Все эти потрясающие сведения на меня вываливала Мира во время вечернего туалета – причесывания там, умасливания. Вполне спокойно рассказала и о лысом хрене, и о его семейке, и о том, что Гретта всегда недолюбливала паскудного троюродного братца по понятным причинам. Только тряслась немного от пережитого стресса у конюшни. А потом её накрыло.
– Госпожа! Ну куда вы опять пошуршали? – всплеснула руками служанка, смотря на меня с досадой и упреком. Я откинула с дороги сухие листья яблони, стремительно теряющей свою весеннюю прелесть. То ли так и планировалось, то ли чары бракованные, но ветка разочаровалась обратно, и я вместе с ней.
– На выход, – буркнула в ответ. Хоть и не хотелось мне быть грубой со служанкой, но плохое настроение никому не прибавляет очков вежливости. – Оставайся здесь.
Нервным особам лучше по ночам нигде не шастать. В коридоре была темень, однако саму лестницу освещала пара странноватых светильников – слишком неприметных на фоне общего убранства особняка. Наверняка тоже какие-нибудь магические. Спустившись на первый этаж, я остановилась в раздумьях. Так, а где там была кухня? Слева или справа? Вроде, правильно иду.
Сердце дома встретило меня запертой дверью и здоровенным замком, висящим на уровне моего пояса. Приплыли. Пока я уныло, но тихо дергала за дужку и размышляла, как туда попасть, замок начал подозрительно нагреваться.
– А-а-а-ай, ша! – обожженный палец переместился к уху, как самому холодному месту после улицы, а квадратные глаза наблюдали, как железо дужки тихо плавится и каплями стекает по двери. Оп! Остальную конструкцию я подхватила в сантиметре от пола и отложила в сторону. Хе-хе, огненная магия, получается? Занятно!
Как жаль, что я не умею наколдовывать себе магическое зрение, темнота на кухне стояла – хоть глаз выколи. Интересно, а тут есть какое-то подобие холодильников? Или где они тут хранят перекусон.
В душе поднималась досада. Устройство местной кухней не знаю, как свет включать – без понятия, где еду добыть тоже не ведомо. Можно было бы отправить Миру, но что-то я не впечатлена постоянным сидением в покоях. Должна же будущая хозяйка хоть как-то ориентироваться в поместье?
Через несколько минут глаза начали узнавать очертания мебели, а впереди и вовсе разглядели что-то похожее на свет. Слабенькая, еле видимая светлая полоска, которая больше всего напоминала тщательно закрытую дверь. Хм-хм.
– Ага, – пятеро пойманных с поличным мышей во все глаза уставились на внезапно появившуюся на пороге меня.
– Госпожа, а почему вы не спите? – молоденькая горничная едва не выронила чашку с чаем и теперь торопливо стряхивала капли с собственного передника.
– Да так, перекусить зашла, – весело сказала я, наблюдая как дворецкий пытается быстро надеть небрежно скинутую ливрею. Лакеи так и вовсе замерли, как хамелеоны, стремясь слиться с табуретками.
Посреди всей этой честной компании сидела Берта и шумно прихлебывала чай, тянясь за сахарной плюшкой. Та-а-а-к.
– Выпороли, значит? – на поварихе не было ни следа от плети, ни боли, ни даже какого-либо недовольства. На мой негромкий вопрос из-за широкой спины кухарки выглянула встревоженная физиономия Анри. Пардон, шестеро. Тишина в ответ красноречиво намекала, что кого-то сегодня одурачили.
Неожиданно еще одна дверь, ведущая на улицу из этого маленького складского помещения, раскрылась, и в нее, радостно приплясывая, ввалился дед Яким:
– Усё, все спят, никого постороннего нетути! – мелко захихикал дедок и сделал пару шагов к столу. – А графинюшка крепче всех спит, чай, умаялась девонька переживать сегодня.
Гхм.
Я закрыла дверь и прошла к столу, на ходу цепляя плюшку. Феликс вскочил и пододвинул мне стул, чтобы я с комфортом разместила свой дворянский тыл, наливая чашку очередного травяного чая.
Истуканом стоял лишь один седовласый дедок, под моим пристальным взглядом молча открывая и закрывая рот, как рыба на суше. Остальные старались не смотреть мне в глаза, тихо продолжая жевать сдобу. Ну, без интереса так, без энтузиазма.
