спят, представляешь? Вечным сном.
Прозвучало жутко. И – руку готова дать на отсечение – препод её услышал. Однако комментировать не стал. Ни подтверждать, ни опровергать. Просто… продолжил лекцию.
–– То ли дело Третий Уровень. Он называется Мыслеформы. Или Реальность. И в какой-то степени он похож, да… На Трёхмерную реальность.
Тут же выяснилось, что рядовые некроманты, как правило, наёмники – о них профессор вещал с лёгким оттенком презрения (не с таким, как о нас, но всё же) – как правило, выпускники Третьего курса Морте. Существует даже программа лояльности для неимущих магов. Научившись уплотняться в Хаосе и становиться недосягаемым для низшей нечисти Первого-Второго Слоя, некроманты обучаются эту самую нечисть упокаивать – а что ещё нужно наёмникам?
Так что после освоения Третьего Слоя у адептов Морте появляется возможность зарабатывать, и зарабатывать хорошо. Часто сами дальше не идут, насколько я поняла.
Я невольно покосилась под парту.
–– Интересно, с какого Слоя пришёл ты, Дедушка? – шепнула я.
–– Пых, – шепнули в ответ.
–– Большой вопрос. – Ухмыльнулась рыженькая, тоже бросая взгляд под парту.
О Высших Слоях профессор вещал неохотно.
Четвёртого, Энергии или Силы коснулся лишь вскользь, отмахнувшись от возмущённых нас и заявив, что мы всё равно не поймём. Пока в себе не откроем…
–– Пятый –Творчество. Или Воплощение…
– Лабиринт! – вырвалось у меня. – Его создали адепты, дошедшие до Пятого курса!
–– Лабирии-инт!!! – подхватили Привратники и, сделав волчьи морды, дружно завыли на заплясавшие в воздухе импровизированные луны.
А нас с Ломтиком тут же «премировали» общественной нагрузкой, наказав вымыть склянки после лабораторной. Которая, к слову, через минуту…
–– Как это – лабораторная?! – тут же возмутились адепты.
–– Нас не предупреждали!
–– А ещё о Высших Уровнях рассказать?
–– Так нечестно!..
Профессор обвёл аудиторию взглядом – и угомонились все, включая Привратников.
–– Очень советую сперва дожить до Высших уровней. – Отрезал он. – Дети.
Мартышкокошка уже скакала по партам, расставляя перед адептами закупоренные склянки с густой розовой жидкостью.
–– Ух ты! Высшая алхимия! – обрадовалась соседка по парте.
–– Мечтайте, нейтири. – Меланхолично пожал плечами профессор.
–– Нет, серьёзно, ну скажите хотя бы на каком Курсе учат оживлять приборы с помощью добытых в Хаосе Зелий?
Вопрос блондина в синих очках препод проигнорировал. Как и все вопросы, что последовали за ним.
–– А на каком создают существ?
–– А правда, что на Двенадцатом Уровне умирать для того, чтобы ходить в Хаос, необязательно?
–– Это же бессмертие, ну скажите?
– Маги потому и живут так долго, они ведь одной ногой в Хаосе?..
Наступившая тишина была такой внезапной, что оглушила.
Все задававшие вопросы продолжали открывать и закрывать рты, вот только не раздавалось больше ни звука.
–– Посмотрим, как вы спровоцируете Хаос с помощью эмоций, лишённые возможности болтать попусту. – Съехидничал препод, разжигая очередной приступ призрачного веселья. – Итак, ваша задача, нейтири и нуори – открыть склянку без помощи рук. И соулов. Время!
И он перевернул неизвестно откуда взявшиеся и зависшие прямо в воздухе песочные часы.
Напряжённое молчание длилось пару секунд, не дольше.
Затем «нулевая» аудитория взорвалась суетой и нестройным хором.
–– Эй!
–
Тук-тук!
–
Есть кто живой?
–– Выходи!
–– Выбирайся!
