— Совсем охренел?!?
Водитель, в которого чуть не врезались, вышел из своей машины и начал кричать на другого. Тот водитель тоже вышел из машины и начал ругаться в ответ, и началась громкая ссора. Один из моих соседей с низу открыл свой балкон и начал кричать на них, чтобы они замолчали.
Громкая ссора возвратила меня к действительности. Снова волшебная песня исчезла, и впервые, я почти почувствовала сожаление… Я осторожно поднялась с перил и вернулась на балкон. Падение не убило бы меня, но Боже мой, как это было бы больно.
Я зашла обратно в квартиру, в которой все было точно так же, как я и оставила. Даже кошки не сдвинулись, хотя они и осмотрелись, когда я вошла. Я села между ними, рассеяно поглаживая Обри. Мне снова было страшно, страшно и жутко от того, что произошедшее меня привлекало — это пугало больше всего.
Несмотря на выпивку вечером, мое последнее столкновение доказало, что алкоголь здесь не при чем. Никакой связи. Все же… мне пришло в голову, что все три раза было кое-что общее. Мое настроение. Каждый раз мне было плохо… грустно из-за того как сложилась моя жизнь, я была в поисках надежды там, где ее не было. И именно тогда это случалось, предолгая решение и утешение, к которому я стремилась.
Это было плохой новостью для меня. Потому что, если это явление зависело от моего горя и несчастья, у меня было много шансов на повторение.
Я проснулась от запаха яичницы с беконом. на мгновение у меня опять появилось ощущение дежа вю. Когда мы с Сетом только начали встречаться, мне было плохо у него дома, когда я слишком много выпила. И когда я проснулась из кухни так же пахло завтраком.
Несколько мгновений спустя я оказалась в действительности. Не было никакого стола или доски объявлений с книжными пометками, никакого мишки в футболке Чикагского университета. Это была моя собственная гардеробная, мои собственные бледно-голубые простыни, спутанные у моих ног.
Со вздохом я выбралась из постели и пошла на кухню посмотреть, что там происходит. К моему удивлению это был Роман стоящий у моей плиты, а возле его ног сидели обе кошки надеющиеся утащить по кусочку бекона.
— Ты готовишь? — спросила я, наливая чашку кофе.
— Я все время готовлю. Только ты не замечаешь.
— Я замечаю, как ты разогреваешь замороженные полуфабрикаты. Ты это имеешь в виду?
Он пожал плечами.
— У меня не так много времени, что бы поесть когда я нахожусь в постоянном преследовании, я голодаю.
Я увидела яйца, бекон и блины.
— Ну, я думаю ты хорошо проведешь остаток дня. Может даже следующие 2 дня. Будь уверен, ты многое делаешь, — добавила я с надеждой.
— Нет нужды быть скромной, — ответил он, пытаясь скрыть улыбку. — Тебе тоже не помешает развлечься.
За весь день это были лучшие новости, которые я услышала. Конечно, я встала 5 минут назад. Затем события прошлой ночи всплыли в моей памяти:
— Дерьмо…
Роман глянул на меня, подбрасывая блин:
— Что?
— Забавная вещь произошла вчера вечером… — нахмурилась я. — Ну, не то, что забавная…
Я объяснила это тайное повторное появление силы вчерашним вечером, так же как и мое неожиданное плавание в другой день. Роман слушал спокойно, раннее легкомыслие быстро исчезло с его лица.
Когда я закончила, он свалил сковороду с яйцами в чашку так сильно что она разбилась вдребезги.
— Сукин сын, — проворчал он.
— Стоп! Эй! — сказала я. Злобный нефилим совсем не тот, с кем бы я захотела оказаться рядом. — Это же набор!
Он впился в меня взглядом, но я точно знала, что злость не была направлена на меня:
— Три раза, Джорджина. Это случилось целых 3 гребаных раза и я не был рядом!
— Почему это ты должен был быть рядом? — спросила я удивленно. Мое удивление превысило возмущение. — Ты не мой хранитель.
— Нет, но некое существо вторгается в мой дом, — я решила не уточнять, что этой был мой дом, — я должен был разбираться с этим, а не следить за каким-то скучным суккубом для Джерома.
— Помяни черта, — прозвучал внезапно знакомый голос. Нахлынула аура Джерома и он материализовался около кухонного стола.
— Вовремя, — резко сказал Роман, все еще с мрачным выражением на лице. — Я ждал вечность, когда ж ты покажешься.
Джером выгнул бровь и зажег сигарету.
— Вечность, ха? Это даже не была неделя.
— А казалось иначе, — сказал Роман. Он вручил мне тарелку еды и я села за стол, решив дождаться доклада о положении дел прежде чем сообщить о моих последних проблемах Джерому.
— Ребята, вы должны добавить Симону в свой лист наказаний для вечно проклятых.
Джером улыбнулся и стряхнул пепел в вазу с герберами и маргаритками на моем столе. Я не стала волноваться по этому поводу, по крайней мере пепел не был на моем полу.
— Я так понимаю ты не заметил никаких действий? Мей сообщила то же самое.
Роман сел возле меня со своей едой, ставя тарелку вниз с большей силой чем требовалось. Я вздрогнула, но она не разбилась.
— Она ничего не делала, кроме покупок и охоты на жертв. О, и поражала Мортенсена.
На сей раз Джером приподнял обе брови:
— Сета Мортенсена?
Я начала было спрашивать сколько Мортенсенов он знает, но следующие слова Романа остановили меня:
— Да, она разоблачила себя пару раз, пытаясь изобразить неубедительное обольщение.
Мой гнев снова начал разжигаться и затем…
— Подожди. Пару раз? — воскликнула я. — Больше чем в кафетерии?
Роман посмотрел на меня и я заметила вспышку извинения в его сердитом лице:
— Да, у меня не было возможности рассказать тебе. Вчера она пришла в книжный магазин, когда ты была занята с Мэдди. Хорошо рассчитала твое отсутствие.
Я кинула вилку на свою тарелку. Интересно, куда делась другая еда?
— Какого черта ты не сказал мне?
— Потому что не было возможности судя по нашим большим проблемам!
Джером напрягся, когда Роман упомянул Симону, пытающуюся обольстить Сета. Реакция была странной, как будто его застали врасплох. Что было редким для демона, еще более редким чтобы показывать это. Несколько мгновений спустя он вернул свое самообладание, возвращая внимание в словам Романа.
— Большие проблемы?
— Джорджину преследуют, — объявил Роман.
— Джорджину всегда преследуют, — ответил Джером. — Кто на этот раз?
С виду он был нейтральным, но когда мы объяснили ситуацию я увидела что-то зажглось в его глазах… некоторый интерес. Наконец-то размышление.
Когда Роман и я закончили историю повисла тишина. Я поглядела на него, оба ждали моего позволения, чтобы предложить своего рода объяснение.
