А я девушка с непростой душевной (в том плане, что придушить могу, завязать противника сложным узлом) организацией. У меня рефлексы! И инстинкт выживания! Луна была полной, а я осталась без присмотра и… швырнула пульсар в дракона. С такого расстояния его должно было размазать слоем сажи по стене, но… Этот уникум успел увернуться! От летевшего ему в лоб пульсара!
Причем сделал это, нырнув рыбкой вперед. Прямо на мою кровать и… Постельное белье показало все свое коварство. Мы с драконом проскользили по нему на скорости (я — на бис!) и грохнулись с другой стороны.
В этот же момент раздался звук удара от пульсара, врезавшегося в стену. На секунду я оказалась на полу, а надо мной навис Рохт. Но чтобы над Бертрандо давлел закон? Или его представитель? Да ни в жизнь. Мое колено согнулось прежде, чем я это осознала.
Дракон охнул, сложился пополам, а затем откатился. А я тут же, освободившись от гнета обстоятельств в лице (и морде) дракона, поспешила отползти в угол. И уже оттуда наблюдала, как вставал с пола Нидрик, ка перекатывались мышцы на его спине под легкой рубашкой.
— Ты так рвешься исполнить служебный долг? — скептически уточнила я.
— Может, я просто хотел тебя увидеть, узнать поближе… — провокационно произнес дракон и… присел напротив меня на корточки.
Наши лица оказались на одном уровне. Так близко, что его растрепавшиеся во время падения светлые волосы и мои темные задевали друг друга. Я чувствовала запах дракона, его горячее дыхание. Мы замерли. Он прикрыл глаза, втянул воздух, словнопытаясь успокоиться, взять себя в руки.
— Ты меня бесишь, Страйкер. И я никак не могу понять: лжешь ты о том, что произошедшее на пирсе случайность, или твои слова — правда.
— Так зачем ты тогда сегодня отпустил меня сегодня? — произнесла я и облизала враз высохшие губы.
— Потому что дурак, который захотел поверить понравившейся ему девушке! — прорычал дракон.
А в следующий миг сильные мужские руки опрокинули меня.
Я вновь оказалась на полу, но уже не возражала против того, что закон надо мной. Жар тела дракона, мой сдавленный выдох. Нидрик накрыл мои губы своими. Жадно, зло, требовательно. Словно хотел выпытать этим поцелуем ответы на мучавшие его вопросы.
Мне стоило бы оттолкнуть дракона, залепить пощечину. Но все мысли враз улетучились. У меня не было ни сил, сопротивляться. Я хотела этого безумия губ и тел. Из груди вырвался стон. Ночная сорочка задралась, как и мужская рубашка. Я провела ладонями по мужской спине, ощущая сильные напряженные мышцы под своими пальцами, чувствуя, как законник впивается мне в шею своими губами…
Когда поцелуй из яростного, дикого, сумасшедшего стал глубоким, проникающим, кажется, не понял ни один из нас. Я цеплялась за мужские плечи, руки дракона ласкали меня, не давая ни шанса отстраниться.
Горячие тела, бешеный пульс… Я повернулась, желая быть сверху и…
Бабах! Грохот зазвенел в ушах.
«Кажется, я отшибла в себе все, что могла…» — была моя первая мысль. Вторая «Какого демона⁈». И третья: «Это был сон!»
Последнее озарение снизошло на меня, когда я открыла глаза и увидела перед носом пол. За коном едва-едва забрезжил рассвет. Моя спальня была без полна полутеней и утренней прохлады. В углу валялись скомканные простыни, которые я вчера перестилала. Но ни подпалин и копоти от пульсаров, ни следов ночного гостя не было.
— Ну и кошмар! — выдохнула я, ощупывая набухавшую на лбу шишку.
А виной всему — братец с его пожеланиями ужасных снов. Или я сама, костерившая перед тем, как окончательно задремать, демонов дракона?
«Хорошо, что кровать спасла меня от этого ужаса», — подумала я. Но использовать мою спасительницу еще раз для сна я не рискнула. В следующий раз при пробуждении одной шишкой могу не отделаться. Потому-то я, прихватив плед, отправилась в гостиную. Там диванчик хоть и узкий, потертый и с выпиравшими пружинами, зато не скользкий.