–– Давай, выбирайся, розовый ублюдок! – неслось со всех сторон.
–– Выходи, поговорим! – запальчиво восклицали адепты и жижа лениво булькала в ответ. Вот только выбираться из склянок не спешила.
–– Ах ты, мой хороший! – пискнули за моей спиной и я обернулась. У розовощёкой блондинки начало получаться: жижа пустила «росток» с бутоном, который медленно, но уверенно устремился к крышке.
Хмыкнув, будто что-то поняла, моя соседка склонилась над своей склянкой. Что она нашёптывала, мне не было слышно, но спустя минуту по стеклу перед ней потянулись розовые завитки…
А спустя ещё десять выяснилось, что у меня начисто отсутствует способность к управлению Хаосом.
К этому времени жижа забулькала даже у «молчунов», правда, никому из них ещё не удалось спровоцировать Хаос настолько, чтобы выбить пробку… Вот только в нашей с Ломтиком склянке царил полный штиль и безмятежность. Дракоша помогал как мог: прыгал вокруг, по-куриному хлопая крыльями, фыркал гарью и возмущённо пищал. Я успела перебрать все методы – от похвалы до ругательств, вот только на меня Хаос не реагировал.
Игнорил жёстко!
Препод кривился, адепты хихикали, Привратники откровенно ржали. Что касается Дедушки – он начисто отказался во всём этом участвовать.
–– Вот вам и дракон. – Подытожил довольный профессор. – Уровень, который вы продемонстрировали в моменты крайнего стресса – ничто, пшик, нейтири Севѐри. Способность к управлению Хаосом проявляется лишь тогда, когда свои собственные эмоции вы держите под контролем. И это по силам лишь избранным.
–– Есть! – раздалось над ухом. – Ю-хуу!
Соседка по парте с гордостью продемонстрировала приоткрытую крышку. Хаос в её банке пенился и переливался через край.
–– Неплохо. – Кивнул препод, нахмурившись. Мне показалось, что в его интонациях послышались удивлённые нотки. – Можете быть свободны, нейтири.
Подхватив розовую белку, некромантка унеслась.
Я машинально обернулась на открывшуюся дверь и вздрогнула: в проёме застыл Тиму Петтери. Самоуверенный, наглый, выглаженный и причёсанный и… блистательный, чтоб его.
–– Мне бы новенькую украсть. – Сообщил он, поздоровавшись. – Ненадолго. На полчасика всего. Потом верну, честно-честно.
Раздалось слаженное «ах!» и препод, выкрикнув слово на неизвестном языке, выбросил в мою сторону руку.
Я часто заморгала: в воздухе вокруг меня кружили осколки банки. Хаос же вился позёмкой, стелился по парте розовым снегом.
Профессор, нахмурившись, перевёл взгляд с Петтери на меня, затем опять на пятикурсника, и опять на меня. Кивнул каким-то своим мыслям и дал добро.
–– Забирайте, Петтери. Только вернуть не забудьте – ей ещё аудиторию мыть.
–– Вы сказали, только склянки. – Решила я проявить характер.
–– Это было до того, как вы начали их бить. – Парировал профессор.
Тиму Петтери
Снорхи его дёрнули целовать новенькую!
Так что сам виноват. Сам…
Сам подставился. Оплошал. Влип.
Жалел ли он? Вот уж вопрос вопросов…
…Рядом с Туули очень легко дышалось. Будто некий неуловимый, но осязаемый морозец окутывал его незримым коконом. А когда новенькая двигалась – этот морозец стелился позади легчайшим шлейфом, вился и колыхался, откликаясь на малейшее её движение: шаги, биение сердца, дыхание… Оно у новенькой тоже было лёгким.
Пожалуй, даже слишком лёгким и свежим, как северный ветер.
Светлая природа её магии почему-то особенно ощущалась во время этих оглушающих внутренним звоном поцелуев, щедро и беззастенчиво наполняя его какой-то очень чистой, почти детской радостью и желанием свершений.
Ну это
