Я разжала одну ладонь, с трудом отлепив занемевшие пальцы от сиденья, и сильно ущипнула себя за руку, ожидая услышать знакомый шум прибоя. Боль уколола иглой и больше ничего не произошло. Крепко же я сплю! Хотя… Слабость давала о себе знать. В последнее время я много времени находилась в полудреме, совсем ослабев от голода.
Огни приближались. Челнок задрожал, опускаясь в люк, и внезапно свет прорезал пространство со всех сторон, заставив зажмуриться. Да. Вот сейчас все и закончится. Я не увижу станцию изнутри.
Меня окружила тишина. Она звенела в ушах, слышно было только мое тяжелое дыхание. Все. Можно открыть глаза и поприветствовать новый шквал боли, который накроет меня с головой, словно снежная лавина. Сейчас.
Над головой раздался тихий щелчок, заставивший похолодеть, и жужжание, которое раздавалось каждый раз, когда стеклянный купол отъезжал в сторону, давая возможность выбраться из челнока наружу. Я почувствовала, как на затылке зашевелились волосы. Разум отказывался строить догадки и что-либо воспринимать.
— Елена. — Голос прорезал тишину, словно разряд молнии. — Пойдем. Мы дома.
— Прекрати! — я почувствовала, как слеза бежит по лицу, оставляя мокрый след. — Перестань! Хватит!
Я горько всхлипнула, с трудом удерживая водопад слез, готовый вырваться наружу.
— Елена… — теплая рука коснулась моей щеки. — Прости…
Я закрыла лицо ладонями и расплакалась, словно ребенок. Хватит! Мне хотелось кричать, крушить все вокруг, топать ногами. Сколько можно? Зачем меня мучить? За что?
Сильные руки подняли мое тело с кресла, вытащили из челнока и понесли. Сегодняшняя галлюцинация поражала своей изысканной жестокостью. Она могла бы с честью гордиться собой за причиненные мучения.
— Не плачь. — Этот тихий шепот заставил меня застонать от боли, словно раненое животное.
— Отпусти! — я пыталась вывернуться из его рук. — Сейчас же!
— Хорошо. — Мое тело опустилось в знакомое до боли кресло на кухне, в которое я вжалась из последних сил. Перед глазами все плыло и дрожало, словно мираж. Так и есть. Это все нереально, но почему это проклятый сон никак не закончится?
— Держи! — Ник протягивал мне стакан с соком.
Я не отрываясь смотрела на него, чувствуя, как в душе распаляется ярость, способная испепелить всю это проклятую станцию и меня вместе с ней.
— Елена! — с мягкой укоризной произнес он, и я нервно облизнула пересохшие губы. — Успокойся. Все уже закончилось.
— Закончилось? — я взвилась, словно тугая пружина, долгое время находившаяся в сжатом состоянии. — Убирайся! Мне это все надоело!
Я взмахнула рукой, выбивая стакан, который полетел в стену и разбился, осыпав пол тысячами острых блестящих осколков. Холодные брызги попали мне на лицо, немного отрезвив.
— Перестань! — воскликнул он, встряхнув меня за плечи. — Прекрати истерику, если не хочешь, чтобы я вколол тебе успокоительное!
Я почувствовала тепло его рук и замерла, глядя вокруг безумными глазами. Это… Это на самом деле? Из меня словно в один миг выкачали всю энергию, заставив сдуться, как проколотый мячик.
— Ник… — я тихо всхлипнула, прижимаясь к его груди, и почувствовала его сильные руки на спине.
— Все закончилось, — прошептал он зарываясь пальцами в мои волосы. — Все.
Я смахнула слезу, пробежавшую по щеке, и тут взгляд упал на мою руку. Я невольно замерла, рассматривая ее. Черт! Пальцы были все ободраны, ногти обломаны, да и сама рука не выглядела особо стерильной. Ох… Неужели я так выгляжу? А он меня обнимает… Я дернулась всем телом, пытаясь вырваться из объятий, и попятилась к выходу, избегая смотреть ему в глаза.
— Ты куда? — удивился Ник, похоже, уже всерьез опасаясь за мое душевное здоровье. — Елена! Что с тобой?
— Я… — я была уже в дверях. — Подожди! Я сейчас…
Он проводил меня недоуменным взглядом. Я выскочила в коридор и бросилась в сторону ванной комнаты. Черт! На меня ведь сто пудов без слез не взглянешь! Зеркало, висящее на стене, подтвердило эти догадки.
