У меня буквально челюсть отвисла от такой незамутнённой наглости. Даже на какую-то долю секунды захотелось остаться в столице и дождаться того момента, когда глупая курица прибежит закладывать мне меня же.
– Уж за такие вести меня и так чернавкой сделают. А может, и поболе, – мечтательно протянула Марья.
– Ладно. Найдёшь меня – помогу, – скрипнула зубами я, откровенно наслаждаясь двусмысленностью этого обещания.
– Уж я найду, не сомневайся, – пообещала девица.
– Угу, замечательно. А теперь показывай, как отсюда выйти?
Марья пролезла мимо меня к самой стене и раздвинула доски:
– Обойдёшь амбар, а там и тропка будет, что к селу ведёт.
– Спасибо, – машинально буркнула я, протискиваясь в образовавшуюся щель.
– На здоровье. Мы люди простые, как не помочь друг другу, – напутствовала меня Марья. – До осени.
Я с трудом удержалась от того, чтобы не брыкнуть напоследок пяткой в нахальную рожу местной шантажистки. И то только потому, что визг привлёк бы внимание ко мне же. «Давай, давай, приезжай, – ворчала я себе под нос, продираясь через заросли невидимой в темноте крапивы. – То-то тебе в княжеском тереме обрадуются!»
За стеной дощатой обнаружилась стена другая: крапивная. Вляпавшись в гущу жгучих листьев руками и с трудом сдержав вопль, я отшатнулась назад, прижавшись к доскам, которые ушлая девица уже успела задвинуть обратно.
Руки приходилось держать над головой, спасаясь от жгучих листьев. А чёртова стена всё никак не заканчивалась: изнутри амбар казался куда меньше, чем снаружи. Наконец я добралась до угла, но за ним нашлись только новые крапивные заросли и очередная стена.
Глухо выругавшись, я сообразила, что просто потопала не в ту сторону от лаза в стене. «Хороша будет княжна с распухшей рожей!» – ругнулась я, оглядываясь в поисках безопасного пути. Но вместо этого наткнулась взглядом на два зеленоватых огонька в нескольких метрах от меня. Тут луна выглянула в прореху между тучами, и я с облегчением выдохнула: в зарослях прогуливался обычный деревенский кот. Махнув хвостом на прощанье, он растворился в гуще зелёных стеблей.
Я огляделась. Море крапивы, громада амбара и серебристая лента реки невдалеке. Деревню от меня скрывало здание. Помянув недобрым словом своё невезение и топографический кретинизм, я направилась сквозь заросли к реке: куда проще было пройти по берегу до моста, а уж там по дороге топать в деревню.
Ну, это я так думала. Пока на луну не наехала очередная туча. Разом снова оказавшись в полумраке, я по инерции сделала ещё несколько шагов и вдруг услышала плеск воды, а нога вместо заросшей травой земли ступила в пустоту.
ГЛАВА 12
Пискнув, я полетела в воду, запоздало сообразив, что берег в этом месте обрывистый, что я в темноте попросту не рассмотрела. И хорошо если я плюхнусь в воду, а не напорюсь на какую-нибудь корягу на берегу.
Но упасть мене не дали. Что-то затрещало, хрустнуло, и меня выхватили буквально из воздуха, прервав позорное падение.
– Ну что же ты, любушка? – мягко попенял Илья, прижимая меня к груди.
– Илюшка... – от испуга голос сорвался, и я умолкла, жадно вдыхая родной запах любимого.
– Зачем в темноте ходить? Так и пораниться недолго.
Он ласково, как маленькую, погладил меня по голове. В другой момент я бы, может, и окрысилась на такую детскую ласку. Но сейчас в груди потеплело, словно я услышала самый приятный комплимент на свете. Я и не подозревала, как соскучилась по Илье, его надёжному спокойствию, сильным рукам, мягкому голосу. «И это ещё и суток не прошло... – мелькнула в голове испуганная мысль. – Что же дальше-то будет?!»
– Давай уедем, – неожиданно даже для себя самой попросила я. – Вот прямо сейчас. Ну их с этими глупыми традициями. Пожалуйста...
Илья тихо засмеялся, и это немного привело меня в чувство.
– Что смешного?
– Ничего... Только о том же подумал, как ты оное молвила, – пояснил богатырь. – Но невольно нам, любушка.
– Почему? – насупилась я. – Кто нам приказывать может? Я вроде никому присягу не давала.
– Ты нет, я а отцу твоему в верности присягал, – качнул головой Илья. – Как оно получится, коли я княжну умыкну, аки тать в ночи?
