деревни никуда не ездила.
— Ничего, у тебя ещё впереди, вот выйдешь замуж и в город на ярмарку поедешь, — улыбнулась я девушке.
— Да какой замуж, — махнула она рукой, — парней в деревне раз-два и обчёлся. Тех, кто посправней, ещё щенками разобрали, остальные в город на заработки подались, остались одни непутящие, так видать и придётся в старых девах куковать, — она как-то по взрослому вздохнула, перекидывая за спину толстую рыжую косу. — Я может тоже по осени в город сбегу, работать стану. Я сильная, много чего умею! Всё лучше, чем тут в одиночестве сгинуть!
Прислушивающаяся к нашему разговору Эбби начала расспрашивать девицу, умеет ли она стирать, готовить и в доме прибираться. Потом, когда мы вышли во двор, погреться на солнышке, нянюшка снова удивила меня.
— Как тебе хозяйская дочка, глянулась ли?
— Хорошая девчонка, жалко её. Если в город сунется, то и пропасть может.
— Значит, по нраву тебе Грунька пришлась? — прищурилась Эбби.
— О чём это ты, нянюшка?
— Стара я стала, помощница мне нужна, а тебе горничная. Девчонка конечно несмышленая совсем, так её обучить можно, воспитать под себя. Хороших горничных поди ещё сыщи.
— Да отпустят ли её родители? — засомневалась я. Всё же не в соседнюю деревню, а на другой конец страны едем.
— За это, голуба моя, не переживай, с ними я сговорюсь за деньгу малую, а девчонке если место горничной посулишь, так она за дилижансом сама побежит! Главное чтобы она тебе глянулась.
Я задумалась, Груня девушка статная с широкими покатыми плечами и сильными руками — сразу видно, что с тяжёлой работой знакома не понаслышке. В доме хоть и бедно, но чистенько и сама девушка опрятная, всегда причёсана, одежда не новая, но аккуратно заштопанная. У печи тоже всё больше она кружиться, значит, готовить умеет.
Когда Эбби завела разговор с её родителями, те чуть в ноги не бухнулись, так были рады, что дочка будет жить в хозяйском доме. Рыжей, да ещё конопатой девушке действительно не везло с парнями, а так хоть к делу приставлена будет — сыта, одета, не пропадёт!
А уж как радовалась сама Груня, собирая в узелок своё нехитрое приданное: немного белья, два платья, шаль и то самое лоскутное одеяло, которым я накрывалась.
Утром, простившись с радушными хозяевами и отблагодарив их за постой горстью монет, мы отправились дальше. Погода наладилась, дорога просохла, отдохнувшие лошади резво бежали вперёд. С каждым часом становилось заметно теплее. Толи весна решила наконец-то вступить в свои права, толи мы двигались ближе к югу.
Первое время Груня не отлипала от окна, всё ей было интересно, но вскоре однообразный пейзаж ей наскучил и она, привалившись боком к стенке дилижанса, задремала. Нянюшка неодобрительно покосилась на девчонку, но промолчала, видимо решив заняться её воспитанием позже.
Я же, пока было светло и не сильно трясло, читала справочник по домоводству. Некоторые вещи были мне понятны, другие удивляли, иногда за разъяснениями я обращалась к Эбби. Мои вопросы больше её не удивляли, нянюшка с удовольствием рассказывала мне, как тут устроен быт.
Больше всего меня поражало, что тут есть магия. В книге мне не раз попадались строки типа этого: вставьте магический накопитель и проверните два раза. Из справочника я уже знала, что на магической тяге может работать кухонная плита, лампы освещения и даже водопровод. Вот только в памяти Элены таких магических штучек я не заметила, правда и показали мне немногое, только то, что касалось самой девушки.
Сегодня мы решили не заезжать на постоялый двор, а заночевать прямо у дороги на одной из стоянок. Тут уже собралось несколько повозок и телег, мы присоединились к их компании. Провизии закупили ещё в деревне, её должно было хватить на несколько дней, разложим в дилижансе наши перины и спокойно выспимся.
Мужчины решили спать прямо под каретой, у каждого с собой был свёрток с тёплым шерстяным одеялом и толстой войлочной подстилкой.
В ночь караулили стоянку по очереди, по человеку с двух разных повозок — чтобы не было сговору. Стреноженные лошади тоже паслись все вместе, пощипывая сочную травку — в этих местах она была значительно гуще, а на кустах и деревьях уже разворачивались первые крохотные листочки.
С тех пор так и повелось — день мы ехали, останавливаясь лишь для того, чтобы дать отдых лошадям и размять ноги, а к вечеру выискивали такую вот стоянку, чтобы спокойно отдохнуть. И самое главное — это не стоило мне даже самой мелкой медной монеты, а сэкономленные деньги я тратила на продукты, подкармливая даже возницу — мужчина старался экономить и явно недоедал.
С каждым днем менялся пейзаж за окном дилижанса, деревьев становилось всё меньше, кругом одни только бескрайние степи. На одной из стоянок мы остановились прямо посреди поля разноцветных тюльпанов. Такую красоту я видела впервые!
Цветы, словно разноцветные волны, колыхались на ветру. Степь тянулась во все стороны, куда только хватало глаз. Пока Эбби с Груней готовили обед, я решила немного прогуляться, надышаться этой красотой. Так и хотелось нарвать яркий букет, но я одёргивала себя: в дороге тюльпаны быстро увянут, пусть уж лучше они радуют глаз всех проезжающих по такту.
Кстати, с каждым днём повозок на дороге становилось всё меньше, сегодня рядом с нами на стоянке остановилось две телеги. Правда, немного странные — у них было всего по два колеса, а сверху приделаны полукруглые дуги, с натянутой на них тканью. Фред пояснил, что такая телега называется: арба.
— Местные часто ими пользуются, на горных дорогах удобнее ехать на двух колёсах. Большие экипажи слишком неповоротливы.
После его слов я уже внимательнее присматривалась к этим повозкам, раз уж мне придётся жить в этих краях, любая информация не будет лишней.
Груня расстелила на земле старый плед, служивший мне обеденным столом, на салфетке были расставлены тарелки с нарезанной колбасой и сыром, а так же миска горячей каши. У возницы в запасе нашёлся дорожный котелок, который мы позаимствовали у него на прокат, расплачиваясь за это той же кашей, чему он был несказанно рад.
А вот с чаем и другими напитками стало намного сложнее, чем дальше мы ехали, тем меньше рек и ручьёв встречалось нам на пути. В деревнях, конечно, были колодцы, только и самих деревень стало куда меньше. Можно было проехать несколько часов пути и не встретить никакого жилья.
Дорога стала уже. Если раньше у иного города можно было с трудом разъехаться с другими
