Я приблизилась к Мартену, порывисто обвила руками его шею, не думая о чужих глазах, о чужих мыслях, о сплетнях, что могут разнестись по дворцу, если станет известно, что я посреди бела дня закрываюсь с посторонним мужчиной в своей спальне. Мне так нужно его тепло, то удивительное чувство, что возникало рядом с ним — будто я вернулась домой, будто я живу по-настоящему, а не существую бесполезной фарфоровой куклой, запутавшейся в собственных веревочках марионеткой.
— Мартен, мне страшно, — прошептала я.
— Все будет хорошо, Лайали, все будет хорошо, обещаю, — он обнял меня за талию, прижал к себе.
— Я хочу… хотела бы… с тобой, потому что ты мой… и мне страшно здесь оставаться, но я не могу, — я не заканчиваю фразы, однако мне кажется, что Мартен поймет меня, поймет, что я имею в виду. — Мой долг и… что будет с теми, кто прибыл со мной?
— Ничего. Их отошлют обратно на родину.
— А Шиан?
— Лайали, — Мартен отстранился, обхватил теплыми ладонями мое лицо, посмотрел в глаза, пристально, серьезно и вместе с тем ласково, — пойми правильно: всем угодить не получится, как ни старайся. Как ни повернись, всегда будут недовольные, всегда будут те, кто твердо уверен, что поступать надо так, как нужно им. Что бы ни ждало Шиан, ты уже едва ли сможешь помочь ему.
— Лайали выдвинула теорию, согласно которой королева и герцог Эрман имеют свои виды на место супруги будущего правителя нашего славного государства и поэтому заключили сделку с братством проклятых, чьи эмиссары, по слухам, недавно прибыли в Афаллию, — вмешалась Эллина.
— За завтраком Ее величество недвусмысленно намекнула, что мне здесь не рады и что, как бы там ни было, Александр женится на той, кого для него избрали и даже Его величество не сможет оспорить этого решения, — повторила я торопливо, сбивчиво, опасаясь, что Мартен тоже мне не поверит, сочтет, что слишком рискованно рассуждать о заговорах против короны. — Но король, наверное, единственный человек в Афаллии, который желает для сына брака со мной и союза с Шианом.
— Король желает ваших знаний в области магии, — поправил мужчина. — Георг хочет организовать гильдию магов, подобную тем, что существуют в Феоссии, Альсиане и на востоке, но после охоты на колдунов многие знания оказались утерянными…
— И он решил, что проще воспользоваться вашими, — добавила лисица. Умолкла на мгновение и произнесла задумчиво: — А братство, как известно, не больно-то любит человеческих колдунов… и гильдии магов им вряд ли нужны… да и Шиан, собственно, тоже. Наоборот, братству даже предпочтительнее и вовсе не иметь с восточными странами дел.
Не нужен Шиан — не нужна и я. Что будет со мной, с моей свитой? И если я хоть отчасти, хоть на каплю права в своих полубезумных предположениях, то как королева и герцог намерены обойти подписанный брачный договор и установленные соглашения? Свадьба уже послезавтра! Все почти готово, половина континента извещена о грядущем бракосочетании! Ведь не могут же они, в самом деле, просто-напросто заменить меня на Изабеллу и как ни в чем не бывало отправить ее к брачному алтарю?
Мартен нахмурился, то ли отвечая собственным мыслям, то ли прислушиваясь к чему-то. Затем склонился ко мне, опаляя своим дыханием мои губы.
— Веришь мне? — голос тих, будто шепот травы на ветру.
— Я верю тебе, — я тоже говорю едва слышно. — Всегда буду верить.
Нельзя дразнить судьбу, нельзя произносить вслух слова, что становятся клятвой на целую жизнь вперед — богиня все слышит, запоминает. Но обещания даны, и я не жалею ни о сказанном Мартеном той ночью, ни о собственных словах. Знаю, что буду принадлежать ему, знаю, что он найдет меня, что бы ни случилось, куда бы ни занесло нас время и воля богов. Знаю, что буду верить ему всегда.