А я сидела и размышляла, когда это проворная прислуга успела пойти против господ и знают ли они, что с ними будет за саботаж. Пусть Роберт не их прямой владелец и господин в данный момент, но очень скоро вполне станет, и тогда все их милые посиделки после ослушания можно будет сворачивать.
Достаточно ли мне сюрпризов на сегодня? Пожалуй. И я не торопилась начинать разговор со смущенной компанией.
Очередное «внезапно», и дверь, через которую вошел Яким, снова открылась, запуская встревоженную девочку:
– Госпожа куда-то вышла и до сих пор не вернулась. Как бы не застала вас здесь! – и тоже увидела меня.
Снова гхм.
Глава 10
– Вы хоть понимаете, как я переживала?! – голос охрип от продолжительно-громкого разноса, но новый глоток чая вернул мне возможность раздавать профилактические люля.
Хвала благоразумию прислуги, никто не пытался со мной спорить. Все старательно отводили глаза, но не теряли аппетит, тревожно жуя ватрушки. Плюшки кончились еще десять минут назад.
Да в Мира вашу душу мать! Кстати, о Мире.
– Ты-ы, – повернувшись к красной, как помидор девчонке, я еле сдержалась, чтобы не отвесить ей подзатыльник. Мелкая паршивка наверняка знала, что никого сегодня не наказывали, но подло скрыла это. – Ты как вообще посмела промолчать, овечка с косой?!
Уткнув красное лицо в ладони, служанка помотала головой и одним движением перебросила косу за спину. Наверняка от греха подальше.
– Ваша светлость, мы не хотели… – начал было дворецкий, но я одним махом влила в себя остатки чая и профессионализм сыграл свою роль – в чашку потекла новая струйка заварки, а у меня было еще несколько минут внимания.
– Вы, тихушники, хоть осознаете, что я этого пенька могла прибить? – обвиняюще ткнула пальцем в сторону пришибленного моим присутствием Якима. – А у этой всё ещё есть все шансы прибитой стать? – новый виток негодования в сторону личной помощницы.
– Не нужно лишних эмоций, Гретточка, ничего непоправимого не случилось, – единственной, кто, казалось, не смущался моего гнева, была виновница торжества.
Я возмущенно уставилась на Берту, которая невозмутимо продолжала прихлебывать чай. И не подавилась, зар-р-раза!
– Никак благословление Мира на поместье наше сошло, – вдруг буркнул один из лакеев, что сопровождал нас в город. – Госпожа о нас подумать изволила.
Че-е-е-го?! Это что сейчас за наезд вообще был?
Только я открыла рот, чтобы сказать этому мимику-неудачнику всё, что думаю об этих их кладовых играх, как за меня резко вступились:
– Неправда твоя, Луи, госпожа нас никогда не обижала! – все еще красная, но, похоже, уже от гнева Мира поднялась с пола, на который плюхнулась при виде меня. – Никогда не наказывала!
– Но и думать не думала, – где-то на грани слышимости проворчал лакей, впрочем, не найдя поддержки у остальных. Напротив, поймал несколько осуждающих взглядов от самого старшего поколения обслуги, и снова уткнулся взглядом в пол. А моя помощница и вовсе фыркнула, отвернувшись в другую сторону. Помолчали.
– Не серчай, госпожа графиня, а только каждый раз задницу под порку твоего женишка подставлять накладно, чай, седалище свое, не графское, – с этим не поспоришь, а Берта продолжила выкладывать всю подноготную. – Вот и отрядили мы Анри под это дело, уж больно хорошо у него выходит плетью щелкать да глаза безумными, до крови охочими делать. По душе это редьке плешивой, своего в нем углядел, – последняя ватрушка нашла свою хозяйку.
А меня начал разбирать смех. Хороши работники у Амори́, зря здоровье на панскую дурость не тратят. Да еще свой тайный клуб критиков лысого сатрапа организовали.
– А почему плешивый? Он же лысый, как коленка.
– Так это только последние три года, – вставила свое слово незнакомая горничная, активно болтая ногами и дуя на горячий чай. Молодая девчонка, правда, чуть постарше Гретты, лет двадцать. – А до того лысел Его Придиршество, как больной кот. Ой, – глаза горничной сделались большими, – я имела ввиду, Его Милость господин Роберт.
