Блин. Мне каждая буква в его имени нравилась.
Без возможности выйти не только в интернет-пространство, но и просто на улицу (в снег можно было нырять прямо из чердачного окна), я в своих размышлениях дошла до того, что разглядела призрачную нить, связывающую наши судьбы. До чего только не додумается мозг скучающей женщины. Ну, да. Вот она эта связь. Ба-бам! Он Замков, я Ключева. Теоретически мы должны были подходить друг другу, как ключик с замочком. А вот на практике я буксовала… Вдруг ключ не тот? Или замок слишком велик?
— Ты сейчас проделаешь дырку в журнале. Сколько можно фотографию наглаживать? — Галка тонкой кисточкой разукрашивала эскиз пивной кружки.
— Мне так спокойнее, — меланхолично ответила я. — И руки при деле.
Я с утра, как позавтракали, перебралась на тахту, что примостилась у большого окна рядом с Галкиным рабочим столом.
— Ты бы лучше глину помогла вымесить. Образцы нужно до конца недели сделать.
Я только фыркнула и положила голову на журнал. Я в тоске.
— Не снился?
— Нет. И это убивает. «Любарум» познакомил нас, он же и разлучил навсегда.
— Но кто-то же подсунул вам эти бутылочки?
— Да, знать бы какая фармацевтическая компания, я бы уже ее пороги обивала. Иногда такое случается — присылают рекламные образцы для ознакомления, но здесь даже аннотацию не приложили. И я, дура, все инструкции нарушила. Нет, чтобы отложить незнакомое лекарство до выяснений, тут же продала его. И ладно бы бухгалтерия всполошилась, что касса не сходится! Так нет, все молчат, словно им глаза кто-то отводит. Что это? Затмение? Рак мозга масштаба сети аптек «Пилюля»?
— Бери шире. Уже и наш поселок рикошетом задело.
— Безумие заразно. И еще я на полном серьезе гадаю, как подкатить к человеку, который наверняка ни сном, ни духом, — я постучалась лбом о журнал.
— Согласна, — Галка отложила кисточку. — Нас нужно поместить в палату с мягкими стенами, а мы строим планы, как привлечь внимание одного из самых завидных женихов Москвы…
— Если только он не чей-то завидный муж…
— …и не факт, что ты ему приглянешься.
— Не факт. Я и во сне ему не приглянулась. Черт, ну почему «Любарум» так не вовремя исчез! Я бы такое натворила! Не хочет? Ага, не на ту напал! — уж мечтать, так мечтать. Я села по-турецки и закрыла глаза. — Я бы приручила своего ночного принца, влюбила в себя, заставила страдать, а потом, когда он не смог бы прожить без меня и дня, подсказала, где меня, настоящую, найти. Стояла бы на своем балконе, вся такая загадочная, и смотрела, как он бежит по улице, ищет глазами мои окна, а встретившись взглядом, застывает, поняв, что сон — это вовсе не сон, а игры скучающих купидонов, которые решили таким хитроумным способом свести ключик с замочком. И вот он стоит под моим балконом и от счастья кричит…
— Рапунцель, скинь свои волосы!
— Сволочь ты, Галка. Весь кайф обломала, — я кинула в подругу подушкой. Она замахнулась в ответ, но тут зазвонил мой сотовый.
— Это с работы! — крикнула я, узнав рингтон, предупреждающий о звонке Светланы или Кирюсика. Сердце стучало словно бешенное.
— Да? Здравствуйте, Кирилл Петрович.
Галка сделала большие глаза и села рядом со мной. Я сделала связь громкой.
— Киса моя, ты где бродишь? — начало было довольно бодрое. Обычно людей увольняют не такими словами.
— Так вы сами сказали…
— Мало ли что я сказал. Возвращайся. Работать некому.
— А Марь Степановна?
Галка толкнула меня под руку, и я чуть не выронила телефон.
— Вчера днем скорую вызывали, говорят, в ближайшее время работать не сможет. Радикулит. Уложила кошка нашу старушку на обе лопатки.
— Какая кошка? Откуда в аптеке кошка?
— Вот и я не понял. Говорят, она веником в нее тыкала.
— Кошка?!
— Ай, не знаю! Короче, Ключева, жду тебя на работе. Мне самому за прилавком стоять нельзя, вредно для здоровья. Да и по статусу не положено…
— Ага, я сейчас, — я кинулась за рюкзаком и только тогда спохватилась, что сижу в замерзшем поселке, а не в своей уютной квартирке. — Ой, Кирилл Петрович, а приехать я не смогу. Я далеко. Меня тут снегом занесло, и вообще, автобусы по такой погоде не ходят.
