хочет. К тому же он совершенно не собирался считаться с ее желаниями, а ведь она четко дала ему понять, что не желает продолжения. Разве это не аргумент? Как оказалось, Вегарт из тех, кто женское нет, по какой-то дурацкой причине, принимает за «да». Хотя всем известно – «нет» это «нет», и не важно кто его произносит. А эту утку, наверное, пустили сами мужчины, чтобы оправдать свои действия.
За дверью уже не кричали, видимо, блондин уже ушел. И это прекрасно. Инна вытерла лоб тыльной стороной ладони и поправила одежду. Растрепать он ее успел изрядно. Хотя чего там, сама позволила ему зайти так далеко. Чем она думала? Какая муха ее укусила? Да уж, а она умеет найти приключения. Не успела толком обосноваться в новом мире, как уже вляпалась.
Долго приходить в себя Инне не дали – со стороны коридора вдруг вбежал запыхавшийся паж. Глаза круглые и перепуганные. Он крикнул:
– Маркиза!
Инна не поняла, но упоминание рыжухи сулило веселье не самого приятного пошиба.
– А поточнее? – спросила она, суетливо проверяя, полностью ли поправила платье.
Паж сглотнул и вытер лоб.
– Ей дурно! – выдохнул он торопливо. – Она кричит и требует к себе повара, который готовил черносливо-абрикосовый пудинг!
– У нее что, аллергия? – испугалась Инна. Как повар, она прекрасно знала о пищевых особенностях некоторых людей, при которых положено вызывать скорую. Но такие люди обычно о своих особенностях предупреждают или имеют с собой нужные препараты. Но как с таким справляться в мире, где слово «скорая» едва ли известно?
Паж ее вопроса, естественно, не понял.
– Чего?
Инна пояснила:
– В каком смысле ей плохо? Какие симптомы? Как это выглядит? И почему ты прибежал ко мне, а не к… кто тут у вас? Лекарь?
– Лекарь выехал в город за склянками, – быстро протараторил испуганный паж, – а маркиза требует повара.
– Значит, ей не так уж и плохо, если способна требовать, – пробормотала Инна.
– Прошу, – взмолился парнишка, – идемте скорее. Она очень гневается и требует кухарку…
Инне не оставалось ничего, как отправить за ним по ледяным коридорам дворца прямиком в покои маркизы фон Голден.
Рутиция сидела в помпезном кресле, одетая в ярко-оранжевый халат с золотой вышивкой и демонстративно страдала. Почему демонстративно? Потому, что человек, которому действительно очень плохо, не будет театрально закидывать голову, прижимая ко лбу кисть, и вычурно причитать.
– О небеса… Какой ужас… Это просто невыносимо! Как я могла так довериться поварам, которые совершенно не знают своего дела! Это вопиюще! Меня хотели отравить! Кто посмел подсунуть мне эту гадость? Ах, наверное, стоит завести себе служанку, которая будет пробовать все мои блюда. Так делают все короли. Чем я хуже короля? Да-да, именно так и надо сделать.
Инна хмыкнула тихонько. Даже в нормальном состоянии такую тираду попробуй произнеси. А ведь рыжухе, вроде бы, плохо.
– Доброго дня! – громко поприветствовала Инна маркизу.
Та вздрогнула и обернулась. Карие глаза тут же сузились, превратившись в две щели, лицо стало похожим на злое и лисье.
– Так это ты! – почему-то довольно воскликнула Рутиция.
– Что «я»? – решила уточнить Инна.
Паж рядом трясся, как осиновый лист. Видимо, разговаривать с рыжухой так, как это делала Инна, никто не решался. Инна и сама понимала, что ходит по волоску, но клеветы на себя выносить не собиралась, как и снисходительного отношения. Она у них работает, да. Они сами предложили эту работу. И все согласились на эти условия. В остальном же они на равных правах. Во всяком случае, Инна так считала, живя в прежнем мире и менять этого, по ее мнению, логичного убеждения, не собиралась.
Рутиция, очевидно, считала по-другому. На ее бледных щеках выступили багровые пятна, глаза выпучились.
– Ты еще смеешь задавать вопросы?! – взвизгнула маркиза. – Да тебя надо казнить! Ты пыталась меня отравить! Это ты сделала тот ужасный пудинг?! Конечно ты! Кому еще в голову пришло бы такое! Я немедленно прикажу!.. Ой…
Лицо Рутиции вдруг исказилось, на лбу выступила испарина, она схватилась за живот и, подскочив, как ужаленная, убежала в комнатку с лепниной в виде ручейков и волн.
На несколько мгновений повисла тишина. Паж рядом молча дрожал, даже сейчас боясь поднять взгляд от пола. А Инна стала складывать в голове части мозаики. Авторство пудинга из чернослива принадлежало другой кухарке, однако Инна сама утром ела этот пудинг и все с ней прекрасно. Так в чем дело?
– Слушай, – обратилась она к пажу, – а где тот пудинг, который она ела?
Паж дрожащей рукой указал в угол комнаты на стол с горой пиал из-под пудинга.
Инна обалдело выпучила глаза.
– Она что, все это съела?? – выдохнула она.
Паж кивнул, Инна не поверила.
– Да ладно?! Что, сама? Съела весь этот пудинг??
– Да… – пролепетал паж.
Инна закатила глаза и еле сдержалась, чтобы не захохотать в голос. Это же надо! Все ясно. Достопочтенная рыжуха, как ни рядится в дорогие халаты, но все равно ничего не знает о культуре принятия пищи, а также о том, что бывает, если сожрать много тех или иных продуктов.
– Значит так, – сказала Инна, под личиной серьезности усердно сдерживая смех, – жди здесь. Я сейчас вернусь и принесу маркизе то, что ей поможет.
Лицо пажа осветилось надеждой.
– Вы исцелите ее?
– Угу, – буркнула Инна и вышла из покоев маркизы.
Вернувшись на кухню, Инна, все еще изумляясь и похмыкивая выходке маркизы, стала искать необходимое. К счастью, рисовая крупа нашлась, и Инна быстро отварила ее без соли и добавок. Потом полазила по мешкам с травами и добыла кору дуба. Ее тоже заварила. Все это поместила на поднос и понесла в покои маркизы.
Та уже снова сидела в кресле и причитала на разные лады, выливая на несчастного пажа все свое недовольство. Когда Инна вошла в комнату, гнев тут же переключился на нее.
– А, вернулась, душегубка! Я тебе все припомню! Мерзавка! Это ты виновата! Я тебя…
– Прямо сейчас выпейте это, – оборвала очередную тираду маркизы
