сосредоточиться и сначала разложить сказанное королевой на отдельные элементы, вычленяя важное, а потом собрать наново.
— Весь двор украдкой смеется надо мной, каждому видно, насколько я не подхожу ни наследнику, ни Афаллии.
— Никто над вами не смеется, Лайали, — возразила лисица.
— Принц против этого брака, Элеонора против, наверняка и среди придворных найдется немало противников нашего союза… не думаю, что герцог Эрман отказался бы от возможности сделать племянницу королевой, но он не смеет открыто перечить королю… и лишь Его величество желает видеть меня женой Александра, — я говорю и говорю, бормочу, словно безумная. — Ее величество упомянула, что упрямство ее супруга обостряет ситуацию… желания Александра значения не имеют, он женится на той, кого для него избрали, и королю этого не изменить… Но он единственный, кому нужна я и Шиан!
— Хотите сказать, что… — Эллина огляделась, приблизилась к кровати, понизила голос, — что имеет место заговор? Думаете, королева и герцог хотят посадить на трон Изабеллу? Вы понимаете, что даже просто предполагать такие вещи опасно? Наш добрый король, конечно, сдержан и осторожен, однако не настолько, чтобы допустить подкоп под собственный трон.
— А если потому и эмиссары братства здесь? — мысль показалась мне логичной и я продолжила развивать ее с одержимостью алхимика. — Это выгодная сделка и в их должниках окажутся сразу две королевы, нынешняя и будущая. Возможно, и следующий король Афаллии тоже, ведь Александр получит возлюбленную не в качестве фаворитки, а в жены и дети их будут законными наследниками трона, а не королевскими бастардами. Быть может, и возвращение Изабеллы ко двору вскоре после объявления о нашей с принцем помолвке не случайно? Вы говорили, ее покойный муж был немолод… и случись что с ним, никто бы и не заподозрил дурного, преклонный возраст, сопровождающие старость болезни…
— Зачем я вам вообще рассказала о братстве? Теперь вы за всеми подозрительными событиями будете видеть его тень?
— Но это объяснило бы многое, как вы не понимаете?
— Я-то как раз понимаю. Опасно рассуждать о заговорах против короны, находясь в покоях королевского дворца.
Стук в дверь заставил нас вздрогнуть, посмотреть настороженно на створку.
— Принцесса, — прозвучал голос Кадиима, — лорд Ориони с приветствиями и подарком от Его высочества принца.
— Мартен, — имя сорвалось с губ само, и я встала, бросилась было к двери, но Эллина вдруг схватила меня за руку, удерживая на месте.
— Вот об этом я и предупреждала вчера, — прошипела лисица. — Вы ведете себя опрометчиво, словно безрассудная влюбленная девчонка. Не полагаете же вы, будто никто не заметит, как вы с Ориони смотрите друг на друга?
— Кадиим, пропусти лорда Ориони в спальню, — повысив голос, велела я.
— Принцесса? — в одном слове сплелись удивление, сомнение и неодобрение.
— Пусть войдет.
Дверь открылась и Эллина отпустила меня. Мартен переступил порог медленно, осторожно. Голова почтительно склонена, быстрый, оценивающий взгляд исподлобья — на меня, на даму рядом, по комнате и снова на Эллину. За его спиной я заметила Кадиима, заметила предостережение в карих глазах.
— Ваше высочество, — в руках Мартена черный мешочек, увесистый по виду — очередное бездушное украшение от принца, красивый, щедрый откуп, демонстративно брошенный к ногам невесты.
По моему жесту Кадиим закрыл дверь, оставив нас втроем. Эллина подошла к Мартену, забрала мешочек и вернулась к окну.
— И на что вы меня толкаете? Ладно, я отвернусь и сделаю вид, будто меня здесь нет.
Мартен поднял голову, продолжая настороженно, с подозрением следить за лисицей.
— И что это значит? — уточнил он недоверчиво.
— Я не слепая, не глухая и нюх у меня еще не отшибло, — Эллина растянула горловину мешочка, достала длинную нить безупречного, бледно-розового, словно заря, жемчуга. — И поторопитесь, если мы даже втроем пробудем при закрытых дверях слишком долго, это покажется подозрительным.