Плакать хотелось. Такой шанс упускаю. Сейчас он найдет мне замену, и прощай работа.
— Ключева, выгляни в окно. Я за тобой машину прислал.
— Куда прислали? — опешила я, надевая рюкзак на плечо.
— На кудыкину гору. Мне твои добрые соседки адрес дали и о суровых погодных условиях рассказали.
— Какие соседки?
— Ну те самые старушки с ридикюлями и в шапочках с вуальками.
Я потерла лоб. Совсем забыла, что встретила двух сестер, когда уезжала в поселок. Перекинулись парой фраз, они пообещали присмотреть за квартирой.
— Ну что, убедилась? — вернул меня на землю Кирилл Петрович. — Бугай приехал?
Мы с Галкой прилипли к окну. Там Бурай Алиевич, сорокалетний экспедитор сети аптек «Пилюля», былинный богатырь полу-турецкого происхождения, обладатель недюжинного здоровья и косой сажени в плечах, за что и был награжден кличкой Бугай, на пару с Самоделкиным-младшим работал как бульдозер, расчищая огромной лопатой тропинку к нашему коттеджу. У забора стоял внедорожник Кирюсика. Такой не только по снегу пройдет, но и ледоколом на Северном полюсе смело может подработать.
— Ну все, Галчонок, я поехала!
Убедившись, что Бугай уже завел машину, я обняла подругу.
— Недолго твоя ссылка длилась, — вздохнула Галка, запихивая в пакет кое-что из домашних припасов. — Я думала, мы с тобой в Москву сгоняем, навестим заказчика. Вдруг и твой там будет…
— Да, жаль, что не получилось, — кивнула я, хотя в душе была рада. Не готова я к встрече наяву. Сон — это сказка, а в реале все может быть совсем иначе. Вдруг я ошиблась, и Замков вовсе не тот, что мне снился?
Между мечтами и шансом вернуться на работу, я безусловно выбрала второе. Работа меня кормит, а призрачные мечты лишь развлекают.
Бурай Алиевич, отложив термос с кофе, и убедившись, что пакет, позвякивающий стеклянной тарой, надежно закреплен в багажнике, занял водительское место.
— Красивые у вас здесь места! — улыбнулся он. Белый ряд зубов на смуглом лице. — Загадочные. Не поймешь, что скрывается за сугробами — то ли деревья, то ли замки сказочные.
Я, застегивая ремень безопасности, улыбнулась в ответ.
Загадок в моей жизни хватает. Всего пара слов и соседки спешат на помощь, направив по верному пути экспедитора. Бедный Кирюсик работает только второй день, а уже кричит, что умирает. Вон на какие подвиги сподобился — отправил за мной свой внедорожник.
— А как сюда добрались? Тяжело было?
— В городе дороги расчистили, а тут передо мной трактор проехал, так я по его колее. Нормально все, — он опять широко улыбнулся.
— Бурай Алиевич, а вы случайно не знаете, что на самом деле в нашей аптеке произошло? — я не сильно поверила в рассказы Кирюсика. Нет, то, что Марь Степановна ведьма и веник ей по пенсионному статусу вместо метлы положен, типа эконом-вариант, это я понимаю, но вот откуда взяться мстительной кошке?
— Почему не знаю? Знаю. Я как раз товар привез. Мария Степановна аж взвизгнула, как кошку увидела. Та от страха под шкаф забилась. И чего было гонять? Она потом на простое «кис-кис» откликнулась, а она веником… Я не сразу понял, что случилось. С испуга Кириллу позвонил, а тот уже скорую вызвал. Ах, ишак какой! — Бугай посигналил едущему впереди красному жигуленку. Тот нехотя дал вправо, пропуская нас. Дорога была практически пустой, и тащиться вслед за старенькой машиной Бугаю было невмоготу, а водитель «Жигулей» упорно не замечал нашего присутствия.
— Откуда кошка в аптеке взялась?
— А шайтан ее знает? Может между ног проскочила, когда я коробки заносил? — Бурай Алиевич посмотрел в зеркало заднего вида. Жигуленок нырнул в сугроб на обочине и теперь буксовал, пытаясь выбраться. — И зачем на дохлой лошади из сарая выезжать? — экспедитор покачал головой, видя, как оставшаяся сзади машина все больше вязнет в снегу.
