– При всем уважении, – начинаю я, – ты выполнила свое поручение, но я вынуждена отказаться. И пока он не направит тебя сюда, чтобы затащить меня обратно, я остаюсь здесь. И Эль тоже.
Она поджимает свои лиловые губы.
– Принято. Ответ будет передан. – Она отвешивает еще один неглубокий поклон и затем кивает Грэн, прежде чем развернуться и уйти.
Я закрываю за ней дверь и вздыхаю, прислонившись к двери и прислушиваясь к ее шагам по ступенькам. Разумеется, я не слышу их, она же фейри.
Элли хихикает и бросается на диван.
– Вот, блин, у тебя неприятности. – Она возится со своими колготками, создавая на них искусные полоски. – Ее кожа была такой голубой. Это чертовски потрясно, – бормочет она себе под нос.
Кожа самой Грэн – смесь двенадцати оттенков нормального, человеческого красного, и она изучает меня, прежде чем начать говорить:
– Как думаешь, Фэй, что произойдет дальше? – мягко спрашивает она. – Думаешь, вернешься к прежней жизни?
Я пристально смотрю на нее в ответ. Конечно, я хочу этого. Я должна. Ради Эль я не могу позволить им заполучить меня, потому что больше не доверю Грэн ее сохранность. Так что вопрос закрыт. Я почти испытываю облегчение от того, что не нужно решать эту проблему.
– Да.
Элли наблюдает за нами, но я чувствую ее молчаливую поддержку. Знаю, что, если бы я ей позволила, она бы с криками восторга помчалась во Дворы, наплевав на всевозможные последствия. Но она не оставит меня.
Грэн берет мои руки в свои. Так ласково, нежно. Обводит лишнюю костяшку на кончике среднего пальца моей правой руки.
В пустом желудке ее ответ ощущается как струя ледяной воды. Он пробуждает во мне непоколебимую решимость. Грэн может быть человеком, но она жила рядом с Народцем, вероятно, на протяжении очень, очень долгого времени.
Я глубоко вздыхаю.
– Тебе придется научить меня.
Глава четвертая
Грэн недовольна мной, но, по правде говоря, в этом нет ничего удивительного.
– Чаще всего чары используют для смены внешности, – выдавливает она.
«Я знаю». Она повторила это сотню раз за последнюю неделю, с тех пор как начала обучать меня. За это время мне удалось сменить красную кожуру яблока на оранжево-красную. Пока оно не взорвалось.
Очевидно, я не до конца усвоила правила.
Я протягиваю руку к стоящей передо мной кружке, чувствуя себя глупо. Мне просто нужно изменить цвет. Что может быть проще! Она белая, так что, если удастся получить хоть какой-то цвет, это можно считать победой. Я пыталась добиться насыщенного пурпурного цвета, в который Элли покрасила волосы два года назад и который очень раздражал Грэн, но сейчас меня устроит и обычный розовый. Или голубой. Даже бледно-серый сойдет.
Но я абсолютно ничего не ощущаю, когда Грэн говорит мне обратиться к своей магии. Ну, не считая головной боли.
– Даже молодняк может это сделать, – говорит Грэн, когда я опускаю руку и сгибаю пальцы.
– Ага, супер. – Я потираю плечо. – Только они растут в окружении магии. – После недели сплошных провальных попыток мое оправдание выглядит неубедительным и нелепым. – И они не рождены полукровками, – добавляю я. – А мы уверены, что во мне вообще есть магия?
– Эй, Грэн, – зовет Элли, откинувшись на спинку дивана и откусывая яблоко, над которым я еще не успела поиздеваться. – Как думаешь, это что-то вроде «используй или потеряешь»? – Элли хихикает после укуса.
Я швыряю в нее первую попавшую мне в руки вещь – колоду карт. Она ударяется о ее плечо с приятным стуком, и на ее крохотном личике появляется обида. Я дарю ей свой самый самодовольный взгляд.
– Для этого мне и магия не понадобилась.
Грэн вздыхает, ущипнув себя за переносицу.
– Одному богу известно, где я так нагрешила, чтобы заслужить эту парочку.
Элли, воспользовавшись моментом, пока Грэн отвернулась, бросает колоду обратно в меня. Но промахивается, и карты ударяются о столешницу.
– Ты любишь нас, Грэн, – говорит она. Я рада, что по крайней мере Элли пришла в себя после всей этой дурацкой заварушки. Кажется, она не возражает и дальше жить с Грэн, как будто не было восемнадцати лет лжи, но для нее это хорошо. Мне не сложно заботиться о нас.
Грэн бормочет что-то о том, что любовь к нам – это «ее крест, который она должна нести», а затем, не объяснившись, покидает комнату. Сегодня мы прозанимались несколько часов, так что я не виню ее и не жалуюсь. Вместо этого падаю на диван рядом с Элли. Это утомительно: весь день стремиться и тянуться к чему-то, что ты никак не можешь обнаружить. Может, магии вообще не существует.
– Как дела на работе? – интересуюсь у Элли как можно мягче. С начала лета она работает в специализированном магазинчике на побережье, чтобы немного подзаработать. Не представляю, как она каждый день появляется на работе в образе принцессы-вампирши, направляющейся на вечеринку, и умудряется продавать доски для сёрфинга людям, которые не понимают, что волны больше подходят для катания на буги-борде. Этим летом я должна была работать спасателем, чтобы накопить денег на колледж. Но я не могу покидать дом в таком виде.
Элли колеблется долю секунды, прежде чем ответить:
– Хорошо.
Но я чувствую, что она что-то недоговаривает.
– Что?
Элли прищуривается, признак того, что она обдумывает свой ответ.
– Делия заходила. Видимо, ей понадобилось новое бикини. – Она слабо улыбается.
– Ох, – выдаю я, стараясь выглядеть непринужденно, но терплю неудачу. – Она что-нибудь говорила?
Элли кривится.
– Нет, извини. Она все еще не разговаривает со мной. Что чертовски потрясающе, поскольку я сегодня работала за кассой, – хмыкает она.
В том, что Делия не разговаривает с Элли, нет ничего странного, но она не отвечает ни на мои сообщения, ни на звонки с той самой ночи, когда мы пересекли завесу. Чувство отверженности – словно мучительная боль, напоминающая синяк, на который я постоянно натыкаюсь. Но в остальном, как и сказала Элли, она не вела себя странно при встрече. Во всяком случае, не бегала по городу, рассказывая всем подряд о фейри.
– Итак, как успехи? – искренне спрашивает Элли.
Я пропускаю пальцы через челку, растрепав ее так, чтобы она не лезла в глаза.
– Не очень, Эль. Я понятия не имею, чем занимаюсь.
– Ты всегда можешь призвать того парня. Ну, который предложил тебе услугу, – добавляет она, словно я нуждалась в пояснениях. Словно она еще не применяла этот прием. Я признательна ей, что она еще не упоминала об этом в присутствии Грэн. А то и она станет настаивать. Элли рассматривает свои ногти, изображая полное равнодушие.
– Нет, – говорю ей. – Услуги всегда чреваты последствиями. Кроме того, я совсем его не знаю. Кто он такой и из какого Двора. Он не задержался в Подземелье надолго.
Она вздыхает.
– Ты
