и сказала. У меня тоже дочь есть, я знаю, как это, когда взрослый ребенок и с ним всякие… проблемы.
На несколько мгновений Грасерия стала той старой и усталой женщиной, что порой проявлялась в ней. Искоса поглядела на меня…
— Ну, конечно же, он мне как сын, — наконец ответила она. — Я ведь все время рядом! И вы, Хозяйки, мне как дочки становитесь!
«Ох, — подумала я. — Не сын, значит. Если не врет, конечно».
Но «детектор лжи» молчал. Грасерия сказала правду — он ей «как сын». Но, видимо, не сын чисто биологически.
Я не успела прокомментировать, Грас продолжила, решила, похоже, ответить на мой первый вопрос.
— Нет, госпожа моя, если он был… невежлив с вами, то так не всегда было. Первых двух Хозяек он встретил очень… галантно. Старался, чтобы им хорошо было. Думал — с первой не получилось, так со второй получится. А потом… разочаровался. Вы подумайте, — Грасерия опять поглядела на меня хитро, искоса. — Ему ведь никто выбора не дает. Хозяйку выбирает Сад. А Темный должен на ней жениться. Может, конечно, и не жениться, но тогда она умрет. А Баэр… он не ангел, но и не чудовище! С первыми двумя он делал все, чтобы женщине было хорошо. Но все равно не получалось. Первая увлеклась своей властью, стала капризной и требовательной. Всего-то ей было мало…— Грасерия вздохнула. — И внимания мало, и подарков мало, и власти! А умирая, она проклинала Баэра, мол, жизнь ей испортил, хоть не он ее призвал в этот мир. И старался ее счастливой сделать… всю ее жизнь. Вторая, напротив, привязалась к нему слишком сильно. Свежего воздуха Баэру глотнуть не давала. Все-то хотела, чтоб он рядом был, чтобы целыми днями с ней в постели проводил да никуда от нее не уходил даже не минутку. Истериками да слезами замучила… Вот и понял Баэр, что с Хозяйкой не будет счастья. С остальными двумя — теми, что перед вами еще были — он уже был не таким. Разочарованным стал. А самая последняя, кого мы похоронили прямо перед вашим появлением — Марида… Ох, даже не знаю, как сказать. Хорошая девушка, к господину Темному с почтением относилась. Только ей ничего не нужно было, кроме детишек да коровы и козы в сарае. Господину Темному с ней и поговорить было не о чем. Из крестьянок она была. Все просила ей хозяйство организовать, Сада ей, видите ли, не хватало.
— Хм… — сказала я. Глупо было бы отрицать, что рассказ Грасерии оставил меня равнодушной. Понимала, почему она это рассказывает, какое отношение у меня формирует к Баэру. Но… Темный неожиданно стал мне как-то понятнее. Если бы мне пришлось лет восемьдесят провести с нелюбимым, которого я не выбирала, и который тем или иным образом «съедает мне мозг», тоже стала бы далеко не самой вежливой особой! — Так и что вы с ней сделали, с Маридой этой?
— Козу ей купили. Потом и корову, — вздохнула Грасерия. — Только все одно она недовольна была. Потому что детишек ей купить мы не могли. И с обязанностями своими справлялась очень неважно, не было у нее внутри… нужного стержня. Сад едва-едва выживал, пока она была Хозяйкой. Ох, госпожа моя, уверена, при вашем характере Сад расцветет, как никогда!
«Если я его на дрова не пущу за выходки!» — пронеслось у меня в голове. Неожиданно осознала: все мои беды, как и беды других Хозяек, вовсе не из-за Темного. А из-за Сада! Правда, возможностей пустить Сад на дрова у меня пока никаких. И реальной настоящей ненависти я к нему не испытывала. Только такую… текущую сиюминутную злость, как можно злиться на любимого человека во время ссоры, но все равно его любить.
— И вы уж простите Баэра, госпожа моя, если он грубоват. Ведь вы с ним друг друга не выбирали. Только он не выбирал уже в пятый раз!
— Знаешь, Грас, в моих глазах ничто не оправдывает хамства. Но я поняла, значит, не всегда он был такой. Типа бабы виноваты, что испортился… Жаль, что так. Всегда считала, что сильный мужчина — тот, кто сохранит снисходительность к женщине, даже если она дура или истеричка.
Грас театрально всплеснула руками:
— Ах, какая же вы мудрая, госпожа моя! Уверена, уже очень скоро господин Темный оценит вас по достоинству!
— Тьфу на тебя! — рассмеялась я. — Ну нормально же разговаривали. Что я такое сказала, что ты опять маску надела?
— Госпожа-госпожа! Поспешить нам нужно. Господин Темный ждет не дождется, когда вы придете не завтрак!
— Ладно, — бросила я и пошла к двери.
Если какая-то гадость неминуема, нужно пережить ее побыстрее.
***
Баэр действительно уже ждал меня в столовой. Стоял возле накрытого стола, сложив руки на груди.
Излюбленная поза, видимо!
На нем были кожаные штаны и кожаный же (по виду) жилет. Прямо настоящий индеец! Видимо, сегодня у Темного был свободный день, и он оделся, как ему хотелось. То есть — в спортивном стиле. Явно ведь уделяет время физической подготовке при такой-то фигуре!
Грасерия тут же сбежала, как только я вошла в столовую, и мы остались наедине.
Проклятье! Хотела ненавидеть его по-прежнему. Но то ли откровения Грас подействовали, то ли еще что-то. Неприязнь осталась, но мне уже меньше хотелось его прибить.
Тьфу, как бы не начала я считать Темного несчастным мужиком, которого нужно понять и пожалеть. Женское сердце очень любит так делать. А ведь вообще-то передо мной взрослый человек, который должен нести ответственность за свои поступки вне зависимости от психологических травм и прочего.
…А тело вдруг опять решило пожить самостоятельной жизнью. Взгляд невольно уставился на огромные крепкие бицепсы Темного. В голове встала картинка, как эти сильные руки обнимали меня ночью, как эти твердо сложенные губы бродили по моей шее… Сладкий узел начал сворачиваться внизу живота. Мое тело помнило тело Баэра — и помнило его с лучшей стороны! Телу хотелось продолжения, ему было плевать, что я не хочу.
Я сглотнула и представила себе противную вонючую коричневую кучу известно чего, чтобы подавить эти чувства. Старательно выровняла дыхание, сбившееся при воспоминаниях о навязанной мне страсти.
— Темное
