готова поклясться, как слышала внутри себя хруст. Она вскрикнула, лицо исказилось в гримасе боли, но не пошевелилась. Улино тело словно отказалось её слушаться, повинуясь невидимой силе, исходивший от женщины, похожей на индианку.
– Вспомни всё, что говорил отец, – произнесла Евлампия. Игорь буквально оттащил Ульяну от сумасшедшей соседки.
– Зачем вы пугаете её?! – чуть ли не заорал он. Но его никто не слышал. Евлампия так и продолжала стоять с вытянутой рукой.
– Вспомни, – вслед повторила она, когда ребята оказались на другой стороне дороги.
IX
На следующий день на пояснице у Ульяны образовался огромный уродливый тёмно-синего цвета синяк, будто её кто-то или что-то ударило. Любые движения причиняли боль. При ходьбе приходилось прихрамывать. Из головы никак не выходили слова соседки Евлампии. Да, для Игоря это был бред сумасшедшей, но не для Ули. Она знала, о чём идёт речь, не помнила, но знала.
– Мам, а ты помнишь какое слово повторял отец в бреду? – за завтраком как бы невзначай спросила она у матери.
– Лупус, – словно само собой разумеющееся, ответила та, выкладывая на тарелки омлет, – Никогда не забуду это жуткое слово, – Она содрогнулась, словно подумала о чём-то ужасном, – А что?
– А ты знаешь, что оно значит?
– Наверное, ему нужна была лупа, – вставила свои пять копеек младшая сестра, не отрываясь от телефона.
– Ну, – мама уселась за стол, – В древние времена, так называли какое-то животного, вроде, – пояснила она и тут же сменила тему. Вполне в её манере, когда она не хотела о чём-то говорить, – Ты похудела что ли?
Уля пожала плечами. Но она точно знала, что сбросила вес. Это буквально случилось за последние сутки. Одежда стала ей велика всего на пару миллиметров, но как оказалось и этого достаточно, чтобы окружающие стали замечать.
– Мам, представляешь, а Улькина подружка влюбилась в учителя и призналась ему в этом прямо на сцене, – неожиданно выпалила Ника, весело ухмыляясь. Уля удивлённо выпучила глаза на сестру, поперхнувшись едой.
– Правда? – серьёзно спросила мама, поглядев на Улю.
– Ага, – вновь довольная собой, подковырнула Ника, – Вся школа об этом гудит.
Уля испытала дикое желание ткнуть сестру наглым самодовольным лицом в планшет.
– Уля, это правда? – вновь повторила вопрос мама.
– Ну, да, – нехотя отозвалась она, уткнувшись взглядом в тарелку.
– Только не говори, что это Аня Смирнова. Она же такая хорошая девочка.
Повисла пауза.
Не такая уж она и хорошая, мамочка. А если бы ты видела в каком она была состоянии…
– Да, это была Аня, – будто робот ответила Уля, с силой сжимая вилку.
– Это где-то не доглядели родители. В таком возрасте подростки часто замыкаются в себе. А всего-то нужна откровенная беседа.
– Угу, – отозвалась Уля, – Я её предупреждала, мам.
Некоторое время они кушали молча. Ника прям довольная собой, Уля напряжённая, а мама какая-то растерянная.
– И в кого же она влюбилась? – Всё-таки спросила мама.
– В физика, – отозвалась Уля, пожав плечами, делая вид, что ничего вопиющего не произошло, словно так всё и должно было быть.
– К нам тоже в десятом классе пришёл молодой математик, только институт окончивший, – мама улыбнулась, с ностальгией вспоминая свою молодость, – Симпатичный был, и все девочки были от него без ума. Но… Никто никогда бы не отважился признаться ему в любви. Это было бы нелепо, да и вообще у нас с этим было строго. Сразу бы родителей в школу, документы на руки и на все четыре стороны.
На это сёстры понимающе кивнули и больше к этой теме не возвращались.
В интернете Уля ничего интересного про Лупус не нашла. Ей выдало информацию о болезни, по-другому называемой «волчанка», а также, что Лупус, было такое имя, но какое это отношение имело к Ульяне, она понятия не имела. Вполне вероятно, что это были всего-навсего бредни отца – путешественника, потерявшего связь с реальным миром. Но, кое-какая задумка у неё всё же имелась; она попытается расспросить о Лупусе учительницу по истории. Если оное существует, она просто обязана об этом что-нибудь знать.
– Слушай, Игея, – ни с того, ни с сего во время урока к ней обратился Юрий Олегович, – Давно хотел спросить, а твой отец, случайно, не тот самый Григорий Игея, который писал статьи о путешествиях.
Весь класс обратил на неё свой взор.
– Да, – робко кивнула она, отвлекаясь от решения задачи, при этом испытывая мимолётную гордость за своего отца.
– Любил раньше читать его статьи. А как он сейчас поживает? Чем занимается? Давно о нём ничего не слышал, – совершенно обыденно, спросил учитель.
– Он пропал без вести десять лет назад, – ответила Уля.
На этом их короткий диалог закончился. Историчка ничем Ульяне не помогла. Она посмеялась ей в лицо, говоря: «Какой такой ещё Лупус? Впервые слышу!» Конечно, никто ничего об этом не знает, потому что этого не существует. После урока физики было окно, и завуч обрадовала класс тем, что и у Юрия Олеговича, тоже нет урока. Поэтому все снова поплелись на физику. Прихрамывая, Уля шла самой последней. От всяческой помощи Игоря отнекивалась. А на вопросы, что с ней? Отвечала, что подвернула ногу и кажется что-то с сухожилием. Аня заболела обычной простудой, поэтому в школе её не было и не будет ещё несколько дней.
Как и все, Юрий Олегович заметил Ульянину хромоту ещё на первом уроке, но в чём причина интересоваться не стал.
Ахимова сегодня удивила всех, и даже не тем, что проспала на два предыдущих урока, а своим прикидом. На ней были джинсы и рубашка с длинными рукавами. Такую перемену Юрий Олегович оценил:
– То что надо Ахимова, – он поднял большой палец вверх. Та победно улыбнулась, бросая язвительные взгляды в сторону Ульяны. И почему она вообще решила, что они соперничают? – Глядишь, может и ума прибавиться.
Последняя фразочка учителя пришлась Дарье не по душе, она недовольно фыркнула, усаживаясь за парту. Физик сунул ей лист под нос для написания объяснительной.
– Я уже встретила классуху по пути и отдала ей объяснительную, – голос Ахимовой звучал где-то далеко и её слова теряли всякий смысл. Перед Улиными глазами всё поплыло. Боль в пояснице усилилась в разы, словно на травмированную кость кто-то надавил… изнутри.
– Точно, смотри, я ведь поинтересуюсь у вашей классной руководительницы, – отвечал Юрий Олегович, уплывая из виду. Всё вокруг стало меркнуть. Уля знала, что это. Она чувствовала его. Оно шевелилось, пробираясь сквозь трещину в кости. Уля вскрикнула, пытаясь руками ухватиться за нижнюю часть спины, иначе оно разорвёт её на части.
– Что с тобой, Ульяна? – голос Юрия Олеговича из далёкого-далека.
Уля попыталась встать, собираясь сообщить, что ей нехорошо и что она хочет выйти. Но боль пресекла все её манёвры. Она закричала. Единственное, чем мог помочь ей собственный организм, это на время отключить сигнал. Ульяна повалилась на пол без чувств и, Слава Богу, не задев головой угол парты.
***
Уля открыла глаза и увидела белый потолок. Она лежала на кушетке, которую кто-то притащил из коридора в кабинет физики. Над ней нависали встревоженные лица Игоря
