Он снова поймал ее. И хотя она вырывалась, сражалась с ним, он, каким-то образом, даже в своем состоянии — или благодаря ему — все же, казался сильнее. Его ладонь пробралась под ее коротенькую юбочку.
— Рос! Не делай этого!
— Пять лет ада, — он презрительно усмехнулся, схватив ее за зад, и став грубо мять. — Да ты не просто заслуживаешь быть трахнутой, а затраханной так, что ходить не сможешь.
Она с трудом могла дышать, ощущая дрожь во всем теле. — Что ж, Военачальник пришел потребовать награду? Значит, ты возьмешь свою Невесту силой, желает она того или нет? Хочешь, чтобы я навсегда запомнила это насилие?
Спустя мгновение, он вымолвил, — Нет, боже, нет. — Она услышала, как он расстегнул молнию и освободил себя. — Мист, — раздался его стон, — просто прикоснись ко мне. — Он взял ее ладонь и заставил пощупать его тяжелую мошонку, а затем обхватить член. Еще никогда ей не приходилось чувствовать такой твердости. — Потри головку, — выдохнул он ее в ухо. Когда она ощутила там влагу, ее тело сотрясла дрожь. — Это самое большее, что я могу испытать, без тебя. Мне просто необходимо трахнуть тебя. И больше я не вынесу.
— Рос, не…
Но он лишь выругался, и в его голосе прозвучала мука. Нагнув голову, он коснулся лбом ее затылка, но не вошел в нее, а лишь стал совершать резкие толчки в ее зад.
— Не могу остановиться, — прохрипел он, и она поняла, что он не станет брать ее тела, а лишь использует его, прикасаясь к нему.
Но зачем ему сдерживать себя ради нее…?
Его пальцы сдавили ее сосок. И внезапно ударила молния. Нет, она не могла желать этого.
Его горячее дыхание опаляло ее кожу, а тело заставляло таять в его руках. Кого она обманывает?! Конечно, она могла желать этого, как жаждала каждую ночь в своей одинокой постели. Воздух был наполнен страстью, пьянящим ароматом жасмина и еще большей влажностью от шумящего фонтана в углу. Им никто не помешал бы, и он не собирался брать ее силой. Так почему бы ей не насладиться этим каких-то пару секунд.
Обмякнув в его руках, Мист приподняла руки и сплела их у него за головой. Рос зарычал и слегка толкнул своими ступнями ее ноги, заставляя расставить их. Дрожа всем телом, он сделал последний свирепый толчок в ее плоть, и, откинув голову назад, закричал и кончил. В последний момент он отстранился, и слегка отвернувшись от нее, стал изливать семя на землю.
Она застыла, не имея возможности видеть его. И, по какой-то причине, то, что она могла лишь слышать его реакцию и те гортанные стоны, исторгающиеся глубоко из его груди, возбуждало ее еще сильнее. Она чувствовала, как неистово сотрясалось его тело, ощущала на себе силу этого изможденного вампира. И все это время, он не выпускал ее из рук, удерживая рядом, ожидая пока утихнул волны наслаждения.
Но они не стихали. Каждая секунда напоминала ей о том, как отчаянно она жаждала испытать это снова. Когда он коснулся губами ее шеи, сильно стиснул ее зад, она поняла, что он снова собирается излить семя. Она подумала о том, сколькими ночами он, должно быть, представлял этот момент, и эта мысль заставила ее откинуть голову назад, облокачиваясь на его плечо.
Второй раз оказался, если такое было возможно, еще неистовее. Он отчаянно целовал и лизал ее кожу, сжимая то одну, то другую грудь, заставляя Мист снова и снова прокручивать в голове ту ночь в темнице, когда он довел ее до оргазма. И сейчас она жаждала слиться с ним, хотела снова ощутить неистовое вторжение его пальцев.
Когда Рос закончил, он сдвинул ее волосы, коснувшись губами ее шеи. Его тело все еще сотрясала дрожь, он с трудом переводил дыхание. Мист закрыла глаза, с ее губ почти была готова сорваться фраза «Моя очередь», как вдруг он сделал невероятно странную вещь.
Он поправил свою одежду, затем опустил ее юбку, и, развернув Мист лицом к себе, посмотрел ей в глаза. Сильно сжав ее затылок, Рос притянул ее лицо к своему. Мист ожидала, что он укусит ее, станет пить кровь, или ударит, но он лишь сжал ее в объятиях, придавив к своей широкой груди. Его рука легла на ее затылок, прижимая ее голову к себе. Что оказалось, несомненно, приятным ощущением.
Чуднó, она просто позволила ему обнять себя, расслабив каждую частичку тела, а он в ответ, наклонил голову и поцеловал ее волосы. Когда он, наконец, разжал объятия, слегка отстранив ее, она смогла посмотреть ему в лицо. Как ни странно, он был скорее непреклонен, чем зол. — Я искал тебя, Невеста.
— А я вот, туточки была.
— Ты плохо обошлась со мной, бросив мучиться.
— Мои сестры собирались убить тебя. Я спасла тебе жизнь. И это при том, что ты, между прочим, собирался поступить со мной куда хуже.
— А как на счет облизывания моих клыков?
А вот это уже была случайность! Но она все же гордо подняла подбородок и ответила, — Это меньшее, чем я могла тебе отплатить, учитывая, что ты намеревался пытать меня. Считай это небольшим сувениром на память.
Черты его лица посуровели, но он, казалось, обуздал свой гнев. — Пять долгих лет я представлял в деталях, как я заставлю тебя заплатить за все. Не переставая, прокручивал в голове варианты истязаний за то, что ты со мной сделала. — Он выдохнул. — Но я устал от этого, Мист, устал от этой ноши. Я хочу смотреть в будущее, и обустраивать нашу жизнь.
Нашу жизнь?
— С этого момента, я хочу начать с чистого листа. Мы квиты за все наши проступки по отношению друг к другу. Забудем прошлое и… ошибки, которые могли иметь место, до нашей встречи.
— Ошибки? — О, как великодушно, со стороны вампира простить ей все прегрешения. Позволить ей начать с нуля.
— Твоя кровь дала мне больше, чем просто чистейший вкус. Как ты думаешь, я смог найти тебя?
— Так ты сгреб мои воспоминания в кучку? — Чудненько. Знает ли он теперь, что я была буквально ослеплена им? Получил ли он все ее знания о Ллоре? — Скажи-ка, тебе понравилось выбалтывать своим братцам и дружкам все о моей жизни — мои тайные мысли и…поступки?
— Я никогда и никому не рассказывал о том, что видел. Поверь мне. — Последнее, он добавил со странной интонацией. — И клянусь тебе, что никогда не расскажу. Это останется между нами.
— Можешь ли ты поклясться, что никогда не используешь эту информацию против моей семьи, желая навредить им.
Рос нахмурился.
— Проехали. Уже не важно, — сказала она, вырываясь из его объятий. — Ни о какой совместной жизни не может быть и речи — даже если бы той ночью ты не намеревался… что именно сделать? Сломать мне пальцы, ноги?
Он не стал отрицать ее слов. — Это все в прошлом, и ты отплатила мне той же монетой. Если ты ждешь утешения, так знай, что мои страдания были куда сильнее, чем все мучения, что мне хотелось обрушить на тебя. Все эти годы, я не мог ни спать, ни пить. Единственное что я действительно мог делать — это фантазировать о том, как буду трахать тебя, до полного изнеможения.