— Тогда ни о чем не тревожься и ничего не бойся, — шепот Мартена звучит возле самого моего уха. — Никто не осмелится забрать тебя у меня. Я приду сегодня ночью.
Я могу лишь кивнуть, Мартен же касается моих губ легким поцелуем и отпускает меня. Бросает цепкий предостерегающий взгляд поверх моего плеча на Эллину и отступает к двери. Я отворачиваюсь поспешно, чтобы никто из находящихся в гостиной не увидел моего лица, слез на глазах.
Глава 6
— Принцесса, могу я поговорить с вами наедине?
Я поймала в отражении в зеркале удивленный взгляд Айянны, расчесывавшей мне волосы перед сном. Кадиим замер чуть позади девушки, спокойный, невозмутимый. Его немного смуглое, обветренное лицо ничего не выражало, в глазах вопрос и ожидание вежливое, сдержанное.
Я и сгорала от нетерпения, ожидая Мартена, и волновалась, как волновалась бы всякая невинная, неискушенная девушка перед полуночным свиданием с мужчиной, и боялась. Не Мартена, не того, что могло произойти между нами — знаю, он не прикоснется ко мне, если я этого не захочу, не посягнет на мою честь, если я буду против, — но неизвестного будущего, неведомых опасностей, притаившихся за углом, за поворотом. Может статься, что и в самом прямом смысле за углом дворцового корпуса, за поворотом одного из бесчисленных коридоров, галерей.
Я попросила Эллину остаться на ночь в гостиной. Конечно, я понимала, что она в любом случае услышит больше, чем следовало бы, однако не могла рисковать, позволяя кому-то из моих шианских компаньонок стать невольной свидетельницей происходящего в опочивальне принцессы. Не потому, что я не доверяла своим девушкам, но потому, что не желала подставлять их, возлагать на хрупкие девичьи плечи тяжелый груз этой тайны. По крайней мере, если позже их о чем-то спросят, то они честно смогут ответить, что действительно ничего не знали, не замечали. Эллина же и так видела и слышала многое из того, что я предпочла бы сохранить в секрете, и мне оставалось надеяться лишь, что лисице нет резона распускать сплетни о невесте наследника или выгоды в продаже информации о распутном поведении чужеземной гостьи. Если от меня пожелают избавиться, то избавятся так или иначе, независимо, буду ли я непорочна, словно молодая богиня в пору девственной чистоты, или же стану открыто кокетничать с приглянувшимся придворным щеголем.
— Да, конечно, Кадиим. Айянна, оставь нас, пожалуйста. И можешь идти. Если мне что-то потребуется, я позову леди Линди. Доброй ночи.
— Хорошо, принцесса, — девушка положила щетку на столик, почтительно склонила голову. — Доброй ночи.
Кадиим подождал, пока Айянна выйдет, и шагнул ко мне. Я взяла щетку, рассеянно провела ею по волосам.
Я могу ничего не рассказывать компаньонкам, могу скрывать правду даже от Айянны, моей близкой подруги, с которой мы выросли вместе, но я теряюсь перед Кадиимом, не нахожу в себе сил солгать бессмертному духу, опекавшему и защищавшему меня с момента пробуждения дара.
— Ты же знаешь, что давным-давно я был свободен, — заговорил он негромко, глядя поверх рамы зеркала на гобелен. — Мир тогда был другим и совсем не похожим на нынешний. Я был диким, своевольным и, как и большинство подобных мне духи, не ведал ни правил, ни границ, ни жалости, ни сострадания. То, что мы творили, порой выходило за всякие пределы разумного, уносило великое множество жизней, разрушало целые города. И в желании остановить и усмирить нас маги старого мира — и лунные сестры тоже — создали артефакты, что должны были стать тюрьмами для нас.