– А если княжна совсем не против, чтобы её умыкнули, тогда как? – проворчала я, уже понимая, что возвращаться в дурацкий шатёр всё равно придётся.
– Вот скажешь о том своему батюшке, и умыкну, – усмехнулся богатырь. – А пока невольно. Я и так все устои нарушаю: княжну вот схватил, держу-не пущаю, да ещё мамок-нянек не зову.
Вот только вопреки шутливой отповеди, его руки сильнее сомкнулись у меня на спине. «Пущать и звать» Илье явно хотелось так же сильно, как и мне, то есть никак. Я прижалась щекой к его груди, вслушиваясь в чуть участившийся сердечный ритм. «Ну вот, – снова проснулась совесть. – Напугала человека. Вон как сердце колотится. Небось, успел подумать, что его неуклюжая невеста сейчас себе шею свернёт».
Додумать эту мысль я не успела. Илья с заметным усилием разомкнул объятья и отстранился.
– Прости, – едва слышно выдохнул богатырь.
– Эм... Что? – опешила я.
– А к реке зачем пошла? – спросил он, оставив моё удивление без ответа.
– Выбраться отсюда хотела, – буркнула я, не понимая причины этой внезапной дистанции. – Ты, кстати, откуда тут взялся? Девичьи песни слушать надоело?
Мне хотелось его задеть своей осведомлённостью, но я не преуспела.
– Дались мне эти песни, – хмыкнул Илья.
– Ну, видать, дались, раз пришёл.
– Парни привели. Не уследил. Заметили, как я в переулочке стою. Не говорить же, зачем я там околачивался...
– И зачем ты там... околачивался? – нахмурилась я, вспомнив сразу все пакости, которых успела нахвататься на посиделках, от некой весёлой вдовушки до плотоядных взглядов, которые девицы кидали на моего Илью.
– Там дорога в гору идёт. Верхушку шатра видать, – не замедлил с ответом богатырь, я и почувствовала, как запылали от стыда кончики ушей.
– А... Э... А тут как оказался? – ляпнула я первое, что пришло в голову, лишь бы заполнить натянутую паузу.
– Так увидел, что ты уходишь. И не удержался, – отвел взгляд Илья. – Прости.
– Так ты меня заметил?
– А то как же. Ты в уголке сидела. Песни слушала. Тепло мне рядом с тобой, любушка. Потому и остался.
– Тогда почему не подошёл?
– Подошёл?
– А, ну да... Приличия всякие и прочие «не по-людски», – недовольно поворчала я. – Когда это уже кончится?
– Скоро, милая. Благословит нас батюшка твой, и кончится, – отозвался Илья.
В его голосе мне почудилась нотка какой-то неуверенности, но я отмела проявления своей паранойи на старте: ещё за предыдущее стыдно было.
– Поскорей бы, – я снова прильнула к Илье, вдыхая любимый запах. – Люблю тебя.
– Любушка, – эхом отозвался он.
В его голосе было столько нежности и какого-то жара, что я неосознанно привстала на цыпочки, потянувшись к любимым губам.
Ага... Размечталась. Илья, продолжая удерживать меня за плечи, сделал полшага назад. Я даже не поняла, что произошло. Просто недовольно заворчала, не найдя то, чего мне так хотелось.
– Пойдём, проведу тебя до шатра, – внезапно севшим голосом проговорил Илья.
– Не хочу. Никто меня ещё часа два точно не хватится, – покачала головой я. – Давай тут побудем. И перестань от меня шарахаться! Я же не кусаюсь.
– Любушка. Родная... – Илья снова отвёл глаза, не позволяя мне приблизиться.
– Да что такое? – насторожилась я.
– Я же не железный...
– Не же... А... О!.. Ну да... – наконец дошло до меня, и разум затопило странной смесью смущения и раздражения.
– Пойдём, милая, – снова повторил Илья, и на этот раз я не стала спорить.
Он подхватил меня на руки, на мгновенье зарылся лицом в мои волосы, с хриплым выдохом выпрямился и широким шагом направился в сторону дороги.
По пути я молчала. Не потому, что сказать было нечего. Нет... На языке вертелось столько всего, что часа на полтора бы хватило. И то, как меня достали средневековые представления о морали и нравственности, и мнение о глупом упрямстве, заставлявшем Илью тащить меня к моему папаше, и общие впечатления о жизни «пресветлой княжны», которую я уже успела попробовать прошлым вечером, и которая уже тогда успела опротиветь мне до чёртиков. Где-то даже вертелись обвинения. Ведь происходящее и близко не походило на обещанную Ильёй свободную и спокойную жизнь за пределами Буяна.
