государя оберегать свою страну от присосавшихся к ней паразитов. Чем я и собираюсь заняться. Так что я, как и всегда, справедлив и рассудителен.
Я не удержалась от нервного смешка. Между тем, Урлегур продолжал:
— Я знаю, что среди вас есть достойные. Те, кто справится с испытанием. И тех будет ждать награда. Не только свобода и почет, — он на несколько секунд замолчал, а когда продолжил, у меня от ужаса перехватило дыхание. — Те, кто пройдут до конца, вернут себе своих детей. Остальные же будут умерщвлены, Ресо-Кефарь не нужна слабая порода.
Окружающие словно обезумели. Крики отчаяния и плач стоял такой, что у меня уши заложило. Стоящий рядом Вадим витиевато выругался. Но вдруг воцарилась тишина, потому что Урлегур, выждав эффектную паузу, снова заговорил:
— Этот сюрприз я готовил несколько лет, продумав все до мелочей. Магия в этих подземельях совершенно не действует, так что можете на нее не надеяться. А теперь сделайте, как я говорю. Причем учтите, за ваше неподчинение будут наказаны ваши дети. Разделитесь на две группы. Вы пойдете по отдельности в разные стороны. Каждый будет за себя и друг против друга. А я посмотрю на это и посмеюсь.
— Слышь ты, — в ярости крикнул Вадим, — когда я до тебя доберусь, ты вообще пожалеешь, что не сдох до сих пор!
— Это кто у нас тут такой горластый? A-а, арделиф Рунедельв! Ты-то у нас оказался тоже с сюрпризом. Такой тихий с виду, а почти два десятка моих стражников уложил. Похвально-похвально. Надеюсь, ты выживешь, мне такие нужны, — рассыпался в комплиментах Урлегур и, хихикнув, добавил: — Ну все, хватит разговоров, мое терпение уже на исходе, давайте начнем.
Уныло люди разбредались на две группы, женщины взахлеб ревели, мужчины хмурились и ругались. Вадим стоял рядом со мной.
— Карин, главное, не потеряйся в этой толпе.
Я все смотрела на вторую группу людей в противоположном конце зала. Колебалась долю секунды, но едва я сделала решительный шаг, Вадим схватил меня за руку.
— Не вздумай. Без меня ты погибнешь, — был серьезен как никогда. — Карин, нам нельзя разделяться.
— Но как же эти люди, Вадим? — лихорадочно прошептала я.
Он отвел глаза, тихо произнес:
— К сожалению, в жизни всегда так. Невозможно спасти абсолютно всех.
Сколько же горечи было в его голосе… А я ведь так в последнее время ворчала на Паладинов, злилась на них, чуть ли не презирала порой. И вот только сейчас задумалась: а каково им самим? Что они успели пережить за все годы служения Равновесию? Скольких спасли? А скольких вот так и не смогли? И упорно казалось, что каждая неспасенная жизнь для них как глубокий рубец на сердце… В свете этого мои обиды и ворчание на Паладинов теперь казались таким детским садом…
Едва все собравшиеся разбрелись в концы подземного зала, пол зашатался, и две противоположные каменные стены с грохотом отъехали, мы оказались посередине темного туннеля.
— Вот и все, — с предвкушением подытожил разносящийся над нами голос Урлегура, — вперед к собственной смерти!
И тут же прямо посреди бывшей залы с потолка начала опускаться стена, которая должна была нас друг от друга оградить.
— Факелы! Скорее! — крикнул Вадим.
Едва успели их расхватать, стена уже опустилась наполовину.
— Все, пойдемте, — Вадим с факелом решительно пошел вперед, его спутники унылой вереницей за ним.
А я замерла на месте. Опускающейся стене оставалось до пола чуть меньше полуметра. Я мельком взглянула на Вадима, он на меня как раз в этот момент не смотрел, и я пулей рванула назад.
Едва успела проскользнуть под стеной, буквально через несколько секунд она с лязгом сровнялась с полом.
— Фуф, — выдохнула я, вставая и отряхиваясь.
И поспешила догонять удаляющуюся вторую группу аристократов.
Каменный коридор оказался узким, так что идти тут можно было только по двое в ряд. Но я все старательно протискивалась вперед, пока не добралась до примерной середины этой унылой процессии. Благо, тут и Артес попался. Все-таки спокойнее, когда рядом хоть кто-то более-менее адекватный.
Прошло уже около пятнадцати минут, как мой талисман вдруг резко накалился, предупреждая об опасности. Я сначала жутко обрадовалась, но мгновенно поняла, что он может только меня предупреждать, ничего более.
— Стойте! — громко предупредила я.
Люди остановились, скорее, от неожиданности. Я быстро протиснулась вперед строя.
— Стойте, — повторила я, — дальше явно ловушка.
— С чего ты взяла? — недоверчиво поинтересовался светловолосый парень, едва ли старше меня.
— Я просто знаю и все, — уверенно ответила я.
Внимательно вгляделась вперед, насколько позволяла темнота туннеля в неверном свете факелов. Вроде бы ничего необычного, только дальше немного менялся пол. Если до этого шла монолитная каменная поверхность, то теперь камни были уложены плитами как на мостовой и отполированы.
— Что там? — ко мне протиснулся Артес.
— Пока не знаю, — задумчиво пробормотала я, поднимая с пола камешек. Запустила его как шар в боулинге. Он около метра мирно катился по плитам, а потом вдруг прямо из пола взвилось с пару десятков острых кольев и через пару секунд опустилось обратно.
В толпе за моей спиной несколько голосов дружно взвыли.
— Ептыть, — выдохнула я, — вот же гадство…
— Нам конец, да? — жалостливо спросил тот самый блондин.
— Ну пока не факт, — я пыталась не показывать, что мне страшно не меньше, чем ему.
— Ты же сама видела эти колья! — взвыл он, схватившись за голову. — Там не пройти, а назад пути нет!
И вся процессия дружно заголосила. Все-таки отчасти Урлегур был прав по поводу изнеженности своих аристократов. Но, блин, изнеженные — это же не значит плохие и не имеющие права на жизнь!
— Тише все! — крикнул Артес, перевел взгляд на меня. — Что теперь?
— Видите, там дальше пол плитами идет, — как можно спокойней пояснила я, — по всей видимости, одни из них безопасны, другие же таят в себе ловушки, как вот эти колья, например. Все, что там нужно сделать, это пройти по безопасным плитам.
— А как мы их определим? — хором спросило с десяток голосов.
Честно говоря, не представляла, как я это сделаю. И даже не знаю, на какое чудо я надеялась. Но если не я, то кто?
— Я… — я запнулась, — я пойду вперед.
Воцарилась гробовая тишина.
— Это не по-мужски подвергать опасности девушку, — возразил Артес, нахмурившись.
— И что ты предлагаешь? — скептически посмотрела на него я.
— Мы пойдем по одному, — начал он, но я его перебила:
— Ага, и пойдете по трупам. Будете ценою собственной жизни определять, где скрыты ловушки, и жертвовать собой, чтобы остальные смогли пройти дальше… Похвально, благородно, да только вы так