С другой стороны гладкой стеклянной поверхности безумными глазами таращилось существо, которое казалось совсем недавно вышедшим из каменного века — спутанные волосы, грязная одежда.
— Ох! — простонала я, снимая ее и выбрасывая в корзину. Из заднего кармана джинсов выпала бумажка, исписанная поблекшими чернилами. Я не стала на нее смотреть, наизусть зная, что там написано. Скомкала, и отправила вслед за одеждой. Все. Все закончилось. Нику придется все мне рассказать.
Стоя под теплыми струями воды и старательно намыливаясь, я размышляла, пытаясь унять сумбур в голове. Как он смог избавиться от плесени? Как? Он же говорил, что это невозможно. Или все же я нахожусь в плену очередной иллюзии? Я замерла, почувствовав, как судорожно сжалось сердце. Если это так, то это будет самое большое разочарование за последние дни. Выдержу ли я это? Смогу ли?
Закутавшись в полотенце, я босиком бросилась искать Ника. Только бы он не исчез! Хотя… Я ведь на станции, значит он здесь. Я вбежала на кухню и растерянно остановилась. Ника не было. Не было стекол на полу и разлитого сока. Я замерла, чувствуя холод, бегущий по телу. Неужели это… Сейчас пропадет и станция, и я открою глаза на берегу. Нет! Отчаяние набросилось, накрывая меня холодной волной. Нет!
— Ник! — что было сил, закричала я. — Ник! Где ты?
Тишина в ответ. Я закрыла глаза и тихо заплакала. Это конец. Видимо от голода я потеряла сознание, и разум придумал эту изощренную пытку, которой не будет конца. Я опустила голову вниз, размазывая слезы по лицу и, с минуты на минуту, ожидая возвращения на свой пустынный берег. Сейчас. Мне показалось, что я уже слышу шум прибоя, катающего камешки у моих ног.
— Елена! — голос заставил меня вздрогнуть. — Что случилось? Я здесь.
Я резко повернулась, пошатнувшись от слабости, и подняла взгляд на его лицо. Ник стоял в метре от меня и улыбался. Такая знакомая улыбка. Господи!
— Ник! — Я, всхлипнув, отпустила руку, удерживающую полотенце, и обняла его, зарывшись руками в волосы.
Пускай это иллюзия, бред, и мне придется вернуться на сушу, но напоследок я сделаю это. Я так скучала по нему.
Ник замер.
— Не уходи! — прошептала я. В горле стоял ком, мешающий говорить. — Не бросай меня больше!
— Не уйду, — тихо ответил он.
— Правда? — в отчаянии прошептала я, теша себя слепой надеждой, и понимая, что потом будет больнее.
— Правда. — Он улыбнулся, глядя в мои заплаканные глаза. — Только…
— Что?
— Если ты оденешься, я буду чувствовать себя более… раскованно.
Я задохнулась, обратив внимание, что мое полотенце лежит под ногами, а я в его объятиях стою в чем мать родила. Вот черт! Возможно он не настоящий, но тем не менее…
— Закрой глаза! — прошипела я. — Сейчас же!
Он рассмеялся и зажмурился. Я подняла полотенце с пола, накрутила его на себя и свободной рукой схватила его ладонь. Покрепче.
— Можно открывать глаза? — спросил он.
— Нет! — воскликнула я, увлекая его в коридор и направляясь в свою комнату.
— Куда мы идем? — вежливо осведомился он.
— Ко мне.
— Зачем?
— Мне нужно одеться, — отрезала я.
— Ты хочешь, чтобы я помог?
— Нет, конечно! — возмутилась я, с трудом переводя дыхание. — Еще чего!
Тем не менее, эта мысль, словно змей искуситель, засела в мозгу занозой. Почему бы нет? Ведь это все не на самом деле…
— Тогда зачем я тебе нужен?
— Чтобы не сбежал!
Одеваться одной рукой было неудобно, но я старалась. С трудом нацепив на первое, что попалось под руку, я смогла перевести дух.
— Все! Можешь открыть глаза.
— Я не сбегу, — тихо произнес он, глядя мне в глаза таким взглядом, что сердце снова зашлось.
— Ты всегда так говоришь. — Я вздохнула, отведя взгляд. — А потом исчезаешь!
— О чем ты говоришь? — он казался удивленным.
— Ты ведь уже не первый раз приходишь.
Он молча смотрел на меня, словно не совсем понимая, что я имею в виду.
