— Повтори.
Его дыхание было ледяным. Обжигающе ледяным, вопреки всем законам анатомии, и, несмотря на боль в стиснутом стальными пальцами запястье, я ощутила холод. Пронизывающий, жуткий холод, и страх, столь же ледяной, сковал душу, сжал горло, не позволяя произнести и звука.
— На будущее, — герцог сжал мою руку еще сильнее, — не смей бросать вызов, если не способна дать отпор.
Пальцы разжались, выпуская мое запястье и не удержавшись на ногах, я рухнула на пол. И сидя на холодных каменных плитах сквозь слезы смотрела, как лорд оттон Грэйд чеканя каждый шаг, в бешенстве покидает ванную.
Запястье нестерпимо болело, рот я закрыла дрожащей ладонью, стараясь сдержать рвущиеся рыдания, ужас… ужас не отпускал. Но справиться с эмоциями герцог мне не позволил, и спустя всего несколько минут из его спальни раздалось:
— Леди оттон Грэйд, до ужина менее четверти часа. Я ожидаю вас в столовой. Не прибудете вовремя, поднимусь за вами лично.
Затем послышался звук чеканных шагов, после проворот ключа, скрип открываемой двери и ее грохот при закрытии.
И лишь после его ухода по моим щекам покатились слезы, и, продолжая закрывать рот, я медленно легла на пол, чувствуя как сотрясают рыдания и понимая — у меня нет времени на слезы. Его просто нет.
Скрип вновь открываемой двери подтвердил мои опасения, затем я услышала голос Гретхен:
— Леди оттон Грэйд?
Судорожный вздох и отчаянно спокойное:
— В спальне чемодан, распакуйте мои платья.
— Да, мадам, — последовал ответ с ноткой недовольства.
И я поняла, что камеристка ожидала иного. Скандала, слез, истерики, сюжета для замковых сплетен…
Поднявшись с пола, чуть пошатываясь подошла к зеркалу… Глаза красные, нос распух, вокруг рта отметина от прижимаемой мной ладони… На запястье черные следы. Черные. Прикоснулась пальцем и поморщилась от боли.
Затем вновь взглянула на себя в зеркало — мне понадобится много, очень много холодной воды.
К моменту, как удалось привести лицо в порядок, я продрогла настолько, что дрожала уже вовсе не от страха. Ко всему прочему у меня закончились полотенца.
— Гретхен, — голос прозвучал негромко, но я точно знала, что меня отчетливо слышно, — я доведу до сведения госпожи Винслоу факт кражи полотенец и халата из ванной его светлости.
В спальне что-то упало, но возразить камеристка не посмела — знала, что виновна.
— Мадам требуется халат? раздался ее дрожащий голос.
— И немедленно, — подтвердила я.
Женщина вошла тотчас же со стопкой тех банных принадлежностей, что находились здесь до моего купания. Сноровисто все разложила, затем, подхватив верхний халат, принесла его мне.
— На край столика, будьте любезны, — расчесывая влажные волосы, приказала я.
Снимать с себя полотенце перед прислугой я не собиралась. И дело не в нормах приличия, этикет допускал подобное, проблема в том, что я воспитывалась при монастыре, и у меня были свои взгляды на некоторые аспекты жизни аристократов.
Гретхен, несколько раз поклонившись, торопливо вышла. Я же, завернувшись в теплый банный халат, окутавший до пола, дорасчесывала волосы, затем вновь подсушила их полотенцем, а после мне не оставалось ничего иного, кроме как собрать влажные пряди в нехитрую скромную косу, которую я сложив, заколола шпильками.
Когда вышла из ванной, платья уже были извлечены из чемодана. Не мои платья. Более того — я видела их впервые. Длинные, строгие, достаточно закрытые и сшитые по моим размерам. Запоздало поняла, что это те самые наряды, что заказал герцог у лучшей швеи юга.
Нервно ожидающая меня Гретхен попыталась было что-то произнести, но я перебила ее холодным:
— Вы свободны.
Изобразив книксен, женщина удалилась, явно не веря в происходящее.
Платье я выбрала синее с белыми манжетами и белоснежным кружевным воротничком стоечкой. Госпожа Имис практически полностью исполнила все мои пожелания в отношении нарядов, полностью исполнила все мои пожелания в отношении нарядов, нарушив их лишь в одном — традиционные домашние туфельки к каждому платью были на остром каблучке.
Небольшом, но все же мне, ни разу так и не надевшей подобную обувь пришлось несколько минут ходить по спальне его светлости, привыкая к непривычному подъему. И лишь после этого я подошла к зеркалу.
И не узнала себя.
Несколько мгновений в растерянности смотрела на леди, что виднелась в отражении, и не ощущала в ней себя. Это была не я. Это была леди — сильная, исполненная достоинства, истинная леди с моими чертами лица, моими светлыми волосами, моими глазами, моим телом, но не я. Не я…
Значит я выросла.
Вздернув подбородок, я расправила плечи, спина стала напряженно прямой, лицо словно еще бледнее, взгляд надменно-холодным. Да, я не узнаю себя в зеркале, но это не значит, что я стану послушна воле герцога оттон Грэйд.
Это мой дом, и в нем будет, по-моему, потому что я леди оттон Грэйд! Потому что если сдамся сейчас, шанса на реванш уже не будет. И как бы не было страшно, как бы не болело до сих пор запястье, как бы силен не был ужас при виде ярости черного мага, отступать мне некуда.
* * *
В холл я спускалась в абсолютном молчании склонившейся при моем появлении прислуги. Даже лакеи, коим полагалось стоять недвижно, в почтительности склонили головы, горничные же присев в реверансе, и поднявшись не подняли головы. Уважение? Сомнительно. Скорее попытка спрятать полные ожидания развития скандала взоры.
Я молча спустилась по лестнице, свернула направо и прошла к высоким украшенным серебряным узором дверям. Лакеи молча распахнули двери, открывая для меня огромный освещенный тысячей свечей зал, в центре которого имелся длинный накрытый тысячей свечей зал, в центре которого имелся длинный накрытый на две персоны стол. И более никакой мебели. Ничего, кроме выстроившегося у стены ряда официантов с блюдами.
Лорд оттон Грэйд ожидал меня, стоя заложив руки за спину у одного из семи окон. На герцоге в нарушение норм приличия, помимо брюк и сапог имелась лишь черная рубашка, которая оказалась полурасстегнутой. При моем появлении его светлость обернулся, смерил свою супругу холодным неприязненным взглядом и произнес, не стесняясь присутствующих:
— Мне не нравится эта трансформация из вздорной лицеистки в набожную скромную монашку. Все наряды перешить!
С этими словами герцог подошел к месту, за которым видимо, полагалось сидеть мне, и демонстративно положил ладони на высокую спинку стула. Молча подошла к супругу, села. Его светлость пододвинул мне стул, после чего направился к собственному месту напротив, сел. Мрачно посмотрел на меня.