А как выяснилось чуть позже на нем еще и отлично спится! Но вот опоздать на занятия, почивая на нем, нет никаких шансов: обязательно разбудят снующие рядом домочадцы.
Так что как бы я ни пыталась игнорировать реальность, забираясь под подушку, она проникала ко мне и пришлось сдаться. На кухню я зашла злая и зевающая, чтобы узреть завтракавших маму, папу и братца.
— Отлично выглядишь, сестренка, — ехидно заметил мелкий. — Бурный был сон?
Я тут же вспомнила о кошмаре и о том, кому в нем принадлежала главная роль. А потом и о следящем заклинании, которое сейчас было на мне и избавляться от которого было пока чревато. Я же законо, мать его, послушная. И вся наша семья, тоже. Только как бы им это помягче сказать…
— Мам, пап… У меня это… драконья метка… — начала я, успев собраться с духом, но не с мыслями.
Реакция отца оказалась мгновенной:
— Я оскоплю этого развратника!
Глава 6
Глава 6
Я сначала не поняла, отчего отец взбеленился. А потом как поняла… пришлось папе объяснять, что метка следящая, а не брачная. И снимать заклание не стоит, поскольку это вызовет еще большие подозрений. А мы в них и так вляпались по самое «не балуйся».
Под конец моих объяснений отец изрек:
— Знаешь, доча, лучше бы это была все же брачная гадость. Я хотя бы знаю, как с ней бороться.
— С законниками ты тоже в курсе, что делать, — заметила мама.
— В курсе. Но боюсь, взорванный дознавательский участок хоть и не эльфийский поцелуй, но равнодушными офицеров тоже не оставит, — парировал отец и добавил: — Вон, даже та гоблинша, что вчера подралась со своим супругом, да так, что ее увезли в участок, а его — в целильню, удостоилась пристального внимания блюстителей порядка.
Мама при этих словах уделила такое внимание горошку, что был у нее на тарелке, что меня начали терзать сомнения. Но первые решил озвучить Нар.
— Матушка? — проникновенно спросил братец. — Нам надлежит о чем-то знать ради нашей безопасности? Например, не здороваться с соседями пару лет?
— Да, дорогая, просвети нас, будь добра…
Мама отложила вилку с нанизанной на ее зубцы единственной горошиной. Судя по всему, мисс Бертрандо собиралась есть их по одной, а то и вовсе по половинке, разрезая каждую, чтобы был предлог не отвечать: дескать, прошу прощения, жую, рот занят. И я, и братец, и папа не были столь деликатны, чтобы ждать, пока не кончится гарнир на тарелке, бекон, кофе в чашке, сама чашка, а так же тарелка, вилка, нож, мамино терпение…
Кажется, Бриджина Бертрандо это поняла, смирилась с неизбежностью в трех лицах домочадцев и, сцепив пальцы, положила получившийся замок на скатерть со словами:
— Да, ее прокляла я!
— И зачем, разреши уточнить? — приподнял бровь папа.
— Она заявила, что выходцы с Нового континента все как один грубияны, невежды и развратники.
— Но мы же по легенде с юга изначального! — не понял отец.
— По легенде да! Но никто не смеет осуждать место, где я родилась, кроме меня! — возмутилась мама. — К тому же она высказала, что Хэлл вульгарно выглядит и ужасно воспитана. И я должна следить за тем, чтобы ты одевалась прилично… Это был вызов мне, как матери! Я отлично тебя воспитала! Научила вскрывать замки, варит яды, проклинать… А еще она раскритиковала мою новую шляпу! Вот я и воздала этой зеленой хабалке по заслугам!
— Странно, что наша соседка отделалась только арестом, — заметила братец, знавший, что такое черная ведьма в гневе, не понаслышке.
— У местных законников слишком быстрая реакция, — посетовала мама. — Они приехали прежде, чем начали действовать основные чары. Пришлось их срочно отзывать, чтобы не смогли поймать след моей магии, — пояснила мама тоном человека, у которого все под контролем, контроль под наблюдением, а наблюдение под прицелом.
— У здешних офицеров вообще все слишком, — поддакнула я, — особенно бдительность.
От этого открытия взгрустнулось всем нам. Впрочем, предаваться унынию было некогда. Потому как часы показывали время: без пяти минут как мы с братцем начнем опаздывать на учебу. Поняв это, мы с Наром подхватились, вылетели из дома и понеслись к остановке общественного вагончика.
