даже в Аду.
Если демоны ненавидели полукровок, то между чистокровными архидемонами и полукровками, такими как Локи, должна была вестись ожесточенная борьба за власть.
Принц и его герцоги не рассказывали мне об их непопулярности в Аду, но внезапно я поняла позицию Локи и то, как тяжело он, должно быть, боролся за то, чтобы быть там, где он сейчас. Его титул «наследника», должно быть, был построен на бесконечных битвах и кровопролитиях, и его можно было лишить этого в любой момент, если кто-то другой доберется до вершины и проявит себя более могущественным.
Я почти усмехнулась иронии.
Я не возражала против этого расизма и разделения на классы в Аду. Вместо этого я бы разожгла раздор и позволила Аду сгореть изнутри.
Возможно, именно поэтому Локи пошел на многое, чтобы похитить меня, а затем заключил контракт с Аресом и Люцифером, чтобы вытащить меня из железного гроба. Ему нужен был могущественный союзник, и со временем я стала бы чрезвычайно могущественной.
Он, вероятно, питал иллюзию, что я помогу обеспечить его будущий трон.
Прошлой ночью он настоял на том, чтобы я взяла его кровь.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — Кипела я.
— Тебя пытали месяцами, — сказал он. — Удивительно, что ты все еще можешь стоять прямо передо мной. Человеческая пища тебя не поддержит. Тебе понадобится другой источник энергии. На данный момент это я.
— Нет, спасибо, чувак. Я пас, — сказала я.
— Моя кровь не такая грязная, как ты думаешь, принцесса, — сказал он. — Или ты выпьешь мою кровь, или умрешь завтра. И ты не просто умрешь. Многие демоны в этом царстве ненавидят меня, и они будут видеть в тебе моего питомца. Все их намерения — издеваться над тобой так сильно, как только смогут, в том числе насиловать тебя снова и снова на публике, прежде чем порезать на маленькие кусочки. Это испытание позволит им сделать это, не опасаясь наказания или возмездия с моей стороны. Даже мне не разрешается приходить к тебе на помощь во время отбора до того, как прозвучит гонг.
Я сглотнула, и он бросил на меня мрачный взгляд, прежде чем показались его клыки и он проколол вены на запястье. Хлынула его кровь, пахнущая как новый наркотик, который я никогда не пробовала.
Мой голод был обострен. Я жаждала его крови, как когда-то жаждала крови своих Полубогов. На мгновение мне стало очень стыдно, когда неутолимая жажда пронзила меня, я почувствовала, что предала их, хотя больше никогда их не увижу.
— Ты переродилась, Селеста, — сказал Локи. — Прими это. Сбрось свою прошлую оболочку. Она тебе больше не идет.
Локи был печально известным великим соблазнителем, и он подталкивал меня встать на темную тропу, откуда нет возврата, манящим зовом своей могущественной крови. Но он был прав насчет выживания и многих практических вещей.
— Академия полукровок обучала тебя неправильно. Даже Полубоги пытались приручить тебя, но я не буду. Я хочу дать волю твоей дикости. Я хочу, чтобы ты полностью раскрыла свой потенциал и стала лучшим хищником, которым ты была рождена. Теперь пей.
Его черная кровь капнула на черный мрамор, и я не хотела тратить ее впустую. Она была нужна мне, чтобы выжить.
— Я выпью из чашки, — сказала я.
Я бы никогда не стала пить прямо из его вен, боясь того, что это сделает со мной. Последнее, чего я хотела, — это испытывать вожделение к принцу Ада и пристраститься к его крови.
Несмотря ни на что, хотя я знала, что больше не увижу своих Полубогов, это была черта, которую я бы не переступила. Даже ради того, чтобы выжить. Арес однажды проклял меня за мою преданность моим Полубогам. Даже Ад не смог бы отнять этого у меня.
Локи вздохнул, сделал глубокий надрез на запястье и налил свою кровь в чашу из чистого золота.
Когда я отпила из чаши, темная сила взорвалась у меня на языке. Она сильно отличалась от крови Полубогов, но была такой же мощной и сочной.
— Это вкусно, верно? — Локи ухмыльнулся, прежде чем грубо произнести. — Я никогда не предлагал свою кровь никому другому.
Я опустошила чашу, впервые почувствовав себя живой с тех пор, как меня швырнули в Ад. Мне хотелось еще его крови, но я прикусила губу, чтобы не попросить еще.
— А ты не боишься, что этот главный хищник может отнестись и к тебе как к добыче, принц? — Вместо этого спросила я.
Он сверкнул свирепой улыбкой, его клыки сверкнули белизной.
— Я мечтаю об этом дне, кузина, — загадочно сказал он. — Но сначала тебе предстоит поджарить рыбу покрупнее.
Он хотел, чтобы я убрала его отца-дьявола, чтобы он мог править Адом в одиночку? Это был его финал?
Отцеубийство было обычным делом среди Богов, так что, возможно, у демонов была такая же практика.
Олимпийцы уничтожили Титанов, навсегда заключив их в тюрьму Пустоты. Но я не слышала, чтобы кто-нибудь когда-либо пытался свергнуть Люцифера.
Все когда-нибудь бывает в первый раз. Если целью Локи было избавиться от своего отца, я была в игре. Мы могли бы вместе начать революцию в Аду, и ради его благосклонности я бы пощадила принца, когда для меня настанет день перебить всех остальных демонических ублюдков.
~
Испытание отбором было ничем иным, как шоу ужасов.
Демоны обожали кровь, запекшуюся, и крайнее насилие — их любимые виды спорта.
Запах крови в воздухе звал меня на битву.
Моя демоническая часть зашевелилась, поднялась и выглянула наружу.
Дрожь пробежала по моей крови. Страх, обусловленный моим человеческим воспитанием, был изгнан из каждой моей клеточки.
Я была принцессой демонов, дочерью Титана и королевы Ада.
Мне не нужно было любить эту часть себя, но я приняла ее. Я приняла ее в тот момент, когда поняла, что мне нужны мои демонические силы, чтобы выжить и отомстить.
Я больше не беспокоилась о монстре внутри.
В Аду только самый большой и страшный монстр мог править и охотиться на собак поменьше. Я намеревалась быть на вершине пищевой цепочки, что было моим правом по рождению.
Сегодня я бы убивала других монстров.
Все они боялись бы меня.
Они были недостаточно достойны, чтобы вселять в меня страх, но я бы охотилась и терроризировала их. Я купалась бы в их теплой крови, смеясь и воя, как волк, навстречу кровавой луне.
Жаркая битва внезапно прекратилась передо мной, словно по невысказанному слову.
Осталось более двухсот участников.
Половина из них отделилась от другой половины и направилась ко мне, сверкая когтями или вращая бензопилами.
