Колеблясь, Гидеон кинулся к нему, и перехватил руку Мариуса, но он стряхнул ее.
— Хватит! — выкрикнул он, выпуская стрелу. Это поразило его, поскольку Мариус промахнулся, а он редко отпускает свою цель, и Гидеон застонал. Какое было бы наказание за это?
Наблюдатель, в которого стрелял кентавр, завопил, а затем улетел прочь, и его компаньоны с ним.
— У вас здесь нет никаких прав! — Мариус кричал, достаточно громко, чтобы наблюдатели могли услышать его. — Это — мой остров, и я не хочу иметь никаких дел с наблюдателями и гарпиями богов! Мой трепет — темная полная луна или нет. Если они прилетят сюда снова, то все они принесут мои стрелы обратно к Слюде в своих костистых задницах!
— Будут репрессии — сказал Гидеон строго. Я сожалею, мой друг.
— Репрессии? — Мариус кипел. — Где вы видите репрессии! Разве мужчина не может принять гостей у себя дома, чтобы к нему не приставали помешанные, на сексе лесные нимфы, это — время для репрессий!
Он размахивал своим большим луком, тряся им в зажатом побелевшем кулаке.
— Он обратился ко мне за помощью, и находиться под моей защитой! — кричал он.
— У меня тоже есть покровительство сильных богов. Зээр, бог суши, защищает этот остров.
— И я виновник всего этого Гидеон сожалел. Разрешите мне рассказать о своих делах и убраться отсюда подальше, пока эти омерзительные существа не вернулись. Что-что здесь не так. Они редко летают по парам или компанией. Я насчитал три штуки. Что-что плохое может случиться здесь; я чувствую это.
Мариус кивнул, в ожидании.
— Во время шторма на мой берег вынесло женщину — начал Гидеон. — Она не может задержаться на Темном Острове, ей грозит опасность от одного из членов команды с ее судна. Из ее описания я полагаю, это тот самый, которого мы нашли на вашем берегу. Я хотел бы поговорить с ним.
— Он ушел — ответил Мариус. — Уехал на пароме, который доставляет провиант на рассвете.
— Он сказал вам свое имя?
— Он называл себя Ральфом.
— Борода слюды!
— Он — тот? — уточнил Мариус. — Если я бы знал …
— Он сказал, куда он пошел … что-нибудь вообще?
Мариус покачал своей головой. — Он хотел, знать нашли ли мы кого — либо еще на берегу. Когда узнал, что нет, он решил быстро уехать. Сам то я не видел, как он уехал. Принимая продовольствие на берегу, Си, мой фавн, видел, как он сел на паром.
Гидеон расправил свои крылья. — Мне пора уходить — сказал он. — Рианнон должна покинуть Темный Остров, и моя совесть не позволит мне бросить ее, пока она не будет в безопасности.
— Рианнон … она названа в честь сильной богини знаний. Она похожа на нее?
— Если бы я знал? Я не являюсь поклонником легенд о Потустороннем божестве. Она слишком привлекательна, и у меня вряд ли получиться прятать ее в той пещере, тем не менее, Слюда, могла бы простить меня, если я попрошу разрешения остаться ей здесь.
— Так спрячь ее! — трубил Мариус.
— Это легче сказать, чем сделать, старый друг — ответил Гидеон. Мариус привык брать, что хотел, и держать, то, что он взял. Бог Леса не сможет понять совесть. Он был Богом Изобилия, существом земли и всей ее щедрости, повелителем лесных нимф, опекуном Древних, он был сам себе хозяин.
За ним не следили наблюдатели, не контролировали его каждое движение. Он был правителем своих владений.
— Это только вопрос времени, наблюдатели обязательно обнаружат ее — продолжал Гидеон.
Это совсем другое, Мариус. Я такого никогда не испытывал, с тех самых пор, как Боги прокляли меня вместе с совестью. Будет лучше, если она уедет сейчас, прежде чем это перерастет … в нечто большее, я не перенесу, если проиграю.
— Женщины! Проклятие богов!
Гидеон улыбнулся. — Вы так говорите, потому что еще не встретили свою родственную душу — ответил он.
— Возможно и так, согласился кентавр, но я знаю одну вещь, мой сексуально озабоченный друг, если я кого — либо и встречу, то не позволю ей уйти, и меньше всего из-за совести.
Рианнон приняла горячую ванну и смыла все следы от прогулки. Она аккуратно сложила свое темно-красное шелковое домотканое платье и повесила на спинку искривленной скамьи в выбранной ей палате. Было уже поздно, и Гидеон еще не вернулся. Она не видела причины, чтобы спать в прекрасном платье, так как в ее распоряжении было много другой одежды. Вместо этого она выбрала тонкую шелковую ночную сорочку из газа, которую нашла в платяном шкафу, такую прекрасную, как будто тутовые шелкопряды пряли ее, даже мурашки побежали по коже оттого, что она будет в ней спать.
Вскоре она задремала. Сначала, она спала глубоко и спокойно, единственное, что тревожило ее сон, это нарушенное условие Гидеона.
Сон был внушающими страх, пугающими видениями. Странно, она не могла разобрать то, что происходило в них, только ноющие чувство от плохого предзнаменования и неловкости, которая всегда идет с чувством вины. То, что беспокоило ее в ее снах, заговорило.
Слабый свет от свечей в фонарях, висевших на цепях около кровати, почти догорели, освещая ее лицо ярким золотистым оттенком. Она не погасила их. Все было нормально, пока полумрак не отбросил тень на ее тело.
Рианнон открыла глаза и увидела Гидеона, стоящего над ней и пристально глядящего вниз, его крылья были наполовину развернуты.
Как он был красив в мягком золотистом свете, который играл в его серебристо-белых перьях и гладкой коже угря, темных волосах, причесанных ветром, его широких бровях и мочках ушей.
— Я не хотел будить вас — сказал он. — Я вижу, что вы купались снова.
Рианнон потянулась, словно кошка и села вертикально.
В его поведении не было даже намека на гнев, хотя она не была в этом так уверенна. Ее загадочный хозяин был столь переменчив словно ветер, и без сомнения, мог быть очень опасным. Она даже затаила дыхание, пока не перестала наблюдать за ним. Он был возбужден, но это никогда не вызывало гнев. Он всегда возбуждался.
— Который сейчас час? — спросила она его.
— Почти полночь — ответил он. Я подготовил для нас немного еды в моей палате.
Поскольку я сказал, что не принимаю здесь гостей, и мои собственные комнаты более … удобны для меня. Вы присоединитесь ко мне?
Рианнон спустила ноги с кровати и потянулась к платью, намериваясь надеть его поверх ночной сорочки, которая была столь тонкой как лучи лунного света.
Его рука быстро перехватила ее.
— Оставьте его — сказал он. Это платье не защитит вас от меня. Я уже знаю, что скрывается под ним. Рианнон заколебалась. Пойдемте — настаивал он.
Мы должны поговорить.
